Десмонд Бэгли - Тигр снегов

Макгилл не обратил на него внимания, вставляя другой слайд.

– Это увеличенная фотография места, откуда сорвалась лавина. Вот сюда подходит лыжная колея, здесь одна прерывистая линия, а тут – другая. В тот вечер был сильный снегопад, а, значит, все эти колеи могли быть проложены только в то утро, когда произошел обвал.

Он выключил проектор.

– Я готов показать под присягой, что когда я в первый раз увидел в то воскресенье Миллера и Петерсена, они оба были на лыжах.

В темноте зал содрогнулся от криков.

– Свет! – потребовал Гаррисон. – Включите свет!

Загорелись люстры, а потом зал наполнился солнечным светом, когда распорядитель раздвинул занавески.

Чарли вскочил с места.

– Будь ты проклят! – заорал он Макгиллу.

– Заткнись, Чарли, – буркнул Лайалл, но было уже поздно.

– Будьте вы все прокляты!! – кричал Чарли. – Бэллард убил моего брата – это все знают. Никто бы не погиб, если бы спрятались в шахте, как хотел Эрик. И Алек бы не утонул, если бы не Бэллард. Это он – убийца, я точно вам говорю!

Пена выступила у него на губах.

– Это он устроил обвал, он и Миллер с ним.

Лайалл опустил плечи, и Макгилл услышал, как он произнес:

– Да он сумасшедший!

Чарли зашелся.

– Бэлларда ненавидит Хука и всех здесь.

Он широко развел руки.

– Он хотел разрушить здесь все – и разрушил. А больше всего он ненавидел нас, Петерсенов. Двоих убил, а из моей сестры сделал шлюху.

Он вытянул руку в сторону и показал на Лиз.

Гаррисон сильно ударил молоточком о трибуну и произнес:

– Доктор Кросс, вы можете сделать что-нибудь?

Эрик ухватил Чарли за руку, но тот вырвался.

– И все это натворил Макгилл, я сейчас убью этого подонка!

Он было рванулся через зал к Макгиллу, но не успел подбежать к нему, как Эрик повис у него на спине.

– Пусти меня, – закричал тот. – Дай мне добраться до него!

Он снова вырвался из рук Эрика и устремился к Макгиллу, но на этот раз несколько мужчин бросились ему навстречу. После короткой схватки Чарли вдруг вырвался и побежал в сторону, затем устремился к двери. Прежде чем он добежал, дверь открылась, и он угодил в объятия двух полицейских. Они надели на него наручники, и вскоре он в сопровождении полицейских скрылся из виду.

Гаррисон напрасно стучал молотком. Его слова. «Заседание объявляется закрытым», – потонули в гаме и суматохе.

Через полчаса Макгилла осаждали журналисты.

– Никаких комментариев, – твердил он. – Я сообщил все, что хотел, когда давал показания. Больше мне нечего сказать.

Он прорвал их осаду, вошел в первую попавшуюся на его пути комнату и закрыл за собой дверь. Повернувшись, он увидел Гаррисона и Стеннинга.

– Простите, но вы не будете возражать, если я спрячусь тут на несколько минут? Эти журналисты с ума меня сведут.

– О чем речь, – запросто сказал Гаррисон. – Вы произвели сенсацию, доктор Макгилл.

Макгилл поморщился.

– Не я, а Чарли. Как он?

– Доктор Кросс дал ему что-то успокоительное.

Он помолчал.

– Мне, кажется, у нас есть все основания ходатайствовать о его принудительном психиатрическом лечении.

Гаррисон сообразил, что надо соблюсти приличия.

– Да, это мистер Стеннинг, наш гость из Англии. Он наблюдает, как мы здесь осуществляем нашу административную справедливость. Я говорю ему, что не все наши расследования проходят так бурно. Но, кажется, он мне не верит.

– Я знаком с мистером Стеннингом, – ответил Макгилл. – Мы остановились в одном отеле.

Гаррисон взял свой портфель.

– Думаю, джентльмены, что с черного хода выйти будет безопаснее.

Стеннинг спросил:

– Нельзя ли вас на минутку, доктор Макгилл?

– Конечно.

– Пожалуйста, пользуйтесь этим офисом, – предложил Гаррисон. – Вы появитесь завтра на заседании, мистер Стеннинг?

– Думаю, что нет. У меня неотложные дела в Англии. Уверяю вас, это заседание было самым интересным.

– Что ж, тогда попрощаемся сейчас.

Они обменялись рукопожатием.

Когда Макгилл и Стеннинг остались наедине, Стеннинг сказал:

– Гаррисон допустил ошибку – письмо не могло быть принято как свидетельство, поскольку Миллер не мог присутствовать и давать показания. Я думаю, что теперь расследование будет отложено, пока Гаррисон не получит специальных юридических инструкций. Весьма нецелесообразно, когда непрофессионал исполняет обязанности юриста.

Макгилл пожал плечами.

– Разве теперь это имеет значение? Мы же убедились, что Чарли – настоящий шизофреник.

Стеннинг изучающе рассматривал его.

– Вы сказали на заседании, что Йен согласился с тем, чтобы письмо было зачитано?

– Правильно.

– Странно. Когда я говорил с Йеном последний раз, он послал меня к черту. Туда же отправил и концерн Бэллардов. Наверное, он изменил свое решение. Интересно было бы узнать, когда именно он изменил его.

– Я думаю, когда Чарли Петерсен начал избивать его до полусмерти.

– Вы считаете, это был Петерсен?

– Боже мой? Да кто же еще? Вы же только что видели, как Чарли вел себя. Он отшвыривал Эрика словно тряпичную куклу, а тот вовсе не карлик. Сегодня на заседании я взглянул на его руки. Кулаки его порядком ободраны.

– И только поэтому вы делаете выводы, что его избил Петерсен? Я бы не стал этого утверждать, доктор Макгилл.

– Не только поэтому, разумеется, – бодро соврал Макгилл, ничуть не изменившись в лице. – Йен сказал мне сам, когда я обнаружил его на автостоянке. Он сказал мне, я точно передаю его слова: «Это Чарли. Используй письмо, раздави его». И сразу потерял сознание.

– Понятно. – Стеннинг улыбнулся и многозначительно заметил: – Повезло Йену с таким другом.

– Я сделал бы то же самое для каждого, кому в итоге подложили такую свинью, мистер Стеннинг. И подложили, знаете ли, с двух сторон. У вас тоже не слишком чистые руки в этом деле.

Он резко повернулся спиной к Стеннингу и вышел из комнаты. Он прошел через Палату провинции, теперь опустевшую, и вошел в вестибюль, где столкнулся с Лиз Петерсен. Та размахнулась и дала ему пощечину со всей силой, на которую была способна, а это оказалось весьма ощутимо.

Макгилл дернул головой, но он тут же перехватил ее запястье.

– Успокойся, Лиз.

– Как вы могли? – воскликнула она гневно. – Как вы могли поступить так с Чарли!

– Но кто-то должен был остановить его.

– Но не так. Зачем надо было распинать его перед всеми?

– Он сумасшедший, Лиз. Чувство вины не давало ему покоя, и он хотел выместить все на Йене.

– Йен! – презрительно произнесла Лиз. – Он еще хотел жениться на мне. Я не хочу больше никогда его видеть. Он мог бы и спрятать это письмо.

– Он хотел, – ответил Макгилл. – Но я отговорил его. Было бы глупо так поступить. Он собирался встретиться с тобой вчера вечером. Вы встречались?