Ульяна Гринь - Заоблачная. Я, ведьма

— Это нам что, через мост, да? — слегка подрастерялась Дала. Я, как старшая и ответственная, попыталась рефлексировать:

— Ну, больше некуда вроде… Вон, смотри, писулька висит, прочитай, чего нацарапано, а то я эти руны никак разобрать не могу!

Дала приблизилась к куску свитка, пришпиленного обломком стрелы между камней, и медленно, по слогам прочитала вслух:

— Калинов мост. Проходить по едину. Поручни зело пользительны дабы не пасть в реку. Пазить на лед невзирая на времено годины.

— Похоже, это тот самый мост, который надо перейти, чтобы попасть в царство мёртвых! — бодро воскликнула я. — Идрид Мадрид, и тут техника безопасности! А за несоблюдение что, смерть на месте?

— Ну, пошли, — Дала тоже пыталась бодриться, но я видела, что даётся ей это с трудом. Она взялась за каменную кладку перил, и я вскрикнула от неожиданности — камень жёг холодом даже через оболочку Далиного тела. Сестра негромко выругалась, но я, к сожалению, разобрала только: «Кто ещё истеричка…»

И наш поход в страну духов начался.

Река бесновалась под мостом, словно чуяла, что мы непрошеные гости, словно хотела нас прогнать назад, в явный мир. Движения Далы были медленными и плавными, потому что мы обе ощущали, как дрожит каменная кладка под ногами. В какой-то момент мне даже показалось, что мост от негодования на двух решивших обхитрить его ведьм просто обрушится и нас унесёт быстрым холодным течением неизвестно куда. Но обошлось. Ступив на твёрдую землю Нави, Дала чуть было не грохнулась в обморок, и мне пришлось всеми мышцами поддержать её обессилевшее тело.

Отдышавшись, сестра спросила слабо:

— А дальше что?

— Дальше — идём обследовать окрестности! — я очень постаралась придать голосу весёлый тон, словно мы отправились в развлекательную прогулку по историческим местам, а где-то неподалёку нас ожидает местный гид с термосом кофе и горячими круасанами. Близняшка оценила мои старания и тихонько ответила:

— Ты не обязана подбадривать меня. Я же знаю, что мы обе знатно рискуем, и ты даже больше, чем я…

— Да ладно! — я мысленно подмигнула ей. — Как в старину говорили, двум смертям не бывать! И это очень подходит к нашей нынешней ситуации!

— Если мы умрём… — голос её предательски сорвался, и Дала откашлялась прежде чем повторить. — Если мы умрём, то знай…

— Я знаю! — решительно прервала я сестру. — И Макошь сказала мне в детстве, что я проживу долго и успешно! Значит, и ты тоже!

Дала сдалась перед таким аргументом и молча двинулась вперёд. Я постаралась хорошенько затоптать росток беспокойства и завертела глазами направо и налево, жадно поглощая детали пейзажа, открывающегося перед нами. Посмотреть было на что!

Удивительные сады раскинулись до горизонта, насколько хватало взгляда. Клумбы — круглые, квадратные, бесформенные и двухэтажные — были наполнены самыми разными цветами. Жёлтые и белые ромашки георгинов, фиолетовые кисточки левкоев, розы всех оттенков, непритязательные незабудки и роскошные каллы — без какой-нибудь послндовательности и системы росли рядом. Деревья тянулись к небу, причудливо переплетаясь ветвями, мешаясь с высокими кустарниками, с ползучими лианами, с которых свешивались гроздья цветов и фруктов. Сочные румяные яблоки и жёлтые, сладкие даже на вид груши заставили меня жалобно застонать. Приготовленный Оленой бутерброд переварился в желудке дюже быстро, поэтому хотелось кушать. Дала, уловив исходившее от меня чувство голода, строго предупредила:

— Даже не вздумай! Кто знает, может они тут ядовитые, эти молодильные яблочки!

— Куша-а-ать! — простонала я, но решила не усугублять. — Но я потерплю, так и быть!

— Спасибо и на том, — вздохнула сестра. — Смотри, вон домик виднеется, может, там нас направят куда надо?

Домик? Это она называет домиком?! Да это целый замок! И построенный безо всякой системы: башенки там, балкончики сям, флюгеры и крылечки, узенькие окошки-бойницы и тут же — огромные оранжереи со стёклами в полстены. Ни дать ни взять — Обитель, где меня осматривал знахарь с проницательными руками. Не древнерусская, а западного, средневекового образца, но архитектор, наверняка, был один и тот же, больной на всю голову. Вокруг «домика» лежала пелена чистейшего снега, он покрывал ветки деревьев, поникшие головки тюльпанов и сосульками свешивался с карнизов и перильцев. На фоне благоухающей цветами округи этот кусочек земли выглядел вырванным из другого измерения.

Мы подошли к главному входу, сомневаясь в его главности, ибо дверей тут, как и в Обители, было не счесть. Дала уже потянулась к колокольчику, висящему рядом на стене, но её остановил властный окрик:

— А ну не трожь!

Обернувшись, мы увидели садовника этих мест. Точнее, садовницу. Женщина лет тридцати с белой кожей и иссиня-чёрными волосами, замотанными в простецкий пучок на затылке, была одета в холщовый балахон непонятной расцветки — то ли запачканный серый, то ли выцветший чёрный — и обмотана поверх грязным, в земле и пятнах передником. На голове у неё красовался обруч с аляпистым цветком, похоже, настоящим, и пара симпатичных заколочек с бабочками. Я понадеялась про себя, что они искусственные. В руках садовница держала устрашающего вида огромный секатор и крохотную пшикалку, из которой как раз перед нашим приходом обрызгивала клумбу с ярко-малиновыми пионами. Причём ни на цветах, ни на земле вокруг них снега не было.

Оглядев нас с головы до ног, женщина подозрительно спросила:

— Ты кто? Что здесь забыла?

Дала отозвалась с обычной дерзостью:

— Я померла, вот, перешла через мост! А вы кто, женщина? Дух или призрак?

Я мысленно застонала: «Дура! Это одно и то же! И не ругайся с ней!»

— Я?! — возмутилась садовница. — Я Мара! Богиня смерти, зимы и ледяных вод!

Секатор в её руке превратился в длинный посох, которым она стукнула по земле. Потом обернулась вокруг себя и предстала перед нами уже в парадном виде: с буйными локонами под ободком-оберегом, в длинном тёмно-синем платье с белой расшивкой по рукавам и подолу. Да, так она больше похожа на богиню! Но кто такая Мара? Никогда не слышала!

— Так кто ты такая, девочка? — совсем грозно спросила властительница Нави и даже брови нахмурила. — У нас сегодня новых душ не предвиделось!

— Я Дала. Ведьма… Э-э-э, химера и внучка Бабы Яги! — с достоинством ответила сестра и даже плечи расправила — помирать так с музыкой! Щас нас как погонят отсюда или вообще, что вероятнее, умертвят, чтоб статистику не портить!

Но Мара неожиданно расплылась в самой искренней улыбке, крутанула посох так, что он сам собой сложился втрое, и, заткнув его за пояс, радостно протянула:

— Далушка! Какое счастье! То есть… Во имя Живы, неужели ты умерла?!