Рудольф Кальчик - Рукопожатия границ

Тогда пограничник снова принялся думать о человеке, которого преследовал от Большого болота. Теперь надо пройти по всему составу, найти его и задержать. До ближайшей станции оставалось десять минут. Поезд с каждой секундой удаляется от границы. Если нарушитель успеет выйти, то окажется в безопасности. Стражмистр поднялся и, убедившись, что его оружие в готовности, вошел в первый вагон.

Человека, которого он искал, здесь не было. Его не оказалось и во втором, третьем и четвертом вагонах. Никого, за исключением нескольких знакомых лиц из окрестных селений!.. Оставался один-единственный вагон. Следовательно, этот человек должен быть там. Волнение охватило пограничника, и он никак не мог подавить его.

Стражмистр вышел на площадку и открыл дверь в последний вагон. Вьюга с шумом захлопнула ее за ним. Протерев слезившиеся от ветра глаза, он увидел человека, забившегося в угол пустого вагона.

— Проверка документов, — сказал пограничник и направился к незнакомцу.

Скрытый в душе стражмистра гнев рвался наружу. Он охотно прибег бы сейчас к оружию и надел бы ему наручники. Но он заставил себя успокоиться. Это был тот человек, что приходил в домик туристов, в зеленой куртке, со светлыми, слипшимися от пота волосами. Сейчас стражмистр ему докажет, что сегодня тот нарушил границу. Нарушитель выглядел очень уставшим. Он поджал натруженные ноги под сиденье, не спеша полез в боковой карман за документами и подал их. Стражмистр перелистал документы с выражением безразличия на лице и поблагодарил, возвращая.

— Не за что, — ответил мужчина и закашлялся.

— Ваш год рождения? — неожиданно спросил пограничник.

Кашель прекратился. Человек выпрямился и насторожился.

— Четырнадцатого октября двадцать третьего года.

— Место рождения?

Если сначала стражмистр заметил в нем беспокойство, то теперь человек уже овладел собой.

— Родился в Брно, — ответил он тихо, вглядываясь в темноту за окном. — В одна тысяча девятьсот двадцать третьем году.

Он говорил это уже второй раз. Данные совпали. Однако стражмистр не сдавался.

— Имя жены?

— Мария.

— Что вы делали в пограничной зоне?

Человек приподнялся.

— Не понимаю… — сказал он.

— Сидите. Что вы делали в пограничной зоне?

— Я был в Пасеках, — ответил он через секунду слегка насмешливо. — Это вы можете легко проверить. В пограничной зоне мне делать нечего. Я вообще там никогда не был.

Стражмистр знал деревню Пасеки. Она находится глубже, внутри страны. Там насчитывается несколько домов. От Тоуровской станции приблизительно час ходьбы. Это один из самых затерявшихся уголков Шумавы.

— Кто там председатель местного комитета? — спросил он.

— Краус… Карл.

— Как он выглядит?

Человек пожал плечами.

— Даже это хотите знать… Ладно. Небольшого роста, хороший малый. Носит очки с толстыми стеклами.

Все совпадало. И все-таки стражмистр был уверен, что этот человек лжет и документы его фальшивые. Сегодня он не был в Пасеках. Его следы тянулись через границу от Большого болота. Он думает, что вьюга замела их… Но он допустил две ошибки: спрашивал у Сзомботы о дороге и отдыхал в домике туристов. А в Пасеках о нем, конечно, никто и не знает, за это можно поручиться головой. Все это он, старший стражмистр, завтра докажет.

Но хотелось иметь это доказательство сейчас. Однако человек был, видимо, очень хитер и ловок. Он отвечал спокойно и при этом безразлично смотрел в пол. Только руки его слегка дрожали: ими он не владел. Взгляд стражмистра был прикован к ним. В полутьме на левой руке блестело кольцо.

— Еще раз покажите удостоверение, — сказал пограничник.

Мужчина нетерпеливо передернул плечами:

— Опять?

— Да, опять.

Снова начался поединок. Опять слышались те же ответы, короткие, вежливые.

— Когда вы женились?

— В сорок шестом году.

— Снимите кольцо.

Человек словно окаменел, только глаза его перебегали из угла в угол, от окна к двери. Было тихо.

— Вы можете получить деньги вместо кольца, — сказал он. — Доллары…

— Снимите кольцо, — повторил стражмистр выразительно. — Иду за вами от Больших болот.

— Много долларов…

— Я хочу кольцо. Я верну вам его. Хочу только посмотреть на него.

— Это излишне, — сказал устало человек. — Послушайте, мы с вами могли бы…

— Ни одного движения! — приказал стражмистр, доставая наручники.

Поезд остановился.

Из последнего вагона вышли на пустой перрон два человека и направились к освещенной станции: мужчина с руками за спиной, заключенными в наручники, и пограничник. В кармане стражмистра лежало аккуратно завернутое в носовой платок обручальное кольцо с короткой надписью: «Е. Г. Берлин, 19.9.1944 года».

А на дворе все еще свирепствовала вьюга.

Перевод Н. Ленько.

Вот познакомьтесь. Неторопливо, чуть опустив голову, входит в помещение пограничной комендатуры герой нашей истории. Нет, он еще не седой — только на висках, обрамляя узкое неулыбчивое молодое лицо, будто выпал первый снежок. Сейчас лейтенант Иржик посмотрит на вас, и вы увидите глубоко запавшие темные глаза, встретитесь с его прямым добрым взглядом.

Он садится, качает головой:

— А зачем обо всем этом говорить? Ведь ничего не произошло.

— Думаю, что надо.

Но лейтенант Иржик явно другого мнения.

— Что было, то прошло. И сейчас это может выглядеть так, будто я хочу набить себе цену.

— А как же с молодыми пограничниками? Вы же сами говорите о силе примера.

— Вам следовало бы написать о том, как вернулась ко мне жена… через несколько лет. Только это была бы очень банальная повесть. Повесть о человеке, который пять лет жил на границе — далеко от деревни, еще дальше от почты и автобуса и страшно далеко от районного города. Малоинтересная повесть. Но и об этом тоже не стоит рассказывать… об этом долге. А вы пришли ко мне ради этого?

— Да.

Он улыбнулся в первый и последний раз.

— Видите ли, я ношу эту повесть уже четыре года, ношу ежедневно, даже сплю с ней. Три главы вы могли бы нащупать у меня в левой ноге, четвертая засела в боку. А написал их мой самый близкий приятель и друг. Вам бы с ним поговорить.

— Но, товарищ лейтенант…

— Ну ладно, ничего не поделаешь. Хотя, право же, ничего особенного в этом не было. Совсем обычный пограничный случай…

На границу я пришел давненько, в сорок пятом году. Сразу же после войны, в мае, на радостях женился. Считал, что уже имею право на семейное счастье и спокойную жизнь.

Но человек иногда не знает себя как следует. В один прекрасный день у меня за спиной оказался вещмешок, а в руках — винтовка. День был жаркий, и мы, два новоиспеченных вояки, стрелок Главатый и стрелок Иржик, тащились в пограничный пункт на пост национальной безопасности — НБ. На пути нас приветствовали дорожные рабочие и грузчики. О Ярде Главатом речь впереди, когда я расскажу, как он в меня стрелял. А сейчас надо упомянуть о встрече с нашим первым начальником.