Михаил Ланцов - Новик [СИ]

Сшибка практически не практиковалась в эти годы в регионе, в отличие от «собачей свалке», поэтому люди в десятке к ней и подготовились. Взяли по удобнее копья, у кого их не имелось, выхватили сабли. И приготовились крутится-рубиться.

Поэтому маневр татар в целом удался.

Они малой кровью проскочили мимо превосходящих сил неприятеля и направились вдоль поля к дальней опушке леса. Чтобы, видимо, скрыться там.

И в этот самый момент упал подъемный мост. По которому впереди своего отряда выехал Андрей на своем мерине, «сидящем» последние недели три на зерне, с некоторым добавлением сена и овощей. Отчего выглядел пышущим здоровьем и с явным желанием порезвиться.

Сходу ударив его в бока шпорами, Андрей направил рысью прямо навстречу отходящим татарам. В отличие от местных поместных дворян он не собирался вступать сразу в «собачью свалку», а планировал нанести полноценный копейный удар. Таранный. Который местные не практиковали. Зря что ли он к седлу привязывал бечевку с карманом для упора копья?

Вот этим самым копьем с таким упором он и поскакал вперед, держа его формально под мышкой зажатым и метя в неприятеля. А за ним остальные. Петр, Устинка и Егорка. Тоже также - с копьями под мышкой.

Разгон.

Удар!

Ахмет, возглавлявший бегство, прикрылся щитом от копья Андрея. Но удар оказался настолько сильным, что ему не только отсушило левую руку, но и выбросило из седла.

Устинка и Егорка закономерно «обосрались», не сумев толком попасть в своих противников. Их копья просто скользнули по их щитам, спуская энергию удара в молоко. А вот Петр справился. И ссадил еще одного супостата.

Андрей же, не медля ни секунды, развернул своего мерина и начал его разгонять для преследования, пиная в бока шпорами. И это очень помогло. Ибо хорошо отъевшийся мерин, ошалев от боли, рванул вперед с весьма приличной скоростью. И достаточно легко догнал беглецов. Те ведь уже какое-то расстояние проскакали сначала до реки, потом от реки и были уже утомлены. Да и шпор у беглецов не имелось, из-за чего нормально простимулировать своих меринов они не могли.

Удар копьем.

Прямо в спину.

Кольчугу со стеганым халатом Андрей не пробил. Но ушиб сильный, видно, получил противник. Новый удар. Он попытался отмахнуться саблей и вывалился из седла. Высокая посадка имела свои недостатки… ибо даже относительно легкий тычок копья выбил его в момент поворота и особенно неустойчивого положения…

Рядом свистнула стрела.

Это Петр, отбросив копье, схватился за лук и начал работать в привычной для него манере.

Выстрел.

Выстрел.

Выстрел.

Андрей же не мог откинуть копье. Он вцепился в него как в спасательную палочку и с каким-то остервенением погонял своего мерина. Стремясь догнать следующего противника.

Рядом еще свистнула стрела, с другой стороны. Это десятник, погоняя своего боевого коня включился.

Выстрел.

Выстрел.

Выстрел.

На пару с Петром они просто «поливали» беглецов из лука. Стрела за стрелой. И время от времени кто-то из отступающих падал. Иногда стрелы попадали в их коней. Иногда пролетали слишком близко к уху или глазу из-за чего мерины дергались и на скорости «пускались в пляс», то есть, резко сигали куда-то в сторону, сбрасывая всадника.

Так или иначе, но уже на опушке остался только один татарин в седле. И он явно уходил. Андрей на нервах швырнул копье. Но оно в этот раз пролетело мимо и воткнулось в дерево рядом с беглецом.

После чего парень натянул поводья, поднимая своего мерина на дыбы. Устраивать скачки в лесу – плохая идея. Если этот беглец хочет убиться – это его выбор. И ладно бы сам убьется – так лошадь загубит. Андрей же в этом участвовать не собирался. Поэтому притормозил своего мерина и пустил шагом по кругу, чтобы он смог отдышался. Рядом к нему пристроились остальные. Петр, десятник и один из его ратников. Остальные члены десятка занимались другими делами. Например, ловили спешенных татар и перепуганных лошадей. Устинка же и Егорка безнадежно отстали и теперь помогали вязать «пешеходов».

- Рад тебя видеть живым! – воскликнул десятник московской службы, когда Андрей откинул личину. – Слышал, что на смотре у тебя была только кольчуга да мисюрка.

- Все течет, все меняется, - философски ответил Андрей. – Я тоже рад тебя видеть. Ваша помощь оказалась очень своевременна. Но каким тебя ветром сюда принесло?

- Царевой волей.

- То сила великая, - кивнул Андрей. – А ему здесь, в этой глуши что-то понадобилось? Я могу помочь?

- Так ты ему и понадобился. Поговорить с тобой хочет.

- А воинов столько зачем?

- До нас доходили слухи о том, что у тебя здесь горячо.

- Ясно… - предельно мрачно ответил Андрей.

- А что? Не рад разве? Предстать пред Государем – великая честь.

- Честь то она честь. Только сам видишь, что тут твориться. Пока я до Москвы ходить буду, здесь только пепелище и останется. Жену мою в рабство угонят, а слуг побьют. Милость великая, да не про меня.

- За это не переживай. Я двух из своего десятка оставлю и своих послужильцев. Как вернешься – они до дома отправятся.

- Тогда дело доброе, - повеселел Андрей.

- А ты думаешь, что Государь о том не подумал? – усмехнулся десятник. – Да ты не переживай. Про Государя нашего болтают всякое. Так-то оно больше наветы. Сам его видишь и все поймешь.

- Я просто за жену переживаю, - как можно спокойнее возразил Андрей. – Молодая она, дурная, но сердцу милая. Горе великое будет, если потеряю.

- Мои люди за ней присмотрят. – твердо произнес десятник. – Ка зеницу ока будут беречь.

Андрей кивнул с максимально благодарным выражением лица и направив своего мерина к крепости, отправился туда. А пока ехал думал над тем, в чем подвох?

С одной стороны, конечно, решение царя выглядело вполне разумным. Если до него дошли правильные сведения об Андрее, то он, без всякого сомнения, заинтересован. Это в киноленте «Иван Васильевич меняет профессию» царя показывали туповатым любителем черного юмора. На деле у Ивана IV имелся хронический дефицит образованных и толковых людей. Особенно таких, которым можно было доверять. Инженеров же можно по пальцам пересчитать, которые за все время царствования ему были доступны. И Государь их ценил. Без всяких оговорок ценил и уважал.

С другой стороны, это все-таки Иван Грозный и одной Кхалиси известно, что ему там наболтали. И не является ли эта вся история изящной попыткой взять Марфу в заложники? Надуманно, конечно. Зачем царю такие примитивные игры? Но…

[1] Важным нюансом было еще и то, что у Андрея самодельная кольчуга была не панцырного плетения, а нормального из достаточно крепких колец. Использование панциря с его более мелкими и легкими плоскими кольцами также вело к облегчению.