Десмонд Бэгли - Тигр снегов

– Вы выяснили, кому принадлежал пес? – спросил Гаррисон.

– Его звали Виктор, он обитал в семействе Скэнлонов. Из них никого в живых не осталось.

– Надеюсь, у него нашелся добрый хозяин.

– Надеюсь, что да, сэр. Мисс Петерсен взяла его к себе.

Гаррисон окинул взглядом зал, ища стол Петерсенов. Он улыбнулся и кивнул Лиз Петерсен.

– Хозяин – тот, что нужно, – заметил он. Он посмотрел на часы. – Наше следующее заседание будет посвящено деятельности Министерства гражданской обороны. Поскольку сейчас уже поздно, слушание откладывается до завтрашнего утра. Как обычно, в десять часов.

Он повернулся к Расчу.

– Благодарю Вас, капитан-лейтенант. Мне остается только поблагодарить Вас и ваших товарищей за работу, которую вы прекрасно выполнили.

Расч, взволнованный, даже покраснел.

– Когда я сейчас слушал показания, меня снова прошиб холодный пот, – сказал Макгилл. – Тогда я все время был слишком занят, чтобы подумать над тем, что происходит, но когда это все снова возникает перед тобой, то становится страшно.

– Ужасный опыт, – согласился Стеннинг.

Они стояли у стойки портье, дожидаясь, пока тот не кончит говорить по телефону.

– Где Йен? – спросил Стеннинг.

– Ушел куда-то с Лиз.

Макгилл улыбнулся.

– Вы пока не задумывались над моим вопросом? Что будет, если Йен женится на ней?

Стеннинг отрицательно покачал головой.

– Над этим придется серьезно подумать.

Портье оторвался, наконец, от телефона и выдал им ключи.

– Мистер Стеннинг. Доктор Макгилл. Вот письмо Вам, доктор Макгилл.

– Спасибо.

Макгилл взвесил его на ладони.

– Не хотите ли выпить со мной?

– В другой раз, – ответил Стеннинг. – Пойду немного отдохну.

Стеннинг поднялся в свой номер, а Макгилл вошел в бар. Он сделал заказ и взялся за письмо. Когда он развернул листочки, оттуда выпал и улетел за стойку бара чек. Подняв чек, он посмотрел на него, и его глаза расширились от указанной на нем суммы. Он отложил чек и сдвинул брови, читая первую страницу письма. Он пробежал глазами листок и принялся читать внимательно, не обращая внимания на поставленный рядом бокал. Наконец он добрался до конца и сразу же, взявшись за первую страницу, принялся читать снова. Затем сел на табуретку перед баром и принялся задумчиво смотреть прямо перед собой, отчего бармен, оказавшийся в центре странного взгляда Макгилла, очень забеспокоился.

– Что-то не в порядке с Вашим скотчем, сэр?

– Что? – Макгилл пришел в себя. – Нет, дайте мне еще один – на этот раз двойной.

Он взял стоявший перед ним бокал и одним залпом осушил его.

Когда появился Бэллард, Макгилл уже ждал его. Он подал знак бармену.

– Еще два двойных. Мы сегодня празднуем, Йен.

– Что это мы празднуем?

– Угадай, что у меня в кармане?

– Как я могу угадать?

Бэллард пристально посмотрел на Макгилла.

– Майк, ты пьян, что ли? Ты смотришь, как сова днем.

– В моем кармане, – торжественно произнес Макгилл. – В моем кармане тот самый каток, который раздавит Петерсенов. Он прибыл авиапочтой из Лос-Анджелеса.

Он вынул письмо из внутреннего кармана пиджака и помахал перед носом Бэлларда.

– Читай его, друг мой. Читай и плачь. Мне совсем не хочется успокаивать тебя, даже если это и твое спасение.

– По-моему, ты все-таки пьян.

Бэллард взял конверт и достал оттуда письмо. Он увидел чек и спросил:

– А это еще что? Взятка?

– Прочти, – настаивал Макгилл.

Бэллард начал с первой страницы, потом, нахмурившись, заглянул в конец письма, чтобы удостовериться, что письмо было от американца, Миллера. Содержание его было ужасающим.

"Дорогой доктор Макгилл.

Я давно собирался написать Вам это письмо, но все время откладывал, наверное, потому, что просто боялся. С тех пор как случился обвал, вызвавший столько смертей, в том числе и моего хорошего друга, Рамфа, все происшедшее лежало тяжким грузом на моей совести. Приятель прислал мне газетные вырезки о расследовании по поводу катастрофы в Хукахоронуи. После их прочтения этот жуткий опыт снова встал передо мной, и я понял, что пришло время написать Вам.

Я засвидетельствовал нотариально это письмо, чтобы оно могло быть использовано в качестве свидетельства, если Вы сочтете это необходимым, но все же надеюсь, что Вы этого не сделаете. Решение зависит полностью от Вас.

Ранним утром того проклятого воскресенья мы с Чарли Петерсеном отправились кататься на лыжах. Над долиной еще висел туман, но Чарли сказал, что выше по склону появится солнце. Я немного нервничал, наслушавшись в отеле разговоров об обвалах, но Чарли надо мной подшучивал и говорил, что меня здорово разыгрывают. Мы поднялись вверх по холмам на краю долины, но они оказались неудобными для спуска, и Чарли предложил перейти на склоны поближе к Хукахоронуи. Что мы и сделали.

Наконец мы забрались на вершину восточного склона над городом и увидели объявление, запрещающее кататься здесь на лыжах. Я решил уехать и поискать что-нибудь в другом месте, но Чарли сказал, что эта земля принадлежит Петерсенам и что никто не может запретить ему делать что он хочет на собственной земле. Он сказал, что все эти слухи про обвалы – полная чепуха, что в Хукахоронуи никогда ни одного не было Он смеялся, когда говорил, что объявление – дело рук бойскаутов и что это нужно им для своих отметок.

И там, на вершине, мы серьезно поругались. Я сказал, что скаутам, наверняка, приказали установить объявление здесь, и предположил, что приказали именно Вы. Я сказал, что Вы вряд ли можете ошибаться насчет опасности обвала. Чарли стоял и просто смеялся, и в его поведении было что-то забавное. Он сказал, что обвал может быть очень кстати и что все, что поможет избавиться, наконец, от мистера Бэлларда, будет только полезно.

Он изрядно прошелся по поводу мистера Бэлларда, говорил какие-то обидные вещи. Он сказал, что Бэллард убил его брата, украл шахту у его отца и что кто-то вовремя пресек его попытку заграбастать весь Хукахоронуи целиком. Он возмущался таким образом еще минут пять, потом добавил, что шахта не принесет пользы Бэлларду, если ее вдруг не будет.

– Я сказал ему, что он говорит как ненормальный, и спросил, как это он может заставить исчезнуть целую шахту. Вдруг он заорал: «Я покажу тебе!» и начал спускаться вниз. Но делал это не очень быстро, а в основном прыгал вперед и назад, стараясь приземлиться потяжелее. Я поехал следом, чтобы попробовать остановить его, но неожиданно прозвучал сухой треск – как трещит жареный картофель на сковородке – и Чарли торжествующе закричал. Я остановился и увидел, что он стал подниматься обратно.

Сначала ничего не произошло, потом я увидел, как на снегу, там, где прыгал Чарли, появилась трещина. Они стали появляться одна за другой очень быстро, снег пришел в движение и начал подниматься в воздух. Затем двинулся оползень. Со мной и Чарли ничего не случилось – мы были вне пределов досягаемости. Мы просто стояли там и смотрели вниз – должен сказать, что я не видел более ужасного зрелища.