Генри Стэкпул - Голубая лагуна [сборник]

Звук, наконец, прекратился. Эхо тоже замерло, и ночь снова вернулась к своему глубокому молчанию. Дик, все еще неподвижный, слышал, как риф заговорил первыми волнами отлива, как упал на крышу листик, услышал таинственный шорох краба-разбойника с правой стороны, у стены дома. Затем, встав, он вышел на лунный свет, двигаясь так же бесшумно, как его собственная тень.

У стены дома стояло копье для рыбной ловли. Юноша взял его и стал красться вдоль опушки леса, прислушиваясь, останавливаясь время от времени. Нигде — ничего! Он перевел взгляд на лагуну. Тихое зеркало вод лежало, гладкое и спокойное, отражая в себе мерцающие звезды.

Весь остров как бы говорил: «Здесь нет ничего, кроме того, что ты всегда знал; этот голос был, вероятно, голосом какого-нибудь морского животного, которое приплыло сюда, как та большая рыба, и снова исчезло».

Однако Дик продолжал тревожно прислушиваться.

Но что это? Ветка пошевельнулась… Обернувшись, он увидел меж деревьев Катафу. Она стояла с озаренным луной лицом, протянув к нему руки. Она сделала ему знак следовать за собой и, не говоря ни слова, побежала вперед; Дик машинально последовал за ней.

Ветки задерживали его бег, и большие душистые цветы, похожие на рога охотников, били его по лицу.

Вдруг деревья расступились, открыли лужайку, поросшую скользким мхом. Перебегая через эту лужайку, Дик поскользнулся и упал. Копье выпало у него из рук, и, поднявшись, он опять схватил его и понес в наклонном положении на плече, как нес его во сне.

Опять послышался какой-то странный шум; высоко вскинув голову и опираясь на свое копье, юноша с минуту стоял неподвижно, точно прекрасная мраморная статуя, высеченная рукою великого мастера.

Дик мог расслышать шелест листьев… шаги… они раздавались все громче; Катафа, по-видимому, возвращалась, только почему у нее стала такая тяжелая походка…

Вдруг ветки раздвинулись, и вместо Катафы на ярко озаренную луной лужайку выскочил воин с Таори Ма, с копьем и дубиной в руках, с белевшим, точно белки его глаз, ожерельем из зубов акулы на груди. Ма, гибкий и свирепый, как тигр, пораженный встречей с Диком, остановился перед ним, точно окаменевший.

Два человека, сделавшиеся врагами только по дикому недоразумению и игре судьбы, стояли друг перед другом, не произнося ни слова. Затем Ма слегка отступил назад, прицелился, сделал скачок вперед, но поскользнулся на предательском мху и упал с сердцем, пронзенным собственным копьем, конец которого вышел через спину. Его дубина упала на мшистый ковер, и Дик приготовился повернуться и схватить ее, когда из-за деревьев выскочил Ламинаи в сопровождении своих двадцати воинов. Ма служил авангардом этому отряду.

Дик, не ожидавший такого нашествия, мгновенно повернулся и бросился в бегство. Погрузившись в густую листву, он побежал, с одним только желанием в сердце — уйти из леса, от веток, задерживавших его, от цветов, бивших его по лицу, от бесконечных завес из листьев и скрыться от этих неведомых ему людей. Он бросился вверх, к горе. Его преследователи уже почти могли дотронуться до него рукой, и лужайка звенела от их торжествующих криков. Ведшая в гору тропинка оказалась такой же предательской, как и мох на лужайке. Юноша поскользнулся и упал на одно колено. Его окружили, и он попал в плен.

Через минуту он вскочил на ноги и стоял перед Ламинаи, скрестив руки на груди. Теперь Дик вспомнил, как Керней боялся встречи с людьми. Дик не имел ни малейшего представления о смерти, но ясно сознавал, что погиб, что с ним произойдет то же, что происходит с проткнутой копьем рыбой, и что произойдет это сейчас же.

Взгляд юноши не дрогнул, когда Ламинаи, протянув вперед копье, дотронулся до левой стороны его груди острым концом своего оружия. Ламинаи примерял свой удар, чтобы пронзить врага прямо в сердце. Затем с быстротой молнии он откинул руку назад, чтобы размахнуться… но вдруг выронил копье из руки и упал, отбиваясь от повисшей у него на шее Катафы.

Услышав звук военной трубы, Катафа сразу поняла, что Дику грозит опасность, и хотела увести его от нее. Но, поскользнувшись, он отстал и попал в руки врагов. Катафа вернулась назад и была свидетельницей всего, что происходило. Точно во сне, она видела, как Дик встал на ноги, встретился с Ма и, наконец, встал лицом к лицу с Ламинаи. Она слышала слова Ламинаи, видела, как он направил копье, и в эти несколько секунд, когда опасность смерти грозила юноше, она позабыла все чары колдуньи и помнила только, что надо спасти Дика.

Когда рука Ламинаи откинулась назад для рокового удара, девушка быстро бросилась вперед и обхватила его сзади за шею. Ламинаи тяжело упал на землю, копье выскочило у него из рук, и Дик подхватил его.

В этот момент раздался крик ужаса, вырвавшийся у людей Ламинаи. В новом враге воины сейчас же узнали Катафу, эту девушку, давно уже умершую, на которую было наложено табу, до которой никто не смел дотронуться, которая и сама не смела ни до кого дотронуться. Они увидели ее дух, уцепившийся за Ламинаи, и в паническом страхе бросились бежать, наполняя лес дикими воплями.

Высадившись на Острове Пальм, воины разбились на два отряда: один, под командой храброго Ламинаи, должен был исследовать западную часть острова; командование другим отрядом было поручено Утали, самому рослому и сильному человеку после Ламинаи. Он повел своих воинов через чащу деревьев, покрывавших берега левого рукава лагуны.

Вдруг он остановился. Грохот большой волны донесся сквозь чащу леса до его чуткого слуха, а за ним последовали тревожные стоны чаек. Он знал каждый звук моря, и ему было понятно, что надвигалась буря. Первой его мыслью была мысль о пирогах, но он услышал крик Ламинаи и шум преследования, прокатившегося к вершине горы. Не медля более, Утали начал взбираться в гору во главе своего отряда, так как было условлено, что оба отряда соединятся, если неуловимый неприятель начнет бой с тем или с другим.

Крики внезапно прекратились, точно отрезанные захлопнувшейся дверью, и Утали, подняв вверх руку в зеленом полумраке чащи, остановил свой отряд.

Крики, слышанные ими, были криками преследования. Почему же они так внезапно прекратились? Утали прислушивался и ждал. Ни звука…

В это время Ламинаи, с копьем в руке, стоял лицом к лицу с Диком, касаясь концом копья его груди и откидывая руку назад для рокового удара. И вдруг дикий рев прорезал тишину ночи, когда отряд Ламинаи заметил Катафу. Утали, приняв его за боевой крик, бросился со своим отрядом в гору через лес, спеша на помощь к Ламинаи.

Но не прошли они и двадцати шагов, как увидели, что целая лавина каких-то людей несется прямо на них. Это могло означать только одно: отряд Ламинаи был весь уничтожен без малейшего шума, и враги, уничтожившие его, приближались. Это, вероятно, были привидения и злые духи…