Владимир Соловьев - Евангелие от Соловьева

— Так как же мы узнаем, Христос ли Даниил?

— Это не тот вопрос, который решается голосованием. Божественное пробивает себе путь в высшей степени явственно.

Ларри понял, что из Папы ему больше ничего не выудить, и, повернувшись к своей камере, начал читать с телесуфлера подводку к рекламе, которую судорожно в аппаратной набивал его шеф-редактор. А в это время прогрессивное человечество, прикованное к экранам телевизоров, было убеждено, что кумир творит прямо на их глазах и совершенно самостоятельно.

— Ну что же, вопросов больше, чем ответов. Как повлияет приход Спасителя на мировую экономику, захотят ли принять его наши мусульманские братья и что скажет Государство Израиль? Но начнем с самого простого — со сравнительного анализа ДНК. Сразу после рекламы в нашей студии— возмутитель спокойствия Даниил! А я благодарю Его Святейшество Папу Римского за время, которое он нам смог уделить.

Ларри улыбнулся в камеру и повернулся к собеседнику.

Реклама.

Ларри поблагодарил Папу, которого уже лишали микрофонной петлички, чтобы вывести из-за стола. В этот момент Папа наклонился к ведущему, пристально посмотрел в глаза и сказал:

— Это Он.

Через мгновение к Кингу подошел гример поправить грим. Спустился из аппаратной шеф-редактор.

— Рейтинг сумасшедший, весь мир смотрит тебя!

— А где Даниил? Что он себе позволяет?

— Я — наверх, через пару минут продолжаем. Возьми русского...

Он не успел договорить, как я уже сидел напротив Кинга. Могу и не добавлять, что идею в голову шеф-редактору подкинул я.

В эфире мне было легко. Я понимал, что моя задача — рассказать историю рождения Данила и о Его первых годах жизни, о том, как Он оказался в Америке, где я с Ним и познакомился. Кинг особенно не мешал и буквально со второй фразы диалог превратился в монолог.

Я чувствовал, что пора представить Даниила. А главное — уже необходимо начать генетический эксперимент.

— Вы спрашиваете, где Даниил. Я отвечу. В лаборатории. Вы можете сами это наблюдать в прямом эфире.

Заработали камеры, стоящие в лаборатории, и все увидели скромного человека, сдающего кровь. Картина была слишком обыденной для происходящего со Спасителем...

Кинг пришел в себя и, не скрывая удивления, спросил:

— Это и есть Мессия?

Как будто услышав вопрос, Даниил медленно поднялся с места и двинулся к столу, за которым сидели мы с Кингом.

Даниил подошел с моей стороны, взял запасной стул, сел, надел петличку микрофона. Посмотрел на Ларри, как смотрят родители на любимых, но беспутных детей, и тихо спросил:

— Не похож?

— Простите, я ждал чего-то иного...

— Конечно, лимузина и роты почетного караула, фейерверков, блистающих лат, огненной десницы и кары на головы неверных. Не правда ли, все повторяется... В этот раз нет осла у ворот Иерусалима, но все тоже очень скромно. Однако не здесь и не так повторится история. Ларри, вы меня простите, если я буду говорить не с вами, а с теми, кто сейчас нас смотрит. И говорить буду напрямую, а не через тех, кто узурпировал имя Отца Моего.

Смотрите и слушайте, ибо день настал и пробил час, и время Мое пришло и царствие Мое наступило.

Что сделали вы с законом, который принес Я вам? И сказано — не буквы пришел Я изменить, но исполнить. А что слышите вы? Забыв Ветхий Завет, не услышали и Новый, живете, как идолопоклонники.

Воистину, ничто не ново под Луной. Как отцы ваши не смогли дождаться, пока Моисей вернется со скрижалями, дарованными Богом, и, поддавшись искушению, сотворили себе златого тельца и кричали: «Хотим в рабство, там похлебка трижды в день», так и вы забыли слова Мои, и ушли из города Моего, и не исполняете заветов Отца Моего, и размягчили сердца свои пороком, и не ведаете, что творите, называя белое черным и черное белым. Где Иерусалим и где вы?

Какие ключи ты хочешь вручить Мне, называющий себя Папой? Что сделал ты и бывшие до тебя с паствой Моей? Чью Церковь вы украсили всем золотом мира, Павла или Христа? Не праведника там следы, а мытаря. И вера ваша от мытаря, нет в ней слов Моих, одна гордыня и алчность Павла. Где храм Отца Моего? Закован в чертоги Ватикана, обезображен росписями честолюбцев... Не сотвори себе кумира? Кумир ваш, бог — золотой телец, а не Отец Мой. Посмотри на свои одеяния и иерархов Церкви твоей! Чем ты похож на учеников Христа, босых и в рубище? Ты и священники твои — волки в овечьей шкуре. Не у вас ключи от царств, у вас ключи от мошны мира.

Но не купить себе места в раю, Страшный суд грядет!

Голос Даниила нарастал и в какой-то момент превратился в свечение, исходящее из Него. Спаситель говорил на арамейском, но каждый из присутствующих слышал Его на родном языке. Где бы ни были в этот момент дети Земли, они замерли и устремили взоры в сторону телевизионных приемников, которые заработали сами и сами поймали Си-эн-эн. Даже если до этого их хозяева и не представляли о существовании такого канала.

Там, где телевизоров не было и быть не могло, наблюдались удивительные атмосферные явления, когда изображение, неестественно четкое и яркое, появлялось на небе независимо от времени суток. И голос звучал в душах людей независимо от цвета их кожи и вероисповедания.

Он звучал набатом, заставляя вибрировать все клеточки организма, унося болезни и вызывая безудержные слезы экстатического очищения.

Многие тысячи людей, сидящих на стадионе «Уэмбли» и уверенных в том, что действие разворачивается в павильоне, установленном на футбольном поле, рыдали, наблюдая на гигантских экранах за всем происходящим.

— Жестоковыие! Все худшее взяли вы у отцов своих. Семя неверующего Фомы, вам требуются доказательства, пальцы вложить в разверстые раны Спасителя! Ну что же, вы их получите! Но что даст вам это? С чем предстанете перед Создателем? Посмотрите в ваши души, там чернота. Вы любите только себя, вы забыли главную заповедь — «возлюби ближнего своего». Забыты заветы Отца Моего. Вы окружили себя книгами, забыв Завет. Строите замки на песке, надеясь грядущую бурю отвести заклинаниями ваших философов. Нет среди вас патриархов и праведников, лишь волхвы и фарисеи, изолгавшие то, чего не знали и раньше.

Что изменилось за две тысячи лет, чем вы лучше толпы, орущей: «Распни его!», и Понтия Пилата, умывающего руки? Что сделали вы, чтобы приблизить царствие Отца Моего?

Вы разглядели соломинку в глазу ближнего своего, а в собственном уже не бревно, а лес вырос. Вот и сейчас, в эту самую минуту, когда Я говорю с вами, чистое зло крадется по Моему следу, пестуя одну цель — сеять ненависть и смерть. Смотрите!

Даниил поднял руку, и открылась картина стадиона. Происходившее напоминало заставку компьютерной игры. Люди, сидевшие на трибунах, выглядели серым фоном, а силуэты, приближающиеся к стадиону извне, светились очень ярко. Они были в минуте ходьбы, но двигались ниже уровня земли, по канализационным шахтам. Было видно, что фигур около дюжины и что на них пояса шахидов.