Элизабет Рудник - Заклятие Малефисенты. История Спящей красавицы

– Разве она не красавица? – спросила Флиттл.

Филипп кивнул.

– Я не встречал никого прекраснее.

Пикси взволнованно переглянулись.

– Хочешь ее поцеловать? – спросила Фислвит.

– Очень, – ответил Филипп, не сводя глаз с Авроры.

– Тогда целуй! – велела Нотграсс.

Филипп с сомнением посмотрел на фей.

– Мне кажется, это не вполне удобно. Мы виделись всего один раз.

Нотграсс еле удержалась от возмущенного стона. И почему этот Филипп такой благовоспитанный? Как это бесит! Пока он тянет резину, жизнь Нотграсс висит на волоске! Она уже хотела с силой наклонить его голову к принцессе, но тут заговорила Флиттл:

– Ты ведь слышал о любви с первого взгляда?

Филипп кивнул и наклонился к Авроре. Нотграсс затаила дыхание. Он вот-вот ее поцелует... Вдруг принц выпрямился.

– Вы сказали, на ней лежит заклятие? – спросил он.

– Целуй уже! – завопили пикси.

Филипп вновь наклонился к Авроре. Нотграсс затаила дыхание, и весь мир, казалось, перестал дышать вместе с ней. Филипп нежно поцеловал Аврору. В этом поцелуе таилась любовь и отчаянная надежда. Это был самый прекрасный поцелуй за всю историю поцелуев.

Но Аврора так и не проснулась.

Филипп обернулся к пикси.

– Что-то должно произойти?

– Убирайся прочь! – в один голос закричали все трое.

Филипп, спотыкаясь, вышел из комнаты. Пикси повернулись друг к другу, думая, что делать дальше.

– Я была уверена, что это он! – вздохнула Флиттл.

Нотграсс скрестила руки на груди.

– Будем искать дальше! Проверим всех и каждого! Нам не обязательно нужен принц! Пусть даже он будет некрасив!

– Или не слишком чистоплотен! – добавила Фислвит.

Пикси вылетели из комнаты. На полпути Нотграсс вспомнила, что не заперла дверь. Не следует, чтобы все, кому ни попадя, шастали в покои принцессы, пока она спит.

– Найдите какого-нибудь парня, а я вас догоню! – сказала она компаньонкам и повернула назад.

Нотграсс осторожно заглянула в комнату. Что, если принцесса все-таки проснулась? Глаза феи расширились от ужаса, сердце заколотилось в груди. Она еле сдержалась, чтобы не закричать во весь голос.

У Аврориной кровати стояла Малефисента! Нотграсс не могла поверить своим глазам! Что здесь делает темная фея и почему у нее в глазах стоят слезы? Нотграсс прокралась в комнату и спряталась за комодом.

Малефисента опустилась на колени и нежно погладила руку принцессы.

– Я не прошу прощения. Тому, что я натворила, прощения нет, – сказала темная фея.

Еще бы, подумала Нотграсс. Подумать только, наложила на малышку заклятие и заставила Нотграсс провести шестнадцать лет в человеческом облике! Тут никаких извинений не хватит!

Внимательно посмотрев на Малефисенту, которую явно переполняла боль, Нотграсс смягчилась. Что ж, может, страдали не только они.

Не подозревая о том, что за ней наблюдают, темная фея все говорила:

– Меня захватили ненависть и жажда мести. Я и не думала, что смогу полюбить тебя так сильно, милая Аврора.

У Нотграсс отвисла челюсть. Полюбить? Малефисента полюбила Аврору? Когда это она успела? Она-то думала, что Малефисента способна испытывать разве что различные оттенки злобы. Удивительно, что Малефисента прониклась теплыми чувствами к принцессе. Судя по ее виду, в этом не было никаких сомнений!

Что же дальше? Нотграсс затаилась и с жадностью наблюдала.

– Надо же, ты похитила все, что осталось от моего разбитого сердца! – вздохнула Малефисента. – Я-то думала, что горечь и злоба поселились в нем навсегда. До нашей встречи я даже не предполагала, что вновь смогу полюбить. А теперь я потеряла тебя навсегда. Клянусь, тебе больше никто не причинит вреда. А я буду вечно скучать по твоей улыбке. Каждый день.

Малефисента медленно склонилась и поцеловала девушку в лоб.

Вдруг по комнате пробежала магическая волна. Воздух засветился, раздался хлопок...

Аврора открыла глаза.

Аврора очнулась от тяжелого забытья. Веки отяжелели, в горле саднило. Палец больше не болел. Она лежала на шелковых простынях, рядом раздавались чьи-то голоса. Принцесса не помнила, как оказалась в кровати, помнила только острое веретено и то, как протянула к нему палец...

Вот оно что! Заклятие сработало: она уколола палец и уснула беспробудным сном. И все же теперь она проснулась...

Девушка усилием воли открыла глаза и увидела перед собой лицо Малефисенты. Глаза феи были мокрыми от слез, она с тревогой смотрела на Аврору в ожидании того, что скажет девушка.

«Конечно, она тревожится. Я так разозлилась на нее... – Аврора задумалась. – Но больше не злюсь».

На смену гневу пришло умиротворение. Все так, как должно быть. Давным-давно Малефисента наложила заклятие, это правда. У нее, должно быть, имелись на то свои причины. Однако с того дня, как они повстречались на полянке, окруженной вересковыми топями, фея ни разу не причинила ей зла. «Она показала мне свой мир, научила стольким прекрасным вещам!» – подумала Аврора и улыбнулась.

– Привет, крестная!

На глазах Малефисенты появились новые слезы, на этот раз от радости. Справившись с собой, она ответила сдавленным голосом:

– Привет!

Малефисента коротко поведала Авроре о событиях прошлого. Принцесса слушала в смятении. Она с грустью заключила, что отец больше заботился о том, как сокрушить Малефисенту, а не о собственной дочери. Он предал фею, которая всего лишь следовала заветам родителей и пыталась установить мир между двумя мирами, заставил поверить, что и она, и ее родители ошибались. Что людям нельзя доверять.

Малефисента рассказала о том, что произошло после того, как Аврора укололась о веретено. Девушка смутилась от рассказа про Филиппа, который пытался вывести ее из забытья поцелуем. Но как же радостно от того, что только поцелуй Малефисенты оказался способен снять заклятие!

Фея-крестная объяснила, что раньше ее сердце было переполнено болью и гневом, поэтому заклятие получилось таким могущественным. Снять его могло только чувство, равное по силе.

– Любовь? – переспросила Аврора, когда фея-крестная замялась. – Значит, ты меня любишь?

Малефисента кивнула.

Аврора радостно улыбнулась. Вот она, материнская любовь, которой она всегда была лишена, а теперь ни за что не хотела потерять! Девушка встала и протянула крестной руку. Пора поговорить с отцом.

Они вышли из покоев Авроры и отправились в путь по длинному коридору. На стенах, обитых железом, мелькали жутковатые блики, которые отбрасывали свечи в настенных светильниках. В одном из залов их поджидал страшный сюрприз – железные побеги с острыми шипами, точь-в-точь Терновая Стена, что защищала вересковые топи, выкованная из железа! Авроре стало не по себе при мысли о предстоящей встрече с королем. Прежде им удалось поговорить всего несколько минут, и он повел себя с ней холодно. При взгляде на железные шипы девушку пробрала дрожь. Что в голове у человека, велевшего создать подобное? Что с ним сталось за эти шестнадцать лет?