Пьер Бенуа - Дорога гигантов

— Что ты, Майкл! Ты, такой добрый человек! Как хватает у тебя духу говорить такие вещи!

— Уж не станешь ли ты их защищать? — оборвал ее г-н Хью.

— Дело вовсе не в том, чтобы их защищать, Майкл. Я согласна с тобой, ведут они себя, как сумасшедшие, и завтра по их милости много порядочных людей разорится. Но от этого еще далеко до того, чтобы желать им смерти, Майкл. В этих юношах — наша кровь, нельзя этого забывать, и они-то уверены, что поступают хорошо, с этим тоже нельзя не считаться. Не можешь же ты отрицать, все они — мальчики очень порядочные и с добрым сердцем. Ну, назвать хоть вот этого одного только: сына Барнетта, ведь он — тоже из них. А ты же знаешь, что не найти юноши более скромного, порядочного, честного, работящего.

— Э! — не сдавался г-н Хью, — вот они-то и делают больше всего беспорядка, если им случится попасть в переделку.

— Вы настроены враждебно к шинфейнерам, — сказал я кротко, — а между тем у вас висит на почетном месте эта картина.

И я указал пальцем на висевший над камином раскрашенный, с позолотой экземпляр пророчества Донегаля.

Г-н Хью немного запутался в своих объяснениях.

— Эта картина? Совершенно верно. Но, в конце концов, все это — дела давно минувшие. Я вовсе не хочу сказать, что я люблю англичан. Но нужно жить в соответствии со своим временем. Я купец, у меня есть обязательства. Если мой магазин простоит месяц закрытым, ведь не эти же милостивые государи шинфейнеры внесут за меня налог за мой патент, ведь верно?

Голос его вдруг замер, — казалось, гул канонады приближается.

— Во всяком случае, не они помешают мне отправиться сейчас к О’Догерти, — сказал Дэни.

— Он совсем сошел с ума, — сказала г-жа Хью. — Уверяю вас, господа, этот мальчик сошел с ума. Что ж, ты, Майкл.

— Не слышишь, что ли? Ведь, кажется, он тебе племянник. Идти к О’Догерти! О’Догерти, господа, это его друзья, они пригласили его, когда он приехал, прийти к ним запросто есть пудинг в пасхальный понедельник, то есть сегодня, в девять часов. Но ведь не могли же они предвидеть, что случится. Или ты думаешь, что О’Догерти ждут тебя в такое время! Да еще если бы они жили где-нибудь тут, вблизи. Но вы только подумайте, господа, их дом — там, на Ганноверской улице, около доков, на самом краю города. Слышишь ты, дитя мое? Я говорю вовсе не для того, чтобы перечить тебе. Если бы Анни О’Догерти была здесь, она бы первая одобрила меня.

Дэни опустил к тарелке свое покрасневшее, упрямое лицо. Было ясно видно, что его решение бесповоротно.

Раздались два осторожных стука в потолок, мы подняли головы.

— Господи, про бедного господина Дэвиса я и забыла совсем! — вспомнила г-жа Хью. — Дэни, покажи, что не сердишься на меня. Отнеси господину Дэвису чай, я не могу оставить гостей.

Дэни очень охотно повиновался.

— Господин Дэвис, — объяснила г-жа Хью, — это жилец у нас. Отличный старик, слепой. Я взялась заботиться о нем. Бедняжка нетребователен. Он живет в комнате как раз над нами. Когда ему что-нибудь нужно, он стучит в пол палкой. Ну вот, теперь стучат в наружную дверь. Пойди погляди, Майкл.

— Ты полагаешь, что... — начал было г-н Хью без особого энтузиазма.

— Да пойди погляди, говорю я тебе. Нельзя же заставлять стоять там на улице. К тому же, я как будто узнала голос госпожи Уальш.

Вошла г-жа Уальш. Весь ее вид выражал величайший ужас.

— Что случилось? — спросила г-жа Хью.

