Валерий Барабашов - Незримые поединки

Огромные силы немецко-фашистских войск перед отправкой на фронт провели на обширной территории операцию по уничтожению партизан. В тяжелейшее положение попали партизанские отряды. Под ударами вооруженного до зубов врага они с боями отходили за Десну, стараясь уйти от преследования, не дать противнику возможности отрезать пути отхода, захватить в кольцо.

Наша чекистская группа отходила к Десне вместе со всеми. За Десной было спасение, туда, за водную преграду, враги не сунутся. За время преследования партизан гитлеровцы оставили в Брянских лесах не одну тысячу своих солдат и офицеров, которым не суждено было добраться до фронта. И, конечно, форсирование такой большой водной преграды ничего хорошего гитлеровцам не сулило.

Ценой неимоверных, поистине нечеловеческих усилий партизаны ушли за Десну. Всего какой-то час выиграли мы у противника. Кольцо окружения замкнулось, но в нем партизан уже не было.

За Десной партизаны находились недолго. Уже через несколько дней отряды стали переправляться через реку, чтобы снова наносить удары по противнику. В числе первых переправилась и наша группа. Там, где прошли гитлеровские каратели, мы всюду встречали пепелища, разрушения, трупы местных жителей. Гнев горел в наших сердцах, и мы не давали пощады оккупантам и их пособникам. И нам всюду помогали наши советские люди.

Несмотря на зверства гитлеровских оккупантов, ряды народных мстителей росли и крепли. Все мощней были удары по вражеским гарнизонам. Вместе с партизанами действовала и наша чекистская группа. Мужали мои товарищи, набирались боевого опыта, наносили чувствительные удары по коммуникациям врага. Немало было собрано и разведывательных данных, которые незамедлительно передавались по рации на Большую землю.

В сборе разведывательных сведений принимали участие все члены группы. Но особенно в этом преуспела разведчица Аннушка, Анна Голубева из города Тамбова. Она уже до того, как была зачислена в группу, побывала в тылу врага. А к нам попала при несколько необычных обстоятельствах. Анна была беременна и имела право не идти на задание, получить законный отпуск. Но она не захотела этим воспользоваться. Пришла в Управление НКВД и заявила, что готова снова лететь за линию фронта для выполнения специального задания командования. Ей напомнили, что в ее положении о работе в тылу врага нечего и думать. Молодая женщина продолжала настаивать, доказывая, что ее беременность никак не помешает ей, наоборот, она как раз и поможет успешно вести разведку, собирать ценные сведения о противнике.

В конце концов Аннушка добилась своего, и ее зачислили в нашу группу. Она ходила в села, где располагались вражеские гарнизоны, собирала сведения и, действительно, никто ни разу не заподозрил ее.

Неоценимую помощь в сборе разведывательных сведений оказывали нам жители сел и городов Брянщины, где пролегал наш боевой путь.

Не могу не вспомнить о моем боевом товарище, совершившем немало ратных подвигов в тылу немецко-фашистских войск. Я имею в виду Алешу Акимова. В самое трудное время, когда нас обложили со всех сторон каратели, он обратился ко мне, комсоргу группы, с просьбой принять его в ряды Ленинского комсомола.

— Понимаешь, — сказал он, — дело серьезное, всякое может случиться… В общем, хочу быть комсомольцем.

Мы единогласно приняли Акимова в комсомол, и он это высокое доверие оправдал в боях за Родину, при выполнении заданий командования в тылу вражеских войск.

Григорий Кондратов, наш комиссар, Василий Леоненко, командир группы, подрывник Дмитрий Дорогавцев… Каждый из них отдавал борьбе с ненавистным врагом все свои силы. Своими активными действиями мы помогали воинам Советской Армии громить гитлеровские полчища на фронтах Великой Отечественной войны.

…После пятимесячного пребывания за линией фронта и выполнения специального задания командования мы получили разрешение Центра прибыть на Большую землю для кратковременного отдыха. Спустя несколько дней после получения телеграммы, в которой помимо разрешения на отдых сообщалось также и о награждении нас боевыми орденами и медалями, мы самолетами прибыли в Москву.

Я побывал на родном заводе, рассказал своим товарищам о борьбе советских людей против фашистских оккупантов за линией фронта.

На отдыхе мы пробыли недолго. Нас подлечили, подкормили. А затем — новое задание, которое пришлось выполнять во вражеском тылу уже на границе Белоруссии в Смоленской области.

Поступок Прасковьи Ивановны Щеголевой — выдающийся подвиг. Хорошо понимаю ее чувства, когда она оказалась с глазу на глаз с врагом. Советский человек, патриот своей земли столкнулся с теми, кто хотел уничтожить Советскую власть, поработить советский народ. В данном случае, по моему мнению, летчик Мальцев в представлении Прасковьи Ивановны был не просто нашим летчиком — он олицетворял собой Советскую власть, страну, Родину, ее армию…

Я рад, что в Воронеже и Семилуках свято чтят подвиг П. И. Щеголевой, что правду о ней мы узнали благодаря нелегкому труду чекистов. Память о ней будет жить вечно, подвиг ее незабываем…

Я, старый солдат, скажу так. «Не запугать, не сломить тот народ, у которого есть такие люди, подлинные патриоты своей страны, что способны поступить как простая русская женщина Прасковья Ивановна Щеголева…

В начале шестидесятых годов попалось майору Мартыненко старое, давно, забытое дело.

В селе Семилуках, во дворе одного из домов, он увидел солдатскую могилу. К звездочке, увенчивающей кирпичную пирамидку, была прикреплена фотография женщины.

— Кто тут похоронен? — спросил он встречного мужчину.

— Прасковья Щеголева и ее дети… Растерзаны фашистами.

Майор вспомнил, что в архиве он встречал фамилию Щеголевой.

Виктор Александрович перелистал дело. Кроме Щеголевой в нем упоминался летчик самолета ИЛ-2, которого сбили фашистские зенитчики в 1942 году. Горящий самолет упал на берег Дона, а раненый летчик кем-то был выдан врагу. В одном из документов говорилось, что в селе Семилуках фашисты расстреляли целую семью, спасшую пилота.

Есть ли связь между Прасковьей Щеголевой и летчиком? Кто в таком случае выдал его фашистам?

К выяснению возникших вопросов Мартыненко побудило и еще одно обстоятельство, чисто личное: Виктор Александрович во время войны служил в авиации штурманом. Он и члены его экипажа на собственные деньги приобрели легкий ночной бомбардировщик и громили врага в небе Кубани, под Севастополем, на просторах Белоруссии, на переправах Вислы и в районе Данцига. На счету у Виктора Александровича 344 боевых вылета.