Александр Сурков - По особо важным телам

Ричер в пятнадцатом тут базировался. Отсюда выходил в рейды, возвращался на отдых и потому хорошо знал когда-то и территорию, и систему. Заехали с тыла, через два блокпоста. На первом дежурившие нацгвардейцы ограничились паролем. На втором же, который держали бойцы из батальона механизированной бригады, пришлось всем троим предъявлять документы, после чего минут двадцать ждать, разговаривать по телефону со злым, полусонным «старшим», и только после этого их запустили внутрь.

Хозяйственный двор санатория был превращен в походный автопарк. С одной стороны выстроились в ряд пять или шесть БТР’ов, три «хаммера» и две санитарных «таблетки», с другой вразнотык ночевала небоевая техника — грузовики, топливозаправщики и десяток легковушек, от убитого совкового «УАЗ-469» до солидных «волонтерских» L-200, раскрашенных в камуфляж.

Места военных расположений всегда спят вполглаза. Ричер, чтоб не ходить толпой, оставил Ласку и Шамана в машине, сам же быстро нашел разведчиков. Элитный взвод вольготно занял целое крыло «престижного» первого этажа и, судя по звукам, доносящимся из-за тонких фанерных дверей, вдумчиво отдыхал.

Дневальный в коридоре, поглядев в документы, запустил Ричера внутрь и указал нужную дверь. Ричер подошел, уверенно постучал.

Командир выплыл из комнаты в шлепках, трениках и старой футболке с надписью «Hells Angels MC Ukraine». Кряжистый, лет сорока, с хитрыми полусонными глазами, зыркнул исподлобья, протянул руку.

— Комбриг звонил, сказал, что приедешь. Чего надо?

Дышал он свежим перегаром, но двигался и соображал совершенно трезво.

— Ты, говорят, моих летунов прихватил?

— А с какого перепугу они твои?

— Они сами свои. Но работали с моими ребятами. Груз с той стороны привезли, — сказал Ричер. И добавил. — Да не переживай, капитан. Я не мент.

— Я своё под Иловайском отпереживал, — хмуро сказал разведчик. Позывной «Варяг» явно происходил не от «гордого» российского крейсера, а от тех самых воинов, что пришли на Русь из холодных скандинавских земель. — Спят твои летуны. Стресс снимали, ну и нажрались в дым. Опять же встреча… Иван чуть не литруху съел, второй не намного меньше. Так что толку от них сейчас…

— Ну, может быть, сам расскажешь, что там после посадки произошло? А то херня какая-то.

— Да я тоже понял сразу, что там херня. Мы в Мироновском по своим задачам работали, возвращались, везли из серой зоны на Крам… ну, не важно, кого везли. Доставили, сдали к вечеру. Уже собирались выдвигаться сюда, как мне комендант звонит. Типа, получили запрос от «кукурузника» на вынужденную посадку, просят усилить, боятся теракта, бо борт российский. Ну, мы что, выехали на полосу, встретили. Тут какая-то группа СБУ подгребла. Раненых скорая увезла, а нам сказали, что всем спасибо и все свободны. Это ж их парафия, мне баба с возу — кобыла в курсе. Скомандовал отбой, но тут вижу, как из кабины выходит Иван! Он на своей этажерке моих трёхсотых эвакуировал, когда нас с Раши «Градами» как зайцев валили. Обнялись, я спрашиваю у их майора: куда вы лётчиков? Тот говорит, заберём в городскую управу личности устанавливать. Я говорю, что личности уже установлены, и они мои гости. Майор попробовал уголовным кодексом быковать. Я, конечно, уперся.

— Понятно. Разведчики если сказали, что «не брали», значит, не отдадут…

— Ну, так! У меня двадцать пять бойцов, все с боевым опытом, два бетера и полный боекомплект. Слово за слово, пацаны мои упёрлись. Приступили вежливо убеждать.

— Убедили, я так понял…

— Доброе слово ещё не такое делает. Правда, эсбеушники с какого-то момента сами обломались. Запрыгали вокруг самолёта, шо в жопу клюнутые, а про нас и летунов типа вообще забыли. Ну, я пацанов на броню, и домой.

— Чьи эсбеушники были, не выяснил?

— Харьковские, кажись, но не уверен.

— Точно говорили про горотдел?

— Я провалами памяти не страдаю.

Ричер переварил информацию. В лапах у неустановленных пока спецназеров к этому времени остались только Шульга и Овощ. Логично, что их на ночь глядя загребли в горотдел. На аэродроме всё-таки хозяева не они, а военные. После того как Варяг и его разведка отжали лётчиков, вполне резонно было перебраться на свою территорию.

Что же, значит, нужно теребить горотдел СБУ… Но туда в четыре утра на атошных понтах не прорвёшься, нужна помощь начальства… Ричер вызвал крайний набранный номер.

— Летчиков нашли... Целы, отдыхают… Информация подтвердилась. Шульга и груз, судя по всему, в СБУ Краматорска. Мы сейчас туда едем… Понял… Жду звонка.

Начальство мудро распорядилось не дёргаться до утра. Ночью все, кто не спит, взвинченные, зачем ломиться буром? Проснутся большие начальники, созвонятся, все перетрут и между собой уладят. Стало быть, будем тоже определяться на отдых.

— Комната свободная есть? — спросил он Варяга.

— Вас сколько?

— Трое.

— Найдём… Сейчас дам ключи.

Варяг возвратился в свой номер, оставив приоткрытую дверь. В проеме просматривалась кровать, на которой сидела в чем мать родила пышная русоволосая девица с бюстом, глядя на который знаменитая порнозвезда Чичоллина получила бы от зависти разрыв желчного пузыря. Сладко потянувшись, боевая подруга комвзвода стала натягивать на голое тело форменный китель.

Варяг возвратился, протянул Ричеру ключ с пластиковой биркой.

— Двести одиннадцатый. Второй этаж, направо по коридору. Там четыре кровати. Будете выезжать — меня свистнешь. Летунов, если что, куда?

— Пусть пока у вас будут. Без меня никому их не отдавай.

— Принял.

Ричер сходил, забрал Ласку с Шаманом. Комната оказалась изрядно убитой и без постельного белья. Но они устали настолько, что рухнули прямо на грязные матрацы не раздеваясь.

Действительно, право руководство, утро вечера мудреней. Все, что могло случиться, уже случилось. Да и что может произойти за три-четыре часа, которые остались до начала нового дня?

Краматорск. Суббота, 29 июля, 07:20

Где-то за Харьковым Таращенко наглухо задремал. Точнее, не задремал, а натурально заснул, да так крепко, что прозевал заезд в зону АТО. Во сне он не ответил на звонок шефа и остался в клубе «Лак». Вместе с новым знакомым спустился по высоким гулким ступеням в даркрум, которого в этом респектабельном гей-клубе не было отродясь. Там, в густом мраке, среди стонущих-шелестящих звуков и микса из острых будоражащих запахов, он позволил себя раздеть и… очнулся от энергичных толчков Барыгина.

— Приехали, просыпайся!

Таращенко с трудом вернулся в правоохранительную действительность. Потянулся и огляделся. Нет, конечно, он не рассчитывал увидеть за окном остовы сгоревших автомобилей, выщербленные обстрелами здания и толпы вооруженных людей. Но все же «АТО», где он раньше не был ни разу, представлялось ему чем-то иным. В реальности они ехали по улицам чистого, зеленого и вполне мирного города, похожего на любой другой в украинской провинции. С одной стороны, это как-то разочаровывало, с другой — обнадеживало. Ведь не на отдых сюда явились…