Андрей Федин - Я вам не Пупсик

«Воскресшая Норка? Так вот в честь кого повесили второй вымпел. Норка умерла. Не Ласка», – сказал я.

«Эта смерть не добавит нам хлопот», – сказал Ордош.

– Мне доложили, что герцогские отродья отправили тебя к нам. Узнали о смерти королевы и поспешили избавиться от ее сыночка. Выдра сказала, они вышвырнули тебя из кареты на ступени дворца, как бездомного щенка! Негодяйки! Пусть ты мужчина, пусть глуповат, но ты наш принц! Выгнав тебя, они оскорбили все королевство!

Маршал ударила кулаком по столу.

– Но ты не бойся, пупсик. Тетя Щурица не позволит тебя обижать. Ты появился как нельзя кстати. И очень мне пригодишься. Особенно после того, как твоя дура сестра нарушила мои планы, окочурившись. А уж как моя дочь обрадуется твоему приезду!

Я услышал смешки телохранительниц.

Маршал улыбнулась, но тут же стерла улыбку со своего лица.

– Ты же помнишь меня, пупсик? – сказала она. – Помнишь, что любишь тетю Щурицу? И что всегда мечтал пожить вместе с моей семьей? Или тебе нужно об этом напомнить?!

Последнее предложение она произнесла с угрозой.

– Эта идиотка Волчица Седьмая даже не поняла, какую ценность нам вернула. Такая же дура, как и ее мамаша! Ну что ж, мне же лучше! Моя дочь, конечно, не придет от тебя в восторг. Но ради нашей семьи ей придется потерпеть. Она будет с тобой нежна, пупсик. Обещаю! Первое время поживете в замке Бузлов – это моё владение. Оно совсем рядом со столицей. А когда моя дочь понесет, переберетесь во дворец. Надеюсь, тебя хватит не на одну, а хотя бы на две-три внучки. Если эта недотепа угробит тебя раньше, я очень огорчусь. Но многое зависит и от тебя. Ты же будешь стараться, пупсик?

Телохранительницы уже не сдерживали смех.

«И что ей ответить?» – спросил я.

«Ничего. Предлагаю не затягивать представление», – сказал Ордош.

«Согласен. Я устал. Хочу есть. И спать. На нормальной кровати».

Я увидел, как застыли в своих креслах телохранительницы маршала.

Почувствовал, что колдун снова метнул заклинание.

Щурица тоже замерла, чуть подавшись вперед и нахмурив брови.

«Что ж, давай проясним обстановку, Сигей. Узнаем, что за беспорядки происходят в этом королевстве. Кого нам следует казнить и кого миловать», – сказал Ордош.

«Ты уверен, что она виновата в смерти королевы?»

«Ее сестра в этом не сомневалась».

«Ладно».

Я знал, что от меня требуется.

Все это я уже проделывал с послом.

– Прощай, тетушка Щурица, – сказал я.

«Я превращаюсь в такого же кровавого маньяка как ты, колдун».

«Такова жизнь, Сигей. И те обстоятельства, в которых ты очутился. Либо ты избавишься от врагов, либо они сожрут тебя. Других вариантов нет».

Я подошел к маршалу, склонившись над столом, припечатал ладонь к ее лбу.

Уже знакомая вспышка света.

И темнота.

Когда я очнулся, обнаружил, что продолжаю давить ладонью на лоб маршала. Щурица не сопротивлялась. Кровь вперемешку со слюной капала с ее лица на стол.

Я отдернул руку, выпрямился.

Спросил:

«Ну что? Надеюсь, мы не зря с ней так поступили. Это она приказала убить мать нашего принца?»

«Ты сомневался? – спросил Ордош. – Конечно она. Но… подожди немного. Я еще не закончил сортировать ее воспоминания. Возьми пока маршальский жезл. Он в том синем футляре с серебристым узором. Видишь? И Большую королевскую печать – она в верхнем ящике стола. Заберем их с собой».

Я прикоснулся рукой к футляру с жезлом, дождался, когда колдун уберет его в пространственный карман. Разглядывать сам жезл у меня сейчас не было желания. Усталость, затуманенный взгляд маршала и лужица крови на столе лишили меня любопытства.

Печать я обнаружил там, где сказал Ордош – в столе.

Поставил на стол накопитель, взял печать в руки. Тяжелая.

«Откуда у маршала Большая королевская печать?» – спросил я.

«Хороший вопрос. Щурица не только взяла на себя управление всеми силовыми ведомствами, но и лишила канцлершу возможности принимать самостоятельно важные решения. Любые указы, требующие заверения Большой королевской печатью, согласовывались с маршалом. Да и саму канцлершу Щурица не трогала лишь потому, что дожидалась возвращения своей сестры из великого герцогства. Именно свою сестру, трудившуюся в посольстве Залесска, она планировала усадить в канцлерское кресло».

Печать отправилась в пространственный карман вслед за маршальским жезлом.

«Ты долго будешь возиться, колдун? Я хочу спать».

Приятным холодком пробежалось по телу заклинание бодрости.

«Сон мне это не заменит. Но спасибо», – сказал я.

«Нам с тобой повезло, Сигей. Королеву и ее охранниц убили трое. Телохранительниц застрелили в упор. А королеве вонзили нож в сердце. Тот самый нож, который и указал потом на сестру принца – подарок от нашей тещи Волчицы Шестой на пятнадцатилетие Ласки. Та редко расставалась с ним. Его украли у принцессы в день убийства королевы», – сказал Ордош.

«Не вижу, в чем наше везение».

«А в том, что все трое убийц сейчас находятся в этой комнате: маршал и ее телохранительницы. Нам не придется никого искать. Совсем скоро ты будешь лежать на мягкой перине и видеть сон о том, как гуляешь по берегу моря. Осталось только завершить нашу месть».

В моей руке возникла большая ветка липы. Одна из тех, что мы заготовили сегодня утром. Так мы хотели намекнуть, что наша месть случилась не без участия Сионоры. Пусть в королевстве такой способ свершения правосудия богиней любви еще не известен, но слухи о нем наверняка дойдут до великого герцогства. А там кто должен поймут, что произошло в королевском дворце и благодаря кому.

Я посмотрел на маршала, на замерших в креслах телохранительниц.

«Давай только без этих твоих маньяческих штучек, – сказал я. – Не собираюсь тыкать палкой в живых людей. Я, конечно, понимаю: месть, все такое… Но можно же проделать это без излишней жестокости?!»

«Не возражаю, Сигей. Наблюдать за муками этой троицы не доставит удовольствия ни тебе, ни мне: все же, убили они не нашу мать. А принц Нарцисс, к сожалению, увидеть их не сможет. Вот он бы, думаю, сумел насладиться процессом. Нам же с тобой важен лишь факт совершенной мести. И чтобы о нем непременно узнали наши друзья и недруги. Сделаем, как ты хочешь, Сигей. Так будет быстрей и проще».

Руна на моем животе нагрелась трижды.

«Займемся делом, пока нам никто не мешает», – сказал Ордош.

Я почувствовал, как завибрировала в моей руке ветка.

Из Малого королевского рабочего кабинета я вышел на негнущихся ногах. Зажмурился. Прикрыл дверь. Сжимая зубы и делая глубокие вдохи, сдерживал тошноту.

Не удостоив стражниц и секретаршу ни слова, ни взгляда, зашагал из приемной прочь. Но старался не спешить, чтобы мой уход не выглядел бегством. Прижимал к животу накопитель, поглаживал его гладкую поверхность, не обращая внимания на покалывание в ладони.