Луи Буссенар - Гвианские робинзоны

Все это продолжалось с полчаса. Затем, то ли вследствие того, что острый приступ миновал, как ожидала мадам Робен, то ли потому, что подействовало странное туземное средство, но дыхание больной мало-помалу стало спокойнее и ровнее, лицо медленно обрело естественный цвет, бред прекратился, женщина тихо задремала.

Пораженные и счастливые девушки не верили случившемуся, они горячо обнимали мадам Робен, глаза их увлажнились теперь уже от огромной радости.

— Нет, каково… Ну, каково… — бормотал Ломи, взгляд больших фарфоровых глаз которого с глубоким торжеством перебегал с одной женщины на другую. — Добрая мадам хорошо вытянула солнечный удар… бонбон… очень даже хорошо…

— Что он сказал? — спросила Люси.

— Переведите, пожалуйста, — поддержала Мери.

— Он сказал, что я хорошо вытянула солнечный удар.

Видя, что юная собеседница не вполне поняла креольское выражение, мадам Робен пояснила:

— Ну, что я излечила больную от солнечного удара, то есть контакт с водой, содержащейся во флаконе, избавил вашу матушку от боли, которую она испытывала…

— Мы охотно этому верим! А разве вы, мадам, не разделяете нашего мнения? Смотрите, какой спокойной стала милая маменька!

— Ах, дорогие дети, я свое мнение держу при себе. Этот странный способ лечения широко практикуется в Гвиане. К нему прибегают и негры, и индейцы, и мулаты… А также белые креолы, да и сами европейцы… note 418И все сходятся на том, что средство эффективно. Так что нет такой деревни или самой отдаленной хижины, даже какой-нибудь заброшенной халупы в глухом лесу, где не нашелся бы один из этих пузырьков от консервов, привезенных из Европы. И берегут его как зеницу ока. Он содержит чистую воду, тринадцать зерен маиса и серебряный перстень. Способ применения, как вы убедились, очень простой… Средством этим пользуются, к сожалению, довольно часто… К сожалению — потому что много случаев солнечного перегрева. Я не могу объяснить феномен закипания, которое происходит без видимого повышения температуры воды. Полагают, что оно начинается исключительно в случаях доказанного солнечного удара, и только при контакте с тем участком тела, который поражен экваториальным солнцем. Невозможно дать какое-то разумное толкование этого факта, и мой муж, знающий множество самых разных вещей, тоже не нашел научного объяснения подобного явления.

— Дорогая мадам, ну какое значение имеет научное объяснение, если есть результат, и мы в него верим. Пускай это суеверие, но оно успокаивает… Мы так счастливы видеть улучшение состояния нашей бедной матери… А оно наступило сразу после проделанной вами процедуры…

— Но я тоже очень рада, дорогие дети… Теперь я жду пробуждения нашей больной, чтобы дать ей самое сильное лекарство, героическую панацею от болезней, вызванных лесными миазмами, — сульфат хинина…

Спокойная беседа, вероятно, длилась бы еще долго, но ее внезапно прервал ускоренный отъезд индейцев. Вампи говорил и распоряжался скороговоркой. Он подгонял соплеменников быстрее рассаживаться по лодкам. Гребцы уже заняли свои места. И капитан подстегивал отстающих, колотя их налево и направо своим жезлом тамбурмажора. Женщины мчались бегом, прихватив кое-как перевязанные корзины, посадив на закорки одного или двух детенышей, которые удерживались на матерчатой перевязи. Этим бедным созданиям уделял особое внимание великий вождь, как бы торжественно выполняя некий церковный ритуал. Щедро рассыпая тычки и подзатыльники, добрый апостол вел диалог с Робеном, который настойчиво пытался уговорить вождя помочь робинзонам.

— Нет, муше, — неизменно ответствовал тот, — ни за что! Я не могу работать! Я не негр, чтобы таскать этих зверей на своих плечах!

— Послушай, Вампи, я дам тебе тафии… порох… калимбе… ружье… Вели твоим людям поработать немножко…

Посулы ружья как будто поколебали вождя, но только на мгновение, и он тут же затянул свое, с анекдотическим упрямством индейца, которого ничто не в состоянии смягчить или сдвинуть с какой-то точки:

— Нет, муше, нет… Я не могу… нет… Ну, до свидания, муше… Бонжур! Бонжур, мадам! Мы уезжаем…

Шум весел вскоре утих, флотилия скрылась из виду, и Робен, смеющийся и рассерженный одновременно, вернулся в хижину со словами:

— Ну и лентяй же этот старый плут! Горбатого могила исправит… Черт с ним, закончим работу сами. Часа на два осталось… Нам просто необходимо добраться домой нынче вечером, больные нуждаются в лучшем уходе. Для миссис Браун очень важна здоровая обстановка на нашем давно уже раскорчеванном участке. Там можно не опасаться болотных испарений. А что касается месье Дю Валлона, то хотя он окреп и способен переносить любые лишения, мне не нравятся эти возвраты болезни, которым он подвержен. Лихорадка может оказаться для него смертельной.

Погрузка копров, баллонов с ртутью, частей трансмиссии note 419близилась к завершению. Не забудем, что робинзонов было девять человек, в том числе двое негров-бони и Гонде. Девять таких крепких мужчин способны выполнить работу, перед которой спасуют и тридцать обычных гвианских работяг, этих детей лени и безделья.

Оставалась машина. Робен рассчитывал поднять ее с помощью тали, укрепленной на козлах, вроде той, что служит на флоте для установки мачт. Ломи и Башелико, отличные лесорубы, как и все негры в бассейне Марони, за несколько минут свалили пару деревьев средней величины. Брусья поставили вертикально, над тайником. Основания их раздвинули, верхушки связали лианой, так что образовался треугольник. Таль для подъема груза укрепили в верхней части, блок передачи зафиксировали на одном из столбов таким образом, чтобы добиться горизонтальности тягового троса. К счастью, на лодке нашлось немало тонких и прочных просмоленных канатов, было из чего выбирать.

Яма, которую в спешке рыли воры, оказалась неглубокой, и операцию выполнили быстро, без особых трудностей. Котел подцепили к подъемной стреле. Оба негра, «сильные, как тапиры» — так они, смеясь, говорили о себе — подставили могучие плечи под железную массу и поддерживали ее, не сгибаясь. Робен и Анри присоединились к черным геркулесам, и медленно, шаг за шагом, в одном ритме и темпе все четверо направились к реке. Эта изнурительная работа — строго согласованная и без единого слова — заняла четверть часа.

Затем козлы переправили на берег и повторили все операции, предшествовавшие извлечению паровой машины из земли. Только после этого она заняла место на борту лодки. А шедевр современной механики погрузили на просторный баркас Гонде, который незадолго до этого притянул на буксире паровик.

Робен подал сигнал к отплытию. Он торопил с последними приготовлениями, не давая ни минуты отдыха.