— У нас только что был офицер шинфейнеров, — ответила та. — Он дал нам совет, или приказание, — это одно и то же, — уйти из нашей квартиры. Сражение развивается в сторону Черч-стрит. А когда я попросила его указать нам улицу поспокойнее, он сказал: «В данный момент — Норс-Кинг-стрит». И я сейчас же подумала о вас. Хотела прислать к вам мужа. Но на него точно столбняк нашел. Уальш не мог тронуться с места. Удивительно, как действуют на некоторых выстрелы. Тогда я накинула на плечи пальто и пришла сюда. Милая Ноэми, вы не покинете нас в таком положении, правда?

Г-н Хью слегка кашлянул.

— Конечно, — сказала г-жа Хью, — конечно. Я сейчас вам скажу, дорогая моя Марта. У нас уже живут вот эти четыре господина, да еще старик Дэвис, да еще Дэни. Ну, конечно я знаю, Дэни — молодой человек, он...

Кашель г-на Хью стал сильнее.

— Мы будем спать в сарае, — сказала г-жа Уальш умоляющим голосом.

— Ну, в сарае, уж, конечно, нет. Не можете вы спать в сарае. Ну, да вот что, перебирайтесь сюда, а там уж как-нибудь устроимся. Да постарайтесь захватить с собою каких-нибудь одеял, подушек.

Г-н Хью отчаянно кашлял. Профессор Генриксен, по обыкновению зло хихикнул.

— Это не дом, — сказал он, — а караван-сарай какой-то.

Г-жа Хью метнула на обоих глазами.

— А кому будет здесь неудобно, тем всегда хватит места на Черч-стрит.

К себе в комнату я пришел немного позже девяти. В доме все звуки постепенно затихали, а там, на улицах, смешанные звуки боя становились все сильнее.

Около половины десятого случилось то, чего я ждал. Ступеньки лестницы тихонько заскрипели под чьими-то легкими шагами. Я широко распахнул свою дверь.

На ярко освещенной площадке стоял Дэни, очень сконфуженный, с башмаками в руках.

Я взял его под руку и ввел к себе в комнату.

— Нехорошо, — сказал я, улыбаясь, — не исполнять слова, данного вашей бедной тетушке.

— Я не давал слова...

Я жестом руки остановил его.

— По пути к О’Догерти вы, может быть, будете не очень далеко от Бэйчелорз-Уок?

— Да, не очень, — и он поглядел на меня недоверчивыми глазами.

— Хорошо. Ну так вот что, Дэни, я закрою глаза на ваше бегство, но при одном условии, — вы отсрочите на несколько минут удовольствие быть подле прелестной мисс О’Догерти и согласитесь сделать со мною маленький крюк, проводите меня до дома Келли, кажется так. Дом этот, если не обманывает память, находится на углу Бэйчелорз-Уок и улицы О’Коннеля.

Он колебался.

— Ну, да, в конце концов, ваше дело, — сказал он. — Идемте. Только не шуметь. Тетка в лавке, ждет семейство Уальшей.

Пять минут спустя, перепрыгнув через низенькую стену во внутреннем дворе, мы большими шагами спускались к Кепель-стрит. Скоро дошли до моста Граттан. Бешено трещали ружья. В черной бурлящей воде реки отражались желтые и красные языки огня, пожиравшего дома на набережной.

Оба мы машинально остановились. На секунду облокотились о перила моста.

Пламя освещало наши лица. На лице моего спутника вдруг выразились изумление и ужас, и я почувствовал, как он схватил меня за руку.

— Ипр! — прошептал он хриплым голосом. — Это Ипр на Лиффей.

Совсем близко от нас ударилась пуля и вернула нас к действительности. Мы двинулись дальше.

— Если не ошибаюсь, господин профессор Жерар?

Я узнал г-на Клерка, одного из руководителей движения, которому я был представлен несколько часов назад в комнате в доме Келли.