Тодор Кондов - Передает «Боевой»

Они когда-то были однокурсниками. Генералу нравился Пеев не только эрудицией и принципиальностью, но и прямым взглядом на вещи. Лукаша смущало только прошлое видного коммунистического деятеля… но ведь тот уже год как отошел от активной партийной работы.

Разговор получился коротким. Любезности. Воспоминания. Потом Пеев вдруг вздохнул, грустно улыбнулся и проговорил:

— Давай поговорим еще немного в этой спокойной обстановке… В Софии усиленно распространяются слухи, что мы будем воевать с Турцией. Есть ли в них хоть какая-то доля правды?

Лукаш махнул рукой:

— Ничего из этого не получится — ни войны, ни союза. Фон Папен колбасник, а не дипломат. Его величество боится событий во Фракии, а у фюрера нет сил для нового фронта…. так что ты напрасно опасаешься…

Потом они снова заговорили о будничных делах. Когда расстались, доктор знал многое. Теперь ему хотелось проверить факты.

…«Журину» пришлось трижды придумывать себе дела, чтобы пойти к военному министру. Генерал Михов сам запутался в противоречивых данных, которые получал. Официальная переписка нацеливала его на подготовку к войне с Турцией или через территорию Турции с Кавказом, а дипломатические документы недвусмысленно говорили о полном провале Гитлера в Анкаре. Он дал доктору всю секретную документацию и, похлопывая себя по коленям, простонал:

— Смотри, смотри, Никифоров! А теперь скажи, на что это похоже… Кочо Стоянов взбесился, Теодосий Даскалов болтает, что пока все может сойти, как в Бельгии… Удар в двух направлениях! Кавказ — Сталинград — Урал и Измир — Иерусалим — Каир, а через Ливию Грациани подойдет к Александрии и Суэцу… Но… так оно и получается, когда посылают фон Папена, этого полуидиота… и когда рассчитывают только на дипломатию.

«Журин» добросовестно читал приказы царя по армии, министра — командующим армиями, командирам дивизий и только качал головой:

— Ты прав, Михов, прав. Придется поразмяться и поездить по частям на юге Фракии. Боюсь, что коммунисты осмелели и перешли в наступление…

— Поезжай, Никифоров! И будь безжалостным! Я вижу создавшееся положение отнюдь не в розовом свете! Нет!

Генерал отправился в инспекционную поездку в Дервишка-Могилу, в Елхово, Тополовград, Свиленград, Кырджали, Царево. По возвращении снова пошел к военному министру доложить, что он видел, что предпринял, и проверить, нет ли перемен за эти восемь-девять дней.

И вот наконец доктор Пеев смог составить себе полное представление обо всем, связанном с Турцией. Он был доволен — пусть Красная Армия воюет против немцев, на Кавказе фронта не будет…

«25.XI 1941 года. Пока германское командование не готовит нападение на Турцию. Сведения получил от «Журина».

«Журин» Сообщает, что до 10 декабря 1941 года с турецкой границы отведут 2-ю и 11-ю болгарские дивизии, оставшиеся там после окончания маневров».

16 января 1942 года «Боевой» сообщил, что в Свиленграде германских войск нет.

«Сведения получил от «Журина». Эти сведения подтверждены генералом Марковым и полковником Димитровым. На турецкой границе держат только на севере вторую дивизию и две пограничные бригады, а в Беломории — одну пограничную бригаду. Сведения получил от полковника Димитрова, который только что вернулся оттуда».

«23.II 1942 года. «Журин» уверяет повторно, что немцы не готовят нападение на Турцию».

Доктор Пеев отправлял информацию Центру, но сам видел, что на главный, самый важный, вопрос он не смог ответить исчерпывающе, и это беспокоило его. Связей с турецкой миссией в Софии он не имел. Целый месяц он встречался со своими знакомыми и близкими, чтобы найти подходящего человека, которого можно использовать для установления связей с турецкой дипломатической миссией. А в это время усиленно распространялся новый «достоверный» слух, что между Германией и Турцией ведутся тайные переговоры, что Турция пустила германские войска на свою территорию.

…Бывают ли случайности? Да, если можно назвать случайностью оккупацию Албании чернорубашечниками дуче в прошлом, сороковом, году, когда болгарская дипломатическая миссия там оказалась ненужной. Случайно ли то, что пришлось отозвать полномочного министра в Тиране Янко Панайотова Пеева, двоюродного брата доктора Пеева? Случайность, во всех случаях закономерная, заставила этого дипломата посетить Турцию, Грецию, Египет и привела его в Софию именно тогда, когда доктор Пеев искал связи с Турцией, с ее дипломатической миссией.

Двоюродные братья встретились случайно, и встреча эта обрадовала обоих. Это была их вторая встреча после 1940 года, когда дипломат вернулся прямо из Тираны, и, поскольку семья его находилась вне Болгарии, он остановился в гостинице «Славянская беседа». На той первой встрече присутствовал полковник запаса Евстатий Василев.

Возможно, братьям труднее было бы найти общий язык, если бы полковник не занял позиции глашатая гитлеровской славы. Янко Пеев съехидничал:

— Сила Гитлера? Я убежден, что вы правы, и верю в могущество рейха. Но победа — это нечто иное. Это слово отнюдь не тождественно слову «мощь».

— Да-да! Отдельные факты подсказывают, что у событий есть и другой аспект, — вмешался доктор Пеев, следя за выражением лица брата. — Умные люди обычно рассматривают то или иное явление со всех сторон.

Янко Пеев едва в знак согласия кивнул и заметил:

— Все связано с чувством долга и ответственности…

— Господа, разумеется, вы правы! — полковник махнул рукой. — И когда фюрер посадит всех плутократов на место, Европа будет благодарна… и мы тоже.

Доктор Пеев пригласил брата в гости:

— Мы с полковником каждый день разглагольствуем о политике, завтра вечером он занят, а я заядлый коллекционер новостей. Так что заходи! Не забыл еще, что у меня всегда заготовлен какой-нибудь сюрприз?

Янко Пеев приглашение принял. В этой скучной жизни такой человек, как Сашо, настоящее открытие. К тому же дипломат соскучился по людям с открытым сердцем. В Софии его поразили прогерманские настроения в руководящих кругах, но в них он уловил будущие несчастья Болгарии. У Сашо в доме должно дышаться легче.

…Сюрприз оказался приятным: в гости к доктору Пееву пришел временный поверенный в делах СССР, полномочный министр в Софии Прасолов.

У Янко был большой стаж работы в дипломатическом корпусе, но он не имел настоящих контактов с советскими дипломатическими работниками.

Его поразил уже сам факт знакомства. Хотя хозяин предупредил советского дипломата, с кем ему придется разговаривать, Прасолов не стал разговаривать согласно «протоколу». Просто, с улыбкой дипломат протянул ему руку:

— Рад познакомиться.

Янко Пеев как-то неожиданно, даже не поняв, как все это произошло, расслабился. В другом случае он предварительно настроился бы соответствующим образом, следил бы за каждым жестом, каждым словом, интонацией…