Жюль Верн - Швейцарский Робинзон; Вторая родина

«Ликорн» продлил стоянку в бухте Спасения до прибытия кораблей с новыми переселенцами. За это время в Земле обетованной произошло знаменательное событие, в котором приняли участие капитан Литлстон, офицеры и весь экипаж его корабля и, разумеется, оба семейства, Гарри Гульд и боцман.

Этим радостным событием, ровно через три недели после прихода «Ликорна», стала церемония венчания Эрнста Церматта и Анны Уолстон. Все приглашенные и родственники молодых прошествовали в скромную часовню, где обряд венчания совершил капеллан «Ликорна». Первая свадьба на острове как-то особенно взволновала всех присутствующих, которые не сомневались, что в скором будущем за ней последуют и другие.

И действительно, через два года состоялось бракосочетание Франца и Долли. Но на этот раз обряд совершал пастор колонии и не в маленькой часовне, а в возведенной к этому времени новой церкви, на холме по пути из Соколиного Гнезда в Скальный дом. Ее колокольню, возвышающуюся среди зелени деревьев, в океане было видно за три мили.

Было бы бесполезно заранее распространяться о судьбе Новой Швейцарии. Год от года остров процветал все больше. Увеличивалось количество жителей колонии. Бухта Спасения, защищенная от ветров и океанской волны, являлась прекрасным местом стоянки кораблей, среди которых особенно выделялась своей красотой шаланда «Элизабет».

Разумеется, между метрополией и новой колонией сразу установилось регулярное сообщение. Оно способствовало активному экспорту в Европу природных богатств Новой Швейцарии, как из самого развитого района Земли обетованной, так и из других поселений, возникших позже. Самое крупное из них расположилось вдоль реки Монтроз. В ее устье вырос новый порт, за ним появился и другой — в бухте Ликорн. Его соединили с бухтой Спасения проезжей дорогой.

Уже через три года после того, как Новая Швейцария стала колонией Англии, численность ее населения превысила две тысячи человек. Британское правительство, предоставив острову автономию, назначило его губернатором одного из самых достойных, честных и заслуженных людей Новой Швейцарии — Йоханна Церматта.

Стоит упомянуть также о таком немаловажном факте, как прибытие из Индии особого отряда, и создание военного гарнизона, занявшего два форта — на Восточном мысе и мысе Избавления (так после известных событий стал называться мыс Обманутой Надежды). Гарнизон обеспечивал безопасность острова, бдительно охраняя проливы, ведущие в бухту Спасения.

Конечно, не дикарей следовало бояться, откуда бы они ни появились — с Андаманских или Никобарских островов или с австралийского побережья. Значение острова в этой части Индийского океана не ограничивается удобными стоянками для кораблей. Гораздо важнее его стратегическая роль форпоста у входа в зондские моря [270] Зондские моря — общее название акваторий Тихого океана, ограниченных с юга островами современной Индонезии (Большими и Малыми Зондскими). и Индийский океан. Поэтому обеспечить его средствами обороны было совершенно необходимо.

На этом можно и закончить историю Новой Швейцарии, начавшуюся с того печального дня, когда буря выбросила на берег отца, мать и четверых детей. Двенадцать лет мужественная и благородная семья трудилась не покладая рук на этой девственной земле, получая от нее все, что та могла дать в благодатном климате тропической зоны. Процветание и благополучие Земли обетованной подкрепилось приходом «Ликорна», установившего наконец связь острова с внешним миром.

Вторая семья, как известно, добровольно связавшая свою судьбу с Новой Швейцарией, ни минуты об этом не пожалела. Никогда еще человеческое существование, ни в материальном, ни в моральном отношении, не было более счастливым, чем в плодородном поместье Земля обетованная.

Но потом настали тяжелые времена. Злая судьба обрушилась на этих славных людей. Они боялись больше не увидеть тех, кого так любили. А потом их пыталась одолеть свора дикарей!

Но в самые суровые испытания они, поддерживаемые искренней верой в Провидение, которую ничто не могло разрушить, никогда не теряли присутствия духа.

Наконец наступили счастливые дни, и зло уже никогда не будет угрожать второй родине двух семейств.

В настоящее время Новая Швейцария — процветающая колония, и только из-за своих небольших размеров не может принять новых поселенцев. Ее разнообразные товары находят сбыт как в Европе, так и в Азии благодаря близости к Австралийскому материку, Индии и нидерландским владениям. К счастью, самородки золота, найденные братьями близ реки Монтроз, встречались крайне редко, и колония таким образом избежала наплыва золотоискателей, оставляющих после себя только разруху и нищету!

Встреча семейств Церматт и Уолстон и брачные узы, связавшие их детей, — это не случайность. Так было угодно Небесам. Бабушки и дедушки Церматтов и Уолстонов продолжали жить в своих внуках. Один лишь Жак, как он об этом не раз заявлял, не женился, зато имел множество племянников и племянниц, забиравшихся ему на колени. Таким образом, свое главное призвание — быть превосходным дядюшкой он выполнил.

Острову обеспечено процветание на долгие годы, и, хотя он считается колониальным владением Великобритании, английское правительство в честь семьи Церматт решило не менять его первоначального названия — Новая Швейцария.

Золотая пора детства... Сколько счастливых моментов дарит она человеку! И как много определяет в дальнейшей жизни... Почти два века назад нантский мальчишка Жюль Верн, не слишком способный к точным наукам семинарист Сен-Донатьена, зачитывался книжками о приключениях. Нант — портовый город, а потому маленького Жюля особенно привлекали рассказы о мореплавателях. Он не расставался с популярным в то время альманахом «Знаменитые кораблекрушения» — настоящей энциклопедией морских трагедий, составленной по большей части из воспоминаний бывалых людей, переживших минуты смертельной опасности.

К таким захватывающим дух историям «морских волков» добавлялись и сочинения литераторов. Особенно подросток выделял робинзонады — повествования путешественников, оказавшихся в одиночестве посреди дикой природы, чаще всего — на необитаемом острове. Разумеется, юный Жюль был знаком с переводом бессмертного романа Даниеля Дефо, но в начале XIX века во Франции появилось множество подражательных робинзонад, так сказать, галльского производства: «Двенадцатилетний Робинзон» мадам Малле де Больё, «Робинзон в песках пустыни» мадам де Мирваль, роман с аналогичным названием Ж. Шампаньяка, «Приключения Робера-Робера» Луи Денуайе, «Ледовый Робинзон» де Фуйне, «Эмма, или Девичий Робинзон» мадам Вуалле... На склоне лет, в предисловии к роману «Вторая родина», маститый писатель признается: «“Робинзоны” были книгами моего детства, помню их как сегодня. Частое перечитывание закрепило их сюжеты в моей памяти... Без сомнения, тяга к приключениям инстинктивно вывела меня на дорогу, по которой я и должен был когда-нибудь пойти» [271] Verne J. L’Oncle Robinson /Postface de Christiane Robin. P.: Le Cherche midi, 1991. P. 225. .