Анна Завгородняя - Вторая жена. Часть 2

Ела я мало, хотя приготовленная еда — мясо с рисом и овощами, были вкусными и ароматными. Приправы из трав, делали еду пряной, а вино оказалось слишком сладким, и сперва мне даже показалось, что оно не кружит голову. Я брала то кусочек сыра, то мяса с зеленью и, отправляя все это в рот, следила за праздником.

Скоро на смену рабыням танцовщицам пришли мужчины-танцоры. Подобного я ещё не видела. На моей родине было не принято, чтобы мужчина танцевал, если он не держит в руках оружие. Здесь же, напротив, мужчины были одеты в шаровары и короткие жилетки, темных цветов, что отличало их от пестрых танцовщиц. а поверх шаровар — короткие платки с медными монетками. Кем они были, я не знала, но подозревала, что скорее всего, это рабы. Они вышли на середину зала и ступили на ковер босыми ногами. На головах рагисов [4] Рагис — танцор (араб.) , чуть позже я узнала, что их называют именно так, красовались тюрбаны, неизменно белые, с украшениями из камней в центре. Сперва мужчины просто стояли, а затем воздух пронзил звук барабанов. Ни флейта, ни ребаб…просто одни барабаны.

— Там, там, там, — пели они под ладонями музыкантов. Натянутая кожа издавала громоподобные звуки, словно кто-то огромный шагал по плитам, тяжело ступая и дыша. Я представила себе великана с одним глазом, чудовище из сказок, рассказанных когда-то в детстве нянюшками, а затем застыла, глядя, как начали двигаться мужчины.

На удивление, более плавные и гибкие, чем девушки, они двигались каждый отдельно и, в тоже время, как единое целое. Казалось, у этих удивительных танцоров напрочь отсутствуют кости. Я, словно зачарованная, впилась взглядом в животы мужчин. Сделать так женщина просто не могла. Их животы жили своей жизнью. Вскинутые руки, чуть расставленные на ширину плеч ноги, и этот танец, где живым на теле был лишь живот. Затем в движение пришли руки и мышцы на груди, мужчины закачали головами и одновременно шагнули в разные стороны всем телом, плавно, словно волна прошла залу. Женская половина гостей замерла и во все глаза смотрела на танец. Мужчины тоже казались заинтригованы, хотя вряд ли видели подобное впервые. Я же забыла даже о еде и вине на своем столике. Танец продолжался. Мужчины встали в круг и раскинули руки, а затем стали двигаться в одном направлении, изгибаясь всем телом и одновременно плавно покачивая руками. Так двигаться могли только волны на моем любимом море, или степь под ветром. Я почему-то задумалась о том, а как танцую я? Вспомнила глаза Шаккара, когда он следил за моими движениями и нашу страсть после танца с колокольчиками на моих руках.

По телу пробежала странная волна и спустилась вниз, сосредоточившись в лоне. Что-то сжалось внутри, и я оглянулась на своего мужа и тут же увидела его взгляд, такой горящий, полный восхищения и желания, и внезапно догадалась, что сейчас мы с ним подумали об одном и том же.

В лицо бросилась краска, но я не отвела взгляда и только улыбнулась в ответ на улыбку принца. а затем он сделал одно легкое движение и переместился ко мне, усевшись за спиной на подушках.

— Моей принцессе нравится праздник? — спросил он тихо.

Продолжала звучать музыка, продолжали танцевать мужчины, а я уже и думать забыла о них. Мое тело отозвалось привычным томлением на один только голос Шаккара.

— Мне все очень нравится! — проговорила я, чуть повернув голову и теперь Шаккар видел мой профиль, я же смотрела прямо на каких-то мужчин, но не видела их. Все мои мысли и чувства занимал тот, что сейчас грел своим дыханием кожу на моей шее, склонившись близко и целуя открытый участок тела.

— Мой принц, — засмущалась я.

Шаккар сел прямо, но при этом, придвинулся ближе, и я спиной почувствовала жар его тела.

— Мой отец бы понял, если бы прямо сейчас я взял тебя на руки, моя лань, и унес в новые покои! — обжег мой слух его шепот. Я вздрогнула всем телом, когда рука мужа легла на талию, вроде бы в простом невинном жесте, но меня словно опалило огнем.

— Но придворные не поймут! — продолжил Шаккар. — Они долго не видели своего принца и скорее всего, опечалятся, если я вот так скоро оставлю их!

Я опустила руку и коснулась пальцев принца, лежавших на моей талии.

— Мы подