Эрл Гарднер - Дело о ленивом любовнике

Мейсон сочувственно кивал.

– С беднягой иногда случаются такие приступы. Единственно утешает, что с каждым разом они продолжаются все меньше. Это третий приступ у него за последние восемнадцать месяцев.

– Шок такой? – спросил Овербрук.

– Шок такой, – подтвердил Мейсон.

Отворилась дверь из спальни. Мужчина под тридцать вяло, с рассеянным видом, оглядывал комнату. На лице у него было написано полнйшее безразличие. В глазах не светилось узнавание. Это был человек среднего роста, весом не более ста тридцати фунтов, приятной наружности, с темными глазами и массой темных вьющихся волос.

– Уильям! – воскликнула Герти и побежала к нему.

Флитвуд отступил на шаг.

– О, Уильям, бедняга, дорогой мой мальчик! – всхлипнула Герти и обвила его руками, прижимая к себе.

Мейсон испустил громкий вздох облегчения:

– Слава Богу, это Уильям, – сказал он.

Овербрук улыбнулся, точно огромный купидон, которому удалось соединить пару влюбленных.

– Багажа у него, наверно, нет, – предположил Мейсон.

– В таком виде и пришел, как вы его видите, – подтвердил Овербрук. Я одолжил ему бритву и купил зубную щетку.

– Пошли, Уильям, – сказал Мейсон, вставая и похлопывая Флитвуда по плечу. – Мы вас заберем домой.

– Домой? – с подозрением переспросил Флитвуд.

– О, Уильям! – воскликнула Герти. – Ты что, меня не узнаешь? Скажи, Уильям, не узнаешь?

– Никогда в жизни вас не видел, – произнес Флитвуд с некоторой убежденностью.

Мейсон от всего сердца расхохотался:

– Да откуда вы знаете, Уильям?

Флитвуд посмотрел на Мейсона глазами затравленного зверя.

– Конечно, ничего он не знает, – сказала Герти, – бедный мальчик не может вспомнить. Поедем, Уильям, мы здесь, чтобы забрать тебя домой. Ты меня ужасно напугал в этот раз.

– Куда – домой?

– Уильям! – с упреком воскликнула Герти и через минуту добавила: – Не пытайся что-то придумать. Доктор говорит, что надо только забрать тебя домой, чтобы тебя окружало все привычное, и дать тебе отдохнуть. Дома и стены тебе помогут.

– Сколько мы вам должны? – спросил Мейсон у Овербрука.

– Ни цента! Ни цента! – от души воскликнул Овербрук. – Он хотел мне заплатить, но я сказал, что и так сделаю для него все, что могу.

Мейсон достал из бумажника двадцатидолларовую бумажку:

– Купите себе что-нибудь, чтобы оно вам напоминало об этом случае, что-нибудь, что осязаемо будет выражать нашу благодарность. Пошли, Уильям, вы готовы ехать?

– Ехать? – Флитвуд вздрогнул. – Куда ехать?

– Домой, конечно, – сказала Герти. – Пойдем, дорогой. Подожди только, вот привезу тебя домой...

– Вы мне не жена, – сказал Флитвуд. – Я не женат.

Мейсон от души расхохотался.

– Да нет же, – настаивал Флитвуд, – не женат я.

– Да откуда вы это знаете? – спросил Мейсон тем наигранным тоном, каким взрослый разговаривает с нашкодившим ребенком.

– Я просто чувствую, что это так, – настаивал Флитвуд.

– Не можешь ты чувствовать такого, – упорствовала Герти, голос ее звенел от избытка эмоций.

Мейсон сказал с профессиональной серьезностью:

– Я бы не настаивал сейчас, миссис Рэймонд. Лучше постепенно. На такое нужно время.

Флитвуд стоял, колеблясь, пытаясь найти какой-то предлог, чтобы отказаться ехать с этими людьми, но боясь потерять свою логическую защиту.

Мейсон пожал руку Овербруку:

– Как неудобно, что мы вас обеспокоили, – сказал он, – но вы знаете, что такое жертва амнезии. Мы не могли ждать до завтрашнего утра. Он мог подняться в любое время ночи, не мог бы вспомнить, где он находится, и ушел бы неизвестно куда.

– О, я же помню, как здесь очутился, – не выдержал наконец Флитвуд. Можете оставить меня здесь. Я вернусь завтра.

Мейсон снисходительно улыбнулся:

– А как вы сюда попали, Уильям? – спросил он.

– Я пришел.

– Откуда?

– С шоссе.

– А на шоссе как очутились? Приехали с кем-нибудь?

– Я голосовал.

– Где? – не отставал Мейсон.

Флитвуд метнул на Мейсона холодный, враждебный взгляд.

– Где? – твердо повторил Мейсон. – Говорите, Уильям, где голосовали?

– Не знаю.

– Видите? – сказал Мейсон Овербруку и добавил: – Вообще-то я не должен был этого делать, но я подумал, что, возможно, натолкну его на какую-то идею, с которой он начал бы вспоминать. Пошли, Герти. Пошли, Уильям.

Мейсон подхватил Флитвуда под правую руку, Герти – под левую. Они повели его к двери. С минуту Флитвуд упирался, потом смирился с неизбежным.

– Я не чувствую, чтоб вы были моей женой, – буркнул он Герти, остановившись на минуту на крыльце.

Герти нервно рассмеялась и сказала:

– Ты и в прошлый раз не чувствовал, а потом некоторое время считал, что живешь во грехе. – Смех ее перешел в истерический: – Это ты-то, после пяти лет брака! Пошли, дорогой!

Они подошли к машине. Собака, которая теперь приняла их как гостей, заслуживших одобрение хозяина, стояла сбоку и приветливо виляла хвостом. Овербрук с порога сиял им улыбкой.

Мейсон распахнул дверцу машины.

Флитвуд колебался.

Герти нежно подтолкнула его к автомобилю.

– Садись же, – сказала Герти. – Не думай, что тебе удастся опять улизнуть от меня. Милый ты мой, бедняжка...

Мейсон обратился к Делле Стрит:

– Сядь за руль лучше ты, Делла, – и уселся на заднее сиденье с Герти и Флитвудом.

Делла Стрит развернула машину, трижды просигналила в знак приветствия, помахала Овербруку и выехала на дорогу.

– Да что вам нужно-то? – нервно спросил Флитвуд.

– Вы нам нужны, – ответил Мейсон.

– Да какое право вы имеете тащить меня с собой? Не хочу я с вами ехать. Выпустите меня из машины.

– Да что вы, Уильям, вы хотите бросить свою жену? – спросил Мейсон.

– Она мне не жена.

– Откуда вы знаете?

Герти наклонилась и с нежностью его поцеловала:

– Подожди только, дорогой!

– Да что все это значит? – отодвинулся от нее Флитвуд.

– Конечно, это могла быть и ошибка, – сказал Мейсон.

– Вот я и говорю – ошибка!

– Если только вы не Уильям Рэймонд, – невозмутимо продолжал Мейсон, тогда ваше имя Роберт Грегг Флитвуд, и есть несколько моментов, относительно которых полиция ждет от вас разъяснений. Так скажите мне, Уильям, вы считаете, что вы Уильям Рэймонд – или что вы Роберт Грегг Флитвуд?

– Говорю же вам – не знаю, кто я!

– Что ж, мы сделаем все, что можем, чтобы исправить вам память, заверил Мейсон.

– Кто такой этот Флитвуд?

– А, просто еще один человек, который исчез, жертва амнезии. Его полиция разыскивает.

– Я вам скажу одну вещь. Я не собираюсь с вами оставаться, пока сам не пойму, кто я. Мне не нравится, что эта женщина смотрит на меня как на своего мужа.

– Так вы думаете, что вы Флитвуд?

– Нет.

– Тогда вы должны быть Уильямом Рэймондом.