Валерий Барабашов - Незримые поединки

От Окраюшкина до Куреней напрямую — рукой подать. Но приходилось много петлять: пробирался по занятой врагом территории. На это ушла целая ночь. Потом почти весь день провел в ближнем от хутора лесу, в надежде встретить кого-нибудь из местных жителей и попросить вызвать к нему Анну. Наконец ему повезло. Он увидел парня лет семнадцати; тот ходил с длинной клюкой по лесу и обламывал сухие ветки на деревьях, заготовлял дрова. Костукевич тихо окликнул парня. Тот сначала испугался, увидев незнакомого человека, потом осмелел, подошел, спросил:

— Вы меня?

— Тебя, — подтвердил Костукевич. — Ты из Куреней?

— Из Куреней. А что?

— А кто будешь-то?

— А вам зачем? — осторожничал парень.

— Ну, ты можешь хотя бы сказать, как тебя зовут?

— Андреем. Но зачем вам?

— Да, понимаешь ли, какое тут дело, — доверительно заговорил Костукевич. — Я после ранения лежал в госпитале вместе с Гринько Николаем Петровичем, и он мне рассказывал, что в вашем хуторе живут его жена и дети, эвакуированные из-под Харькова. Не знаешь, есть такие?

— Гринько? Конечно, есть, — с мальчишеской откровенностью ответил Андрей. — И тетка Ирина, и Анька, и Николай… Все здесь живут.

— Ну, вот и хорошо, — с удовлетворением отозвался Костукевич. — Ты мог бы вызвать ко мне сюда Анну? Отец просил передать ей кое-что… Ты тайны хранить умеешь?

— Конечно. Я же комсомолец!

— Тогда иди в село и пригласи сюда Аню, но только так, чтобы об этом никто не знал. Матери и брату ни слова. Ясно?

— Ясно. Это я мигом, — заверил его Андрей и помчался в сторону хутора.

Костукевич облегченно вздохнул. Осталось подождать. В лесу было тихо, спокойно. Хорошо думалось. Снова и снова вспоминалось недавнее партийное собрание группы, на котором его приняли кандидатом в члены ВКП(б). Рекомендации для вступления в партию ему дали Самсоненко и Леонов. Все коммунисты проголосовали за него единогласно. Это была самая радостная и счастливая минута в его жизни.

…Родился он в 1896 году в селе Озеро Луцкого района Волынской области в бедной крестьянской семье. В десять лет уже работал, помогал отцу по хозяйству. В 1916 году призвали в царскую армию. Весть об Октябрьской революции воспринял с радостью. В гражданскую добровольно перешел на сторону Красной Армии. Воевал в артиллерийской батарее в составе 33-й Кубанской кавалерийской дивизии и конного корпуса Думенко. Участвовал в боях против белогвардейских полчищ Шкуро, Мамонтова, Деникина, Врангеля. На всю жизнь запомнились бои за Краснодар, Новороссийск. Затем служил в составе коммунистического бронепоезда им. В. И. Ленина, где пришлось вести тяжелые бои на Северном Кавказе и против белополяков.

В 1922 году, после демобилизации из армии, добровольно пришел в органы советской милиции. Поначалу работал участковым уполномоченным, затем — в уголовном розыске. В 1926 году, после окончания Харьковской школы старшего комсостава милиции, был направлен в Черниговскую область, в Нежинский район для борьбы с бандами Сапонова. Это была самая жестокая банда на Украине. Ее целью было уничтожение советских и партийных работников, сельского актива. Долго гонялись за ней, пока не обезвредили ее атамана Сапонова и не разгромили всю шайку головорезов.

Там, на Черниговщине, в местечке Ичня женился, обзавелся небольшим хозяйством.

В 1929 году переехал в Россошанский округ Воронежской области. Сначала работал в Кантемировском районе, а с 1934 года — в Подгоренском. Там и осел. И все время в уголовном розыске. Работа ему нравилась, а мужества и отваги в борьбе со всякой нечистью ему было не занимать.

Еще до назначения командиром партизанской группы дважды побывал во вражеском тылу. Ходил туда со специальным заданием обкома партии и органов госбезопасности по сбору сведений разведывательного характера. Нелегко было, но задание свое выполнил с честью: доставил важные разведывательные данные о войсках и штабах противника.

Когда его назначили командиром партизанской группы, первый секретарь райкома партии Алексей Федорович Анпилогов сказал: «Ты у нас, Всеволод Данилович, самый опытный в военном деле: гражданскую прошел, да и работа у тебя постоянно с риском связанная. Значит, тебе и командовать группой. Уверены, что доверие райкома партии оправдаешь».

Оправдать доверие партии — он считал это главным и сейчас, находясь на оккупированной врагом территории, возглавляя партизанский отряд.

…Наконец появились Андрей и Анна Гринько. Не сразу узнал он ее. В большой старой фуфайке, рваных резиновых ботах. Осунувшаяся, похудевшая, одни глаза блестели. Они были такими же большими и открытыми.

Незнакомым человеком показался Анне и Костукевич. Ей было трудно узнать того лейтенанта милиции, которого она видела в Подгорном. Перед ней стоял мужчина гораздо старше, с густой бородой, в коричневой куртке и черных брюках, заправленных в кирзовые сапоги. А вот глаза и улыбка вспомнились…

Всеволод Данилович подробно расспросил девушку об обстановке в хуторе, о фашистах и полицаях, о том доме, который его интересовал. Затем изложил свою просьбу — узнать, что находится в большом доме.

Девушка рассказала о зверствах фашистов в селе, о казни советского военнопленного Семена Козлова из Таловского района Воронежской области. Козлов с помощью хуторских комсомольцев пытался организовать побег пленных красноармейцев, находившихся в хуторе. Гитлеровцы использовали их на тяжелых работах в лесу. Фашисты узнали об этом. У Козлова при обыске нашли листовку с обращением Воронежского обкома и облисполкома к трудящимся временно оккупированных районов. Козлова всю ночь пытали. Когда он терял сознание, отливали водой и опять били. Семен держался стойко и фашистам не сказал ни слова. На другой день гитлеровские палачи привязали его к мотоциклу, потащили к Березнеговатскому лесу. Там они сначала заставили его вырыть яму, затем выкололи глаза и живым закопали в землю.

— С тех пор люди в хуторе боятся даже на улицу выходить. А к тому большому дому вообще подобраться страшно. Там постоянно стоит усиленная охрана, и что там делается, никому не известно, — закончила свой рассказ Аня.

После убедительных доводов Костукевича Аня согласилась выполнить его задание: познакомиться с немецким или итальянским офицером и через него получить интересующие разведчиков сведения. Всеволод Данилович подробно проинструктировал девушку, как лучше сделать все это, как вести себя в хуторе, чтобы не вызвать подозрений о ее связях с партизанами. Рассказал, как их искать потом…

— Ищи меня в хуторе Окраюшкино у лесника Тарасенко Михаила Прокопьевича.

Аня Гринько задание Костукевича выполнила. С опозданием, но выполнила. Сделала она это, когда в хуторе уже находились итальянцы. На вечеринке у старосты Ефрема Семенюка, организованной им в честь нового коменданта капитана Джино Манкузо, куда ее пригласила секретарша старосты Лилька Полиновская, она познакомилась с итальянским офицером майором Антонио Марио. Бывая у него на квартире, Аня однажды, воспользовавшись тем, что Марио был сильно пьян и крепко уснул, похитила из его папки топографическую карту с боевой обстановкой и пакет с фотоснимками авиаразведки.