Валерий Барабашов - Незримые поединки

Необходима была небольшая передышка, чтобы потеплее одеться, запастись боеприпасами. Тем более что Костукевич имел на это разрешение райкома партии. Его ему передал на словах Леонов, когда они с Горбатко возвратились из-за Дона. Но он долго не решался. Он ждал вестей от Анны Гринько, верил, что подвести она не могла. Обстановка сложилась так, что установить связь с ней он не мог, оставалось надеяться, что Анна найдет их сама… Того, что произошло с ней, Костукевич, разумеется, не знал.

Когда же похолодание резко усилилось и появились больные, он все-таки принял решение уйти всей группой на несколько дней за Дон.

В последних числах октября группа Костукевича покинула территорию района и подошла к переднему краю. Но там им не повезло. Они попали на минное поле противника. За разминирование взялся Горбатко. Он проходил специальную подготовку по минному делу… Работать пришлось ночью, под непрерывным огнем нашей артиллерии. Алексей Андреевич не сумел принять всех мер предосторожности и сам подорвался на одной из мин, получив тяжелое ранение ног, головы и правой руки. Легкие ранения получили Спичкин и Мамонтов, помогавшие Горбатко.

В ту ночь через передний край противника они не прошли. И на следующую тоже. Только через двое суток с помощью военной разведки они преодолели опасную зону, переправились через Дон и прибыли в Лосево. Алексей Горбатко был немедленно доставлен в медико-санитарный батальон, затем отправлен в госпиталь, а остальные разведчики явились в штаб воинского соединения, чтобы передать собранные ими разведывательные данные о противнике.

Пока проводилось переформирование группы и шла ее подготовка для работы в зимних условиях, на Воронежском фронте начались события, связанные с подготовкой наступательных операций наших войск. И заброска группы Костукевича в тыл врага задержалась. А когда началось наступление советских войск в районе Среднего Дона, необходимости в выходе группы на новое задание уже не было.

Оценивая деятельность партизанской группы В. Костукевича сейчас, необходимо учитывать обстановку и условия, в которых ей приходилось работать.

Партизанское движение в годы войны в нашей стране носило массовый характер, особенно на Украине, в Белоруссии, в Крыму, на Брянщине, в Ленинградской области. Нам хорошо известен славный боевой путь партизанских формирований Ковпака, Сабурова, Федорова, Линькова, Наумова, Медведева и многих других, чьи подвиги золотыми буквами вписаны в историю Великой Отечественной войны. Дела и слава их бессмертны.

Но были сотни и тысячи небольших по численности, крепких по духу и боевой сплоченности отрядов и групп местного значения, которые создавались в отдельных городах и районах и выполняли весьма важные задачи разведывательного и диверсионного характера.

Одним только своим появлением на захваченной врагом территории они поднимали моральный дух советских людей, организовывали их на священную борьбу с ненавистным врагом, вселяли веру в победу.

К числу таких отрядов относится и партизанская группа Всеволода Костукевича. Главная задача, которую выполняла группа, — это разведка тылов противника на территории своего района. Группа Костукевича находилась во фронтовой полосе, в непосредственной близости к линии фронта, на территории, насыщенной вражескими гарнизонами и учреждениями оккупационных властей, которая строго контролировалась карательными органами. Активно действовать в таких условиях было очень трудно. Действия группы усложнялись из-за открытой местности. Отсутствие больших лесных массивов на территории района лишало ее возможности свободно маневрировать и проводить более дерзкие операции диверсионного характера. Группа была малочисленной и в той обстановке не могла быть обеспечена средствами связи, материальной базой. Но и в этих условиях группа успешно выполняла задачи разведывательного и диверсионного характера, немалая заслуга в этом командира группы чекиста Всеволода Даниловича Костукевича.

Леонид Михайлович Васильев, воронежский чекист, сорок лет жизни отдал работе в органах государственной безопасности. В годы Великой Отечественной войны выполнял специальные задания командования в тылу немецко-фашистских войск. За ратные подвиги награжден боевыми орденами и медалями.

Чем дальше уходят годы Великой Отечественной войны, годы смертельной борьбы за свободу и независимость Родины, тем острее и осмысленнее воспринимается то, что пережито на полях сражений, на дорогах, опаленных пожарами, политых кровью и слезами. Такое не забывается, такое забыть невозможно.

…Помню первые военные дни. Я, тогда молодой московский рабочий, имевший броню, как и мои товарищи по труду, считал, что только на фронте, на передовой, смогу внести вклад в дело борьбы с ненавистным врагом. Находиться же в тылу, работать на заводе, хотя и здесь было неимоверно тяжело, хотя и здесь во многом решалась судьба Отчизны, считал недостаточным.

В те дни был сформирован и отправлен на фронт полк ополченцев, в который попали и многие мои сверстники, хорошо знакомые мне заводские ребята. Я тоже стремился на фронт защищать Москву, но мне отказали.

Когда пришло известие, что полк, проявив мужество, в ожесточенном, кровопролитном сражении под Смоленском почти полностью погиб, но не отступил перед врагом, я снова написал заявление с просьбой отправить меня на фронт. И снова директор завода написал на моем заявлении: «Отказать». Когда же ему на стол положили третье мое заявление, он не смог сдержать гнева. «Прекратите писать, иначе прикажу арестовать на тридцать суток и заставлю работать», — наложил он резолюцию.

Начальник цеха, поставивший меня об этом в известность, в свою очередь добавил:

— Не забывай, Леня, что ты комсомолец. Вспомни, когда вступал в комсомол, что обещал? Работать там, где тебе прикажут. Забыл, что ли? А насчет фронта… Не один ты такой, не один ты туда стремишься. Только кто же здесь будет давать вооружение? Не подумал об этом? Тут такой же фронт, Леня…

Начальник цеха ничуть не преувеличивал. На заводе обстановка была фронтовой, сутками мы не покидали цехов, выполняя заказы Красной Армии. И резолюция директора завода, и слова начальника цеха несколько умерили мой пыл. Во всяком случае, я уже не досаждал своими заявлениями начальству.

Первые месяцы войны были для нас особенно тяжелыми. Гитлеровцы приближались к Москве. К тому времени наше предприятие эвакуировали в Казань. Поначалу мы работали под открытым небом. Но ни холод, ни голод, ни другие лишения не могли остановить нас, тружеников тыла, в стремлении дать фронту как можно больше необходимой продукции.