Юрий Корольков - В годы большой войны

Естественно, что такую информацию следовало передать незамедлительно. После падения Смоленска она никому не будет нужна.

Каменный двухэтажный домик Хаммеля мало чем отличался от других строений рабочего квартала Плэнпале. Шандор прошел мимо дома, заглянул в окно мастерской Эдмона Хаммеля, прикрытое железными жалюзи. Никаких знаков, предупреждающих об опасности. Дорога свободна. Но дверь магазина была заперта. Шандор перешел на другую сторону улицы и посмотрел на окно второго этажа. Шторы закрыты. Это насторожило.

Шандор вышел на площадь Плэнпале, позвонил из телефонной будки. Никакого ответа. Встревоженный, он вернулся домой, рассказал о своей неудаче Елене. Раздумывая, что же могло случиться, Шандор спустился в подъезд, вынул из почтового ящика вечернюю газету, и тут же стало ясно: на первой странице было напечатано, что федеральная полиция сегодня ночью арестовала в Женеве группу иностранных агентов…

Шандор позвонил Джиму в Лозанну, предупредил его об опасности.

— Эдмон заболел, — говорил он, — вероятно, серьезно, его отправили в больницу…

Вскоре позвонил Пюнтер, спросил, как чувствует себя Елена, и сказал, что книгу, которую искал Шандор, он достал и может ее передать… Это означало, что нужна срочная встреча.

Радо тотчас поехал на вокзал, где по расписанию была назначена встреча.

Пюнтер был уже в курсе событий. Через «Луизу», офицера генерального штаба, он узнал, что радисты Мауд и Эдмон арестованы во время сеанса в их вилле на шоссе Флориссан. В налете участвовало больше семидесяти полицейских. Они окружили виллу и, как только пеленгатор показал, что передатчик начал работать, ворвались в дом. Перед тем полицейские бесшумно отперли замок, клещами перекусили дверную цепочку. Радисты не успели даже уничтожить шифровки, выключить передатчик… Тайная полиция произвела обыск в женевской квартире Хаммелей и обнаружила резервную рацию, которую Эдмон вынес из квартиры Розы.

Пюнтер еще добавил: в ту же ночь тайная полиция задержала радистку Розу на квартире какого-то парикмахера, которого тоже арестовали.

Провал был неожиданный и тяжелый… В Центре тоже встревожились. Джим получил запрос: выяснить, почему не отвечает на вызовы женевская рация. Через день, в ответ на донесение, поступила новая радиограмма — на имя Джима:

«Ваша связь с Альбертом необходима. Соблюдайте оба крайнюю осторожность. Сообщайте нам кратко о положении группы. Альберту передайте: меры его одобряем, работу группы временно прекратить. Будем вас слушать ежедневно по программе. Директор».

Через неделю удалось установить связь с арестованным Эдмоном Хаммелем, который сидел в одиночной камере тюрьмы Сент-Антуан. Помог тюремный надзиратель, дежурный по этажу.

Эдмона привезли в тюрьму, и надзиратель повел арестованного в одиночку.

— За что к нам пожаловал? — спросил он.

— Воевал с бошами…

Надзиратель был пожилой человек, участвовал в первой мировой войне и помнил, что тогда бошами называли немцев.

— То есть как это с бошами?

— А вот так…

— И за это тебя посадили?.. Это же свинство, если говоришь правду…

— Проверь… Если сможешь, помоги мне.

— Ну, я человек маленький.

— С фашистами борются большие люди и маленькие… Они наши враги.

На том разговор оборвался. В следующее дежурство надзиратель зашел в камеру Хаммеля.

— Выходит, ты прав… Как же получается? Человек делает нужное дело, а его посадила какая-то полицейская свинья… Чем могу тебе помочь?

— Если не продашь, позвони брату…

Надзиратель обиделся:

— В нашем роду Иуды не было…

Конечно, Эдмон рисковал, но он написал записку соседу, которого знал с детства. Кружными путями записка дошла до Радо.

Эдмон сообщил, что на допросах ему показывали фотографию Альберта, следователь почему-то называл его то Радо, то Дорой, допытывался — знает ли Хаммель такого человека… В мастерской Эдмона полиция обнаружила тайник и захватила документы. Среди них несколько радиограмм. Взяли передатчик. У Розы тоже нашли материалы. Эдмон в спешке не смог захватить их вместе с передатчиком.

Супруги Хаммель и Роза хорошо держались на допросах. Следователи Массона не узнали от них ничего нового. Маргарита Болли не могла только понять, каким образом ее арестовали на квартире Ганса Петерса. Она верила Гансу и собиралась выйти за него замуж. Вот только освободится из тюрьмы… А провокатор давно уже разгуливал на свободе.

О предательстве возлюбленного Маргарита узнала только после освобождения — в конце войны. Весть эта потрясла девушку. Что может быть страшнее — узнать о предательстве человека, которого любишь, которому безгранично веришь…

Кольцо вокруг группы Радо сжималось все туже… Шандор каждый день видел из окна квартиры, что перед домом появляются и исчезают одни и те же люди в штатском. Но «передовая застава» действовала, оставалась в строю. В распоряжении Радо остался единственный передатчик Джима, который принял на себя тройную нагрузку.

Подпольная группа напоминала военный корабль в морском бою. Многие отсеки, пробитые снарядами, уже затоплены, но корабль остается на плаву, продолжает вести бой с противником.

Приказ из Центра — перейти на нелегальное положение — Радо не мог выполнить сразу. Следовало изменить линии связи подпольщиков, установить новые явки. Но каждый новый день грозил ему и Елене арестом. Надо было действовать срочно.

Решили, что Елена ляжет в больницу, а затем переберется на конспиративную квартиру. Младшего сына отправили в пансионат, расположенный в горах. Старший остался, чтобы помочь отцу обмануть бдительность сыщиков. Ему шел восемнадцатый год.

Каждый вечер Шандор выходил в соседний парк, прогуливал овчарку и вскоре возвращался обратно. Агенты тайной полиции, дежурившие перед домом, знали о его вечерних прогулках, к ним привыкли и не обращали на них внимания. Этим обстоятельством Радо и решил воспользоваться.

Вечером сын поехал на велосипеде к тоннелю железной дороги, проходившей неподалеку. Через несколько минут вышел Шандор с собакой. Вечер был холодный, но Шандор умышленно не надел шляпы. Сыщики видели его, но никто из них не пошел следом. Радо спустил овчарку с поводка и медленно пошел к тоннелю. Здесь он взял у сына свое пальто, шляпу, Шандор передал ему собаку, сел на велосипед и уехал…

Об исчезновении разведчика агенты тайной полиции узнали только через несколько дней. Радо поселился в старой части города и продолжал руководить работой. О тайной квартире знали только Джим и Пюнтер. В эфир уходили шифровки за подписью «Дора».

Но дней через десять передатчик Джима закончил свое существование. Агенты полиции ворвались к нему в полночь, когда он сидел за передатчиком. Шум, треск взламываемой двери… Джим понял, что это значит. В его распоряжении были мгновения. Все зависело от прочности запоров. Радист успел передать в Центр сигнал тревоги, сгреб шифровки, лежавшие перед ним, и зажег их в большой металлической пепельнице, давно припасенной на такой случай. Потом он отключил передатчик, поднял его над головой и с силой ударил об пол…