Михаил Ланцов - Новик [СИ]

- А чего волки бесятся там, а эти сидят в другом конце?

Парня это напрягло.

Он поднялся рывком и направился к той стене, с которой было хорошо видно именно то направление, где выли волки. Минута. И он там. А рядом жена.

Рассвет уже сильнее вступил в свою силу. Поэтому стало отчетливо видно не только верхушки деревьев, но и поле. Не все. То, что возле леса лежало все еще покоилось в тени.

- Движение, - произнесла Марфа, указав куда-то рукой.

- Глазастая, - отметил в слух Андрей и прислушался.

Звук. Это был звук копыт. Едва различимый. Вдоль леса в тени скакали всадники, стремительно приближаясь к стоянке разбойников.

Какие? Не разобрать.

- Поднимай всех, - буркнул он Марфе. – И в ружье. Судя по всему, нас ждет продолжение Мерлезонского балета.

Жена молча кивнула и исчезла.

Всадники стремительно двигались по опушке леса.

- Как же тихо… - вслух произнес Андрей.

- Копыта, наверное, тряпками обмотали, - заметил Петр, который появился совершенно бесшумно. Его Марфа разбудила первым, вот и подошел он скрытно поневоле, пользуясь тем, что парень слишком сосредоточился на объекте своего наблюдения.

Андрей едва заметно вздрогнул.

- Они часто так делают?

- Новики – никогда. Остальные – по случаю, но не часто.

- А наши?

- А зачем им? Они чай у татар людишек в полон не угоняют.

- Ясно. Значит ты думаешь, что это татары?

- Как пить дать. Идут обычным для них образом. Заходят так, чтобы быть плохо различимы. Да еще прячут цокот копыт. Не кричат. Они. Кому это еще быть? Наши обычно шумят, нападая.

И тут всадники высочили из тени, полностью подтвердив догадки Петра. Это были татары. Которые только тут – совсем недалеко от стоянки начали кричать что-то поднимая дрыхнувших разбойников.

Минуты три длился бой.

Да и не бой, а так – избиение…

Андрей оказался прав. За перелеском, со стороны реки стояло несколько лодок с провиантом. Там же находились воины, стоящие отдельным лагерем. Там находился один богато одетый мужчина, три – пожиже, и десяток обычных воинов самого обычного снаряжения. Добротного, но все одно у них не имелось ничего необычного. И вот эти воины попытались огрызнуться, контратаковав.

Но не вышло.

С правого берега реки Шат на них выехал еще один отряд, всадников в семь. Который затеял с ними перестрелку из луков и вынудил отойти в лес, бросил лодки. Не обошлось без потерь.

Двое мужчин получили стрелы в ноги и их, подхватив на плечи, потащили свои товарищи. А третий – в шею и был ими добит.

Да, конечно, они могли вступить в перестрелку. Но, видимо, отряд татар, подошедший к крепости Андрея, «срисовал» их еще с вечера. И прикидывал что к чему. Поэтому семь всадников ударила в тот самым момент, когда богато одетый мужчина попытался организовать контратаку. Выжидали. Готовились.

И вот результат.

Оказавшись в окружении, пешие воины дали стрекача, понимая, что перспектив выжить в таком столкновении у них немного. Да и сколько всего татар им было не ясно.

Переправившись, семерка татар присоединилась к погрому крестьян-разбойников, а потом и к преследованию беглецов. Рискованно. Но тут на конях прибыли и не новики. Видимо тот коневод добрался до небольшого опорного отряда, который за долю в грабеже прикрывал новиков от малых поместных отрядов, и сообщил о проблеме. Так что в погоню отправились вполне прилично упакованные всадники. Да еще и по лесу, который был в немалой степени облагорожен хозяйственной деятельностью Андрея и его людей. То есть, ни завалов тебе, ни зарослей, ни бурелома. Все чисто и хорошо видно.

Не ушли.

Татары не обошлись без потерь, но и эти не ушли…

- Эй! Урусы! – крикнул спустя где-то час, подъехавший к крепости татарин в сопровождении парочки коллег-воинов.

- Эй! Это не ты ли, друг мой, Долбобей? – спросил Андрей, через берестяной рупор.

- Нет! – вполне честно ответил подъехавший татарин.

- А может ты мой друг Идрис?

- Нет!

- Ну и зачем ты пришел, если ты мне не друг?

Это заявление несколько смутило переговорщика, так как вынуждало его оправдываться. Умом он не понимал, что не так, но нутром чувствовал – плохая тема.

- Ты что, «Хитропоповки» пересмотрел? – Хохотнув, спросила у парня Марфа.

- Ну… карту с «Раствор коварен» я никак не могу придумать как разыграть. Они же мусульмане и с обеда не пьют.

- Они вообще не пьют, - поправил Андрей Петр, который вообще не понимал смысла его беседы с Марфой. Вот и уцепился он за первую попавшуюся фразу, что резанула ему слух.

- Э-э-э… - махнул рукой Андрей. – Дерёвня. Шутка есть такая. «Я в завязке. С обеда не пью!» про горьких пьяниц.

Тишина.

Теперь Петр выпал в осадок, оказавшись загруженным. Андрей же вернулся к беседе с татарином:

- Как звать тебя добрый человек?

- Ахмет!

- Благодарствую тебе за помощь. Ты там пощупай этих злодеев за теплое вымя. У них на каждые две дюжины крестьян по пять рублей монетой. Не меньше. Да сколько-то у главаря. Вряд ли он последние им отдавал.

- А ты почем знаешь?

- Один такой отряд недавно распотрошил.

- Этот, - махнул рукой татарин, - говорит, что за твою голову полторы сотни рублей дадут. За живую.

- А ты сам-то как думаешь? Даже за сотника столько не дадут. Пожалуй, даже за воеводу.

Татарин усмехнулся.

И бросив несколько формальных фраз прощания, удалился. Андрей же утер выступивший от нервного напряжения пот на лбу. Он и сам вышел на крышу дома во всеоружии, и остальных вывел: и Петра, и Илью, и Устинку с Егоркой. Специально на небольшую лавочку, что там поставил. Сам продемонстрировал ламелляр с добрым шлемом под личиной. Ну и у этих четверых – кольчуги со шлемами. Причем держаться всем приказал максимально непринужденно. Дескать, страха нет.

Обычное пускание пыли в лицо и «фанерные танки» во всей красе. Но пятеро воинов в защите такой крепости – серьезный аргумент. Можно многих недосчитаться. Поэтому татарин, внимательно ощупав глазами эту братию, не стал затевать разговоров о сдачи крепости.

Андрей же нервничал так, что колени едва не тряслись. Если все эти татары ринутся на штурм – ему конец. Из всех его вояк только Петр чего-то стоил. Остальные – это ряженные по сути. Кого-то они, конечно, у татар убьют. Но…

- Что делать думаешь? – тихо спросил Петр, словно опасаясь, будто татары его услышат.

- На Бога надейся, но сам не плошай, - пожал плечами Андрей?

- Так… - хотел было возразить Петр, но парень его остановил рукой.

- Мы не плошали. Вон – и крепость поставили, и доспехи кое-какие обрели, и оружие. Теперь пришел черед и на Бога понадеяться. Ибо ежели эти пойдут на приступ, то только смерть нам уготована. Татарин сказал – за мою голову цена дадена. Что за подлюка то удумал – не ведаю. Но главное не это – за мою. А за ваши нет. Так что вырежут вас всех – вот и вся судьба. А я в руки не дамся. Так что выйдем мы отсюда – или победителями, или духами бестелесными.