Десмонд Бэгли - Тигр снегов

Бэллард вышел из машины как раз, когда подъехал Петерсен. Вместе они подошли к месту, где стоял Макгилл, отряхивавший руки от снега. Петерсен посмотрел на снежную глыбу.

– Почему это произошло?

Макгилл вежливо ответил:

– То, что вы видите, мистер Петерсен, конечный результат обвала. Небольшого, правда. Некоторое время никто не сможет выехать из Хукахоронуи – по крайней мере, в машине.

Петерсен смотрел вверх, приложив ладонь к глазам, чтобы не попадал снег.

– Там очень много снега.

– У обвалов есть такая особенность, – сухо ответил Макгилл. – Если снег сорвется с того склона над городом, то его будет, наверняка, много больше, чем здесь.

Бэллард отошел в сторону и посмотрел на реку.

– В долине может быть наводнение, если вода будет по-прежнему прибывать.

– Думаю, что нет, – ответил Макгилл. – Воды здесь много, и она будет постоянно давить на дно. Вскоре она проделает дыру в этой плотине – по-моему, прежде чем кончится день. Образуется нечто вроде снежного моста через реку, но это ничем не поможет расчистке дороги.

Он вернулся обратно к снежной стене, взял горсть снега и принялся изучать его.

– Не слишком сухой, но все же достаточно.

– О чем Вы? – спросил Петерсен.

– Ни о чем. Небольшое техническое уточнение.

Он поднес руку ладонью вверх, к самому носу Петерсена. Указательным пальцем слегка помешал снег.

– Мягкий, безобидный материал, видите? Совсем как волк в овечьей шкуре.

Он сжал снег в кулаке.

– В области, которой я занимаюсь, работал ученый по имени Здарский, – увлеченно сообщил он. – В своем деле он был первопроходцем, как раз перед первой мировой войной. Здарский говорил: «Снег – это не волк в овечьей шкуре, это тигр в шкуре ягненка».

Он разжал кулак.

– Посмотрите сюда, мистер Петерсен. Что это?

В его ладони лежал комок твердого льда.

– Значит, это и был первый обвал, – сказал Гаррисон.

– Да, сэр.

– И это означало, что никакой транспорт не мог въехать или выехать из долины?

– Именно так.

– Что же произошло дальше?

Макгилл сказал:

– Я намеревался убедить городской совет эвакуировать население долины, пока опасность не минует. Теперь это стало невозможным.

– Вы сказали «невозможным». Но, наверняка, можно было перелезть через преграду.

– Перелезть могли здоровые и сильные, это так; но как спасти больных, стариков и детей. Но, по крайней мере, хотя бы один член городского совета теперь убедился, что обвалы в Хукахоронуи могут заставить с собой считаться. Теперь он был готов ехать обратно в город и с энтузиазмом выполнять мои рекомендации. Мистер Джон Петерсен был первым мэром, его слова и поступки для всех значили очень много. Мы отправились обратно в город, чтобы начать действовать.

Гаррисон кивнул и пометил что-то в блокноте.

– Как звали человека, о котором Вы рассказывали мистеру Петерсену? Не могли бы Вы произнести по буквам?

– З-Д-А-Р-С-К-И-Й, Маттиас Здарский. Он был австрийцем, основателем науки о снегах.

Макгилл замялся.

– Я могу рассказать анекдот, который имеет отношение к нашей беседе с мистером Петерсеном.

– Пожалуйста, – разрешил Гаррисон. – Если это не уведет нас слишком далеко от основной задачи.

– Думаю, не уведет. Пару лет назад я работал в Западной Канаде – техническим экспертом по защите от обвалов. Со мной работал один картограф, у которого было задание начертить карту местности, с обозначением всех грозящих обвалом мест. Это была большая работа, но он почти уже справился с ней, когда однажды, вернувшись после ланча, обнаружил, что какой-то шутник начертил готическими буквами на месте каждого обвала: «Тигры – здесь», совсем как на старых картах.

Он лукаво улыбнулся.

– Картограф не оценил шутку, но начальник департамента взял карту, оправил ее рамкой и повесил у себя в кабинете как напоминание об угрозе. Видите ли, каждый в этой игре знал о Маттиасе Здарском и о том, что с ним случилось.

– Курьезный случай, – сказал Гаррисон. – Вы кстати его вспомнили. Рискуя занять еще немного времени, я хотел бы услышать, что же случилось со Здарским.

– Во время первой мировой он служил в австрийской армии. Тогда обе стороны – австрийцы и итальянцы – использовали снежные обвалы как оружие в Доломитах и Тироле. Известно, что в этих обвалах погибли восемьдесят тысяч человек во время войны. В 1916 году Здарский отправился спасать двадцать пять австрийских солдат, попавших в обвал, и сам попал в катастрофу. Ему повезло – он остался в живых, но это было его единственной удачей. У него было восемьдесят переломов и вывихов, и снова встать на лыжи он смог только через одиннадцать лет.

Зал притих. И тогда Гаррисон сказал:

– Благодарю вас, доктор Макгилл.

Он посмотрел на настенные часы.

– Кажется, настало время разойтись на уик-энд. Расследование возобновится в понедельник, в десять утра.

Он легонько стукнул молотком.

– Заседание окончено.

На следующее утро Бэллард отправился в госпиталь навестить Камерона. Он старался делать это как можно чаще, чтобы приободрить старика и составить ему компанию. Несомненно, Камерон был теперь стариком; катастрофа буквально сломила его – физически и морально. Макгилл сказал:

– Я навещу его завтра. Мне надо кое-что сделать для Штаба Глубокой Заморозки.

– Вечером я буду проезжать в том районе, – сказал Бэллард. – Я встречаю Стеннинга в Хэрвуде. Тебя подвезти домой?

– Спасибо, – сказал Макгилл. – Спроси тогда обо мне в офисе.

Бэллард нашел Камерона не в кровати, а в инвалидной коляске, укутанным в одеяло, несмотря на то, что день был очень жарким. Он беседовал с Лиз Петерсен, когда Бэллард вошел в комнату.

– Привет! – сказала Лиз. – Я только что рассказывала Джо, как Майк пробовал заставить нас оцепенеть от страха, когда давал показания вчера.

– Да, похоже, он заставил Гаррисона немного испугаться.

Про себя он счел бестактным рассказывать о страданиях попавшего в обвал Здарского человеку, который сам стал жертвой обвала, и ему стало интересно, сколько уже успела рассказать Лиз.

– Как ты себя чувствуешь, Джо?

– Сегодня с утра немного лучше. Я мог бы остаться вчера и после полудня, несмотря на моего бестолкового врача.

– Делай, что он говорит, – посоветовал Бэллард. – Как тебе кажется, Лиз?

– Я думаю, Джо надо делать, как ему нравится. Врачи не могут знать все на свете.

Камерон засмеялся.

– О, как здорово, когда здесь прекрасная девушка – особенно если она на моей стороне. Но тебе в самом деле не надо здесь торчать, Лиз.

Он кивнул в окно.

– Тебе надо быть на воздухе, наслаждаться солнышком. Может быть, на теннисном корте.

– У меня остается масса времени на теннис, Джо, – сказала она. – Вся оставшаяся жизнь. Они здесь хорошо за тобой ухаживают?