Константин Стогний - Утерянное Евангелие. Книга 3

Старик выдавал себя за ученика знаменитого Кусто и терпеливо отвечал на все глупости, и от этого становилось еще веселее: «Профессор, а вы учились вместе с мистером Кусто?», «А вы вместе с ним придумали акваланг?» Но тут вдруг Ле-Бефф не выдержал.

— Мистер Лавров!

Виктор осекся, понимая, что старик его знает. Хотя если это розыгрыш, то, конечно, старый артист знал, ради чего это все затеяно. Но старик продолжил:

— Я же не спрашиваю вас, почему выход на вершину Аконкагуа вы снимали в Карпатах?

В боксе это называется «нокдаун»: когда неожиданный удар по печени валит оппонента на настил ринга. О маленькой тайне Лаврова не знал никто. Да, несколько лет назад Виктор снимал восхождение на Аконкагуа [3] Аконкагуа — гора-семитысячник в Андах. , но из-за халатности видеоинженера кассета с финальным подъемом и чествованием на вершине была размагничена и материал «погиб». Чтобы не подвести спонсора, за неимением времени на вторую экспедицию пришлось подснять финал в другом горном районе. Программа вышла в эфир, где ее ждал успех. Лавров, получая очередной приз за лучший документальный фильм в научно-популярном жанре, испытывал угрызения совести и пообещал себе, что больше никогда такого не допустит… Но это было всего раз в жизни, и, казалось, никто ничего не заметил. А тут профессор, да еще из-за рубежа, да еще ученик Кусто… Позор!

Виктор покраснел как рак. Ему казалось, что на него смотрит вся аудитория. Однако слушатели были увлечены уникальным профессором, и вопросы ученому продолжали сыпаться один за другим.

— Все-все-все, друзья, — после очередной порции ответов продолжил Ле-Бефф. — Теперь я расскажу вам, как рубить кораллы…

При воспоминании о профессоре Ле-Беффе Лаврова осенило. «Ну конечно!» Чтобы без проблем снять коралл, нужно добраться до самого низа и сковырнуть его с основного ствола. Нехитрая наука, но такая полезная и своевременная. Виктор без труда добрался до основания первого же кораллового куста и, используя свой тесак как зубило, раздолбил основание ближайшей антипатарии.

«Должно быть, здесь очень глубоко во время прилива, — думалось Виктору. — Черные кораллы — большая редкость, а уже тем более неподалеку от берега». Виктор мимоходом обращал внимание на разноцветную красоту коралловых кустов. В другое время он конечно же остановился бы и снял великолепный эксклюзивный материал для своего канала. Но сейчас, когда ему нужно было спасать свою и чужую жизни, все эти уникальные красные, черные и еще десятки других видов кораллов были не более чем препятствием на пути.

Через десять минут в коралловых зарослях образовался достаточно широкий проход. Виктор еще раз оглянулся в сторону севера. Пограничный катер был еще далеко и, казалось, стоял на месте. Что ж, тем лучше. Журналист подхватил раненого Ислама, который пока так и не пришел в сознание, взвалил его на плечи и, оставив катер и пройдя сквозь проход, который прорубил, быстро пошел по большому илистому полю, оставленному отливом.

«Хорошо, что не река, а то бы уже увяз…» Действительно, морской ил не был таким топким, как речной. Под ногами бегали маленькие крабы, кое-где валялась еще живая мелкая рыбешка, не успевшая уйти вместе с водой. Виктор обращал внимание на все, кроме своих израненных рук. От борьбы с кораллами плечи, предплечья, локти, кисти и пальцы рук были изрезаны в кровь, но сейчас украинца это не волновало.

Тяжелые ботинки Виктора создавали дополнительную нагрузку, но идти босиком по этому дну было совершенно невозможно: в ноги тут же впиваются безжалостные иглы растущих кораллов, а случайно наступив на морского ежа, вероятно получить травму, которая может привести к ампутации ноги или заражению крови. Лавров хорошо все это знал и даже в ботинках шел, внимательно смотря себе под ноги и не оборачиваясь. Издалека он мог показаться рыбаком, несущим на плечах свернутую сеть. На это он и рассчитывал. Ведь катер с береговой охраной мог быть уже где-то поблизости.

До берега было не более трех километров. Чуть в стороне стояла древняя Марка, но соваться туда средь бела дня было равносильно смерти. Наверняка так называемая полиция аш-Шабаб посадит его в темницу до скончания века, и никто никогда не узнает, куда пропал украинский журналист. «Только к Аниссе…» — как мантру повторял про себя Виктор. По пути встречались редкие рыбаки-одиночки и любопытные мальчишки, выбежавшие подбирать маленькую рыбешку и ловить в лужах случайно оставшихся во время отлива мелких хищников. Виктор с Исламом, перекинутым через плечи, действительно стал объектом повышенного внимания, но старался ни на кого не реагировать, а целенаправленно идти туда, где на побережье зеленела трава.

За каких-то сто метров до заветного берега со скудной растительностью перед Лавровым вырос… Салман. Сын Аниссы и тот самый молодой предводитель банды, от которого бежал Виктор вместе со своей группой несколько дней назад. По всей видимости, мальчишки уже донесли ему о странном белом человеке. Салман знаком приказал Виктору остановиться и что-то спросил на арабском языке. Не трудно было догадаться, что вопрос звучал так:

— Кто вы такие?

Виктор знал по-арабски всего несколько слов, но у него не было сил их вспоминать. Он всем своим видом показал, что ничего не понимает.

— Американец? — вдруг спросил на ломаном английском молодой бандит.

Лавров понял, что единственным шансом на спасение было попытаться убедить этого «вождя» в том, что они с Исламом не представляют никакой угрозы.

— Я турист из Европы, — специально коверкая английские слова, отозвался журналист. — Это мой друг. Он очень сильно ранен. Помогите нам!

Салман смотрел на украинца, прищурив один глаз и немного повернув голову вбок. Так слушают, когда не доверяют. Только тут Виктор заметил, что за Салманом стоят еще, как минимум, пятеро людей с оружием. Виктор, у которого от боли горело все тело, мысленно просчитывал ситуацию. Он мог бы резко скинуть Ислама, броситься на молодого предводителя банды и, приставив свой тесак к его горлу, взять его в заложники. Причем сделать это так быстро, что никто из бандитов и сам Салман не успели бы опомниться. Но что это давало? Кроме неминуемой смерти Ислама от удара головой о песок — больше ничего. Поэтому украинец решил действовать хитрее.

— Помогите нам, прошу вас, — взмолился Виктор. — Этот человек из племени дарод. Я был у них в гостях, и мы отправились на рыбалку. Его чуть не съела акула…

Все это Виктор рассказывал, исходя потом и держа Ислама на плечах.

Салман пристально посмотрел на окровавленного Ислама, затем куда-то в море — там за коралловой грядой шел пограничный катер. Лицо бандита оживилось. Он что-то громко скомандовал своим людям. В ту же секунду неизвестно откуда выскочили не менее пятнадцати головорезов, вооруженных автоматами и ручными пулеметами. Один из членов шайки дал очередь из пулемета в воздух, и катер береговой охраны развернулся и поплыл в обратную сторону, не желая связываться с вооруженным противником. Банда дружно загоготала. Виктор же, которого никто не отпускал, стоял на песке, держа Ислама. Он уже было почувствовал, как быстро теряет силы, но Салман вновь обратил на него внимание. Выражение лица Лаврова было настолько жалобным, что африканец будто бы поверил ему.