Михаил Ланцов - Новик [СИ]

- Попа бы… - также тихо произнес Кондрат, держа в руке свой шлем.

Глава 7

1553 год, 5 августа, поместье Андрея на реке Шат

Андрей закончил читать молитву над второй могилой. И, наклонившись, первым бросил в нее горсть земли. В этой погребальной яме лежала Евдокия, закутанная в наспех сделанный эрзац саван. Эта женщина ему не нравилась. Чего уж тут греха таить? Взбалмошная. Но он уже привык к ней. Да и порученные дела она исполняла очень аккуратно, если они были женщине привычны.

Марфа стояла рядом и пыталась выдавить из себя слезы. Хоть немного для вида. Все-таки она являлась матерью этого тела, к которому она уже привыкла и считала своим. Понятное дело, что эту женщину она вполне искренне ненавидела. И только уважение к старшим, воспитанное в ней с детства, запрещало открыто враждовать или как-то открыто демонстрировать свое отношение. Теперь же требовалось отдать дань последнего уважения и хоть как-то продемонстрировать свою боль утраты и сожаление. Их не было. И все вокруг это понимали. Но…

Рядом на коленях сидел кузнец Илья у могилы сына. На его суровом, обветренном лице были слезы, которых он ничуть не стеснялся. Но это не выглядело ни смешным, ни глупым. Хоронить собственных детей – мерзкая штука. Врагу не пожелаешь. Его супруга так и вообще, лежала на могиле и тихо вздрагивала в беззвучном плаче. Это было нормально. Во всяком случае так думал Андрей. Лучше сейчас дать волю чувствам и пережить в полной мере горе, нежели таить в себе и сожалеть всю жизнь.

Его очередная ошибка унесла первые жизни тех, кто волею судьбы доверился ему. Отчего на душе у него скребли кошки. Наверное, что-то подобное чувствует врач, хороня первого своего пациента. Или сержант, только оказавшийся на войне, в отделении которого начинаются потери… Мог ли он подумать о том, что недобитые новички-татары представляют такую угрозу для обитателей крепости? Там ведь кроме баб с самострелами еще оставались Устинка с Егоркой да два бобыля. Они этих раненых могли простыми кольями забить. Но не свезло… растерялись… с людьми, психологически не готовыми к войне, такое случается сплошь и рядом… Да, потом Устинка с Егоркой реабилитировались, но было уже слишком поздно…

Остальные обитатели крепости тоже присутствовали на похоронах. Но им все произошедшее было в целом индифферентно. Да, печальные лица. Однако горя в лицах не читалось. Кто им эти люди? А младший сын кузнеца был еще слишком мал для осознания потери.

Закопали.

Поставили деревянные кресты у ног. Заложив тем самым местное кладбище, под которое выделили небольшой холм в стороне от крепости. Да, Андрей уже производил захоронения. И своих бывших крестьян, и разбойников. Но то были братские могилы в низинах и оврагах, чтобы попроще и побыстрее. Нормальное же погребение он совершал впервые…

Третьего числа дядька Кондрат с Федотом и Акимом отправились в Тулу. Своим ходом. Потому что держать трофейный табун под стенами крепости было невозможно. Их попросту не прокормить. Ведь столько «волосатых мопедов» жрали траву вполне себе бодро. И через месяц все сто четвертей Андреева поместья были бы подстрижены до состояния газона.

Кроме того, в случае подхода даже отряда разбойников лошадей бы не удалось защитить. Как есть увели бы. А это деньги. Большие деньги. И этими деньгами Андрей решился распорядится достаточно необычно по местным меркам.

В этом табуне были только мерины. Причем типичных для региона легких пород, то есть, массой не более четырехсот пятидесяти килограмм. Какие-то мельче, какие-то крупнее, но в целом не больше предела ожиданий, и даже не упираясь в него. Большинство этих меринов находилось в диапазоне от трехсот пятидесяти до четырехсот кило.

Почему меринов? Почему не, допустим, коней?

Потому что мерины спокойнее и намного лучше управляются. И с ума не сходят, почуяв кобылу. Из-за чего в достаточно массовых, но бедных видах конницах всех времен они имели большую популярность. Коней тоже употребляли. Но и денег они стоили заметно больших из-за того, что времени и сил на дрессуру уходило масса. И их себе могли позволить очень немногие. О коне добром и тем более аргамаке, например, ахалтекинской породы, большинство степных и поместных воинов могли лишь мечтать. Ведь кроме лучшей дрессуры настоящие боевые кони обладали правильным гормональным фоном. А потому их боевые качества были существенно выше, чем у меринов. Ведь для войны нужен тестостерон, без которого преодолевать свой страх намного сложнее. Особенно на войне эпохи холодного оружия, когда с врагом требовалось встречать лицом к лицу.

О том же, что есть кони мощнее легких пород большинство на Руси и в Диком поле даже не догадывалось. Просто потому что их бытование в те годы происходило сильно западнее. И даже на Руси их если и имелось какое-то количество, то напечет, в конюшнях лишь самых богатых и влиятельных людей. Больше для коллекции, чем для дела.

В данном регионе были в ходу еще меренки с меренцами, но их в бою не применяли. Слишком мелкие. Последние – так и вообще, считай пони. А кобыл в военной практике вообще не использовали. Ведь это был ценный ресурс для хозяйства, дающий молоко и приплод. Да и столкновение кобыл, особенно во время течки, с не кастрированными конями порождал немало проблем. Культура же обозных хозяйств, которая в последствии привлекла кобыл на службу из-за общего дефицита «копытных», в те годы только зарождалась. Во всяком случае, на Руси.

Так вот – табун.

В нем имелось только три действительно хороших мерина, за которых и пятнадцать рублей отдать было не жалко. Их Андрей забрал себе. Благо, что технически задуманное стойло могло вместить до десятка лошадей. А вот остальные «копытных» парень решил подарить.

Кондрат, Федот и Аким выбрали себе по паре лучших из числа оставшихся. Прочих же должны были доставить в Тулу и передать в дар от Андрея старым, опытным поместным дворянам, у которых не имелось никаких лошадей. Ни меринов, ни даже меринков. Понятно, что на всех безлошадных татарских трофеев не хватит. Поэтому Кондрату надлежало организовать вытягивание жребия. Чтобы все честно.

Все остальное имущество молодой помещик забрал себе. Да никто на это и не претендовал, потому что без крепости такого «улова» бы не получилось и в помине. Не говоря уже о невероятно щедром подарке. А трофеи там оказались богатыми и без коней.

Прежде всего это еще три комплекта из кольчуги с легким шлемом.Вкупе с уже захваченными Андреем это давало пять «сетов», в которые он смог одеть и Устинку, и Егорку, и Петра. И два отложить.

Следующим пунктом меню шли сабли, каковых оказалось семь штук. Одна от атамана разбойников, наведавшегося весной. Две от тех двух воинов, что поддерживали разбойников недавно. А четыре от этого отряда татар, ибо один из новиков, мог похвастаться пусть поганой, но саблей на своем боку.