Юрий Корольков - В годы большой войны

С другой стороны, военная обстановка складывалась уже не в пользу Германии. После Курской битвы это стало яснее ясного. Может быть, теперь-то Гитлер не осмелился напасть на Швейцарию…

Разумеется, бригадный полковник не хотел давать в обиду своих людей. Так думал Массон. Главное — обезопасить себя. Малые страны, подобные Швейцарии, должны, как рыбы-лоцманы, лавировать среди рифов. В этом Массон был твердо уверен. К тому же бригадный полковник полагал, что игру с Шелленбергом удастся сохранить в тайне.

Когда Массон ближе познакомился с делом, в которое его вовлек Шелленберг, ему стало ясно, что немцы не сидели сложа руки все это время. Правда, знали они многое, но далеко не все. Их контрразведкой в Швейцарии руководил Ганс Майснер, прикрываясь официальной должностью генерального консула в Женеве. Его агенты смогли установить имена людей из «Красной тройки», адреса, расположение подпольных радиостанций. В списке, который Майснер передал Массону, значились имена Пюнтера, супругов Хаммель, радистки Розы. Были даже фотографии некоторых других сотрудников «Красной тройки». Правда, оставалось неясным, кому из них принадлежали псевдонимы, упоминавшиеся в радиограммах. Теперь обе контрразведки — швейцарская и немецкая — действовали заодно.

Прежде всего надо было установить, кто же скрывается под именем Розы, «пианистки» второй женевской радиостанции. Она из ночи в ночь выходит в эфир. Обнаружить это помогло одно обстоятельство.

В Женеве, недалеко от главного вокзала Корнавен, на углу оживленной улицы стояла дамская парикмахерская. Там работал молодой немец Ганс Петерс — голубоглазый блондин с привлекательной внешностью. Слыл он отличным мастером, а кроме того, был тайным сотрудником германского резидента в Женеве. По его заданию Петерс и устроился на работу в дамский салон.

Иногда в парикмахерскую приходила миловидная девушка, по виду итальянка, которая делала маникюр, укладывала волосы. Она охотно садилась в кресло, за которым работал Ганс. Студентка, изучавшая французский язык, Маргарита Болли, появлялась часто в сопровождении тети, которая ждала племянницу в холле, после чего они вместе покидали дамский салон. Однажды Ганс заметил, что спутница Маргариты передала ей какой-то конверт и тут же покинула салон. То же самое повторилось через неделю.

О своих наблюдениях Петерс доложил шефу и получил задание понаблюдать за своей новой знакомой.

Молодые люди познакомились ближе, стали встречаться не только в парикмахерской. Маргарита влюбилась в красивого, обходительного немца… Парикмахер зачастил в уютную квартирку Болли.

Под большим секретом Ганс рассказал подружке, что он антифашист, участник Сопротивления, связан с немецкими эмигрантами и выполняет их задания. Какие задания, он не может сказать даже ей.

Встречались они обычно во второй половине дня. Бывало так, что проводили время и в квартире Ганса на улице Картера. Но, удивительное дело, Маргарита никогда не засиживалась допоздна, а у себя дома тоже выпроваживала Ганса, как только время приближалось к двенадцати.

О тетке своей Маргарита говорила неохотно, назвала только имя — Мария.

Однажды, когда Маргарита ушла в кухню готовить кофе, Ганс заглянул в книгу, лежавшую на этажерке. Из нее выпал листок, испещренный столбцами цифр. Ганс услышал шаги Маргариты и торопливо сунул листок в карман…

Резидент, которому Петерс доставил листок, удовлетворенно потер руки.

— Молодец! — воскликнул он. — Такой бумажки нам и не хватало!

То был шифр, которым пользовались радисты двух женевских подпольных станций. Резидент проверил показания пеленгаторов — все сходилось. Один из передатчиков «Красной тройки» был в доме, где живет подружка Петерса.

Девушка никому не говорила о своих отношениях с Гансом, даже Марии, с которой была дружна. Но в последнее время Роза стала ощущать какую-то тревогу — около ее дома появлялись одни и те же подозрительные субъекты. Уж не ведут ли за ней слежку? Она сказала Марии, что ей надо поговорить с Альбертом. Елена передала Шандору просьбу радистки.

Встретились в маленьком кафе, и Роза поделилась своими опасениями. Рассказала, что вчера приходил какой-то электрик, выяснял — в порядке ли освещение, электроприборы. А Роза никого не вызывала… О пропаже шифровки Роза ничего не сказала. Обычно оригиналы шифровок сжигала сразу после сеанса. Вероятно, сожгла и эту, а потом просто забыла…

Шандору передалось беспокойство девушки. Он поручил своим людям понаблюдать за домом, в котором жила радистка. Опасения подтвердились — за Розой, несомненно, установили полицейский надзор.

Радо известил Центр и вскоре получил распоряжение — Розе немедленно покинуть Женеву.

Решили, что Роза уедет на время к родителям в Базель, а дальше будет видно.

Вечером того же дня Хаммель с большим пустым чемоданом отправился на улицу Анри Мюссара. Эдмон вошел в подъезд, поднялся в квартиру Розы, запаковал передатчик, благополучно вышел из дома и спрятал аппарат в тайнике, оборудованном в радиомастерской.

Роза ночным поездом уезжала в Базель. Но перед самым отъездом она встретилась с Гансом. Роза никакие могла покинуть Женеву, не попрощавшись с ним. Для Петерса ее отъезд оказался внезапным, он стал убеждать: зачем куда-то уезжать, если можно остаться у него дома. Ганс надежно укроет ее от любой полиции. А это время они проведут вместе… Соблазн был велик. Роза осталась. Гестаповский агент отлично сыграл свою роль. Из радиопередачи немецкому резиденту стало известно, что радистке Розе предложено покинуть Женеву. Гансу Петерсу поручили не спускать с нее глаз…

Слежка гестаповцев и швейцарской тайной полиции продолжалась. Наступил октябрь сорок третьего года с холодными пасмурными днями. В распоряжении Шандора Радо остались две действующие рации. Радисты — супруги Хаммель и Джим — едва справлялись с информацией, поступавшей к Радо из разных источников. В довершение всего серьезно заболела Елена. Она не вставала с постели, и Шандору самому приходилось выполнять обязанности курьера, чтобы передать радистам подготовленные радиограммы.

Во второй половине дня, прикинув, что Эдмон и Ольга Хаммель уже отоспались после бессонной ночи, проведенной у передатчика, Радо отправился на улицу Каруж, чтобы повидать радистов. В его кармане лежало несколько депеш, полученных от Люци, с ними он провозился до утра, занимаясь сокращением и шифровкой. Люци сообщал о дислокации нацистских войск под Смоленском, где советские армии вели наступательные бои.

Немецкое командование предполагает, говорилось в донесении, что ударная группировка русских войск наступает вдоль железной дороги Смоленск — Витебск. На этом направлении сосредоточены основные силы, имеющие задачу остановить противника. В самом Смоленске хорошо укрепленные позиции имеются только в северо-восточной части города, на участках Сураж и Городок.