Генри Стэкпул - Голубая лагуна [сборник]

Пока Гаспар с Марией стояли на берегу и смотрели на это великолепие, веселый свет, игравший на поверхности воды, начал меркнуть. Игра радуги прекратилась, просветы среди деревьев подернулись мраком. Солнце зашло.

Мария огляделась. Ночь опустилась в сад, как покрывало.

Гаспар заключил девушку в объятия. Она прижалась к нему, положив руки на плечи.

Светлячки мелькали в зарослях папоротника, и казалось, что это звезды, опустившиеся с небес, водят хоровод…

Перед восходом солнца молодые люди пустились в обратный путь. Бледный лунный свет еще озарял город в то время, как они достигли набережной.

Пока они шли, светлячки парили над ними, подобно блестящему кружеву на одеянии ночи, но кроны пальм уже трепетали под первыми порывами утреннего ветра. В гавани причальные огни судов были похожи на каких-то светящихся червячков. Слышно было, как волны разбивались о лестницу пристани, откуда-то с моря доносился скрип весел.

От одного из судов отчалила лодка.

— Смотри, — сказал Гаспар, — вон там, рядом с красным огоньком, стоит «Красавица из Арля».

Девушка взглянула в указанном направлении. Огонек показался ей оком какого-то злого духа. Она повернулась к Гаспару и, обвив его шею руками, зарыдала.

— Но я ведь вернусь… и уезжаю не сейчас, а через несколько дней…

— Ты вернешься?

— Поверь мне, ничто не остановит меня на обратном пути. Ничто! Ничто!

— Ты уезжаешь так далеко! Корабли отплывают от нашего острова в такую даль, при мысли о которой у меня замирает сердце. Они растворяются у горизонта, тают в море…

— Но ведь они возвращаются!

Мария не могла сказать, действительно ли всегда возвращаются обратно те суда, которые она видела отплывающими. Американский пароход возвращался регулярно, но…

— Да, я не подумала об этом, — улыбнулась она сквозь слезы. — Не сердись на то, что я такая дурочка. Конечно, ты вернешься.

Лодка тем временем причалила к берегу. Человек, выпрыгнувший из нее, поднялся по сходням. Это был Сажесс. Он направился в город и не заметил влюбленных, но Гаспар с Марией узнали его.

Девушка вздрогнула.

— Уйдем отсюда, — прошептала она.

Они пересекли площадь и поднялись на Провальную улицу, не встретив ни души. Миссис Чарльс, по счастью, уехала в Воклин. В доме оставалась Финетта, лучшая подруга Марии, которая и открыла дверь.

В три часа утра в пятницу Гаспара разбудил стук в дверь. Это его хозяйка, мадам Фали, беспокоилась, как бы ее постоялец не опоздал к отплытию «Красавицы из Арля». Не полагаясь на себя, старушка не ложилась спать в эту ночь.

Гаспар уже оделся, когда она опять появилась в дверях с чашкой кофе и тарелкой короссолей. У нее перебывало множество постояльцев: штурманов, машинистов, матросов, людей самых разных национальностей, но никто ей не нравился так, как Гаспар. Он никогда ни на что не ворчал и неизменно был приветлив. Кроме того, почтенной женщине было известно, что Мария с Красной Горки наконец нашла своего избранника.

Старушка не покидала комнаты, пока Гаспар завтракал. Он рассчитался с ней еще вечером, немногочисленные же пожитки были уже уложены в парусиновый чемодан, стоявший у двери.

— Желаю вам всего доброго, — сказала мадам Фали. — Надеюсь, мы скоро вас опять увидим.

— О, да! Я собираюсь скоро вернуться. Но ведь вы знаете: бывают бури, могут помешать всякие несчастные случайности…

Он вытащил из кармана сверток. Это были деньги, оставшиеся от жалования, полученного в конторе, и доллары за проданные Сажессу золотые монеты, еще довольно-таки кругленькая сумма, так как жизнь в Сен-Пьере была дешева.

— Никто не может знать, что нас ждет в будущем. Если со мной что-нибудь случится, передайте эти деньги Марии, — Гаспар протянул сверток хозяйке. — Той самой, с которой вы меня видели вчера.

— Я сберегу эти деньги, — ответила мадам Фали.

Гаспар подхватил чемодан и в последний раз обвел взглядом комнату. Он был здесь счастлив, так счастлив, как никогда за свою бродячую жизнь.

Минутой позже провансалец уже шел по улице. На сердце у него было тяжело. Спускаясь по крутой лестнице к набережной, Гаспар чувствовал себя изгнанником из рая, и ему казалось, что рай этот он покидает навсегда. Где в другом месте найдется город, подобный Сен-Пьеру, где еще люди так милы и жизнь так легка? А Мария?

В гавани Гаспар остановился на условленном месте, где его должна была принять лодка и отвезти на судно. Луна уже скрылась за горизонтом, громада Монтань-Пеле медленно проступала на светлеющем небе. Дул слабый бриз, подобный дыханию младенца. Дальше в море царствовал муссон, здесь же, в бухте, ветер едва ощущался.

Среди шума волн, разбивавшихся о ступени лестницы, Гаспар различил мертвые удары весел. Это приближалась лодка, высланная за ним с «Красавицы из Арля»…

В четыре часа утра Мария вышла из дома. Сегодня девушка не в состоянии была взяться ни за какую работу. Завтра, послезавтра она готова трудиться сколько угодно, но только не сегодня. В этот самый печальный день своей жизни она не станет работать.

Город просыпался. Слышались хлопанье ставней, голоса людей, где-то далеко кукарекал петух.

В это утро особенно красив был гребень Монтань-Пеле, уже загоревшийся под первыми лучами солнца.

Окутывавшая вулкан шапка облаков выбрасывала точно языки мглистого света; огромная гора словно курилась — ее усеченную вершину можно было принять за пылающий факел или сигнальный огонь, зажженный каким-то сказочным гигантом.

Мария добралась до улицы Бруклина. Уже почти совсем рассвело, и навстречу ей попадались люди, шедшие на работу. Снизу, с улицы Виктора Гюго, доносились крики уличных продавцов. Знакомые желали Марии доброго утра, она отвечала на приветствия и продолжала идти дальше.

Еще через пять минут она вышла на дорогу, ведшую к Красной Горке. Здесь девушка остановилась и посмотрела на гавань.

Перед ней расстилалась морская гладь. Неподалеку от берега покачивалась «Красавица из Арля». Судно распустило паруса и медленно двигалось в открытое море. Гавань еще была погружена в полумрак, и только паруса корабля окрашивались в нежно-золотой пурпур лучами восходящего солнца.

Чем выше оно поднималось, тем дальше от берега уходила «Красавица из Арля». Бесконечная даль почти незаметно поглощала судно. Оно становилось все меньше и меньше, пока не превратилось в черную точку.

Мария закрыла глаза и вытянула вперед руки, точно зовя Гаспара вернуться. Когда через минуту она снова посмотрела на море, точка на горизонте уже исчезла.

Гаспар, ухватившись за поручни, смотрел, как вдали исчезала Мартиника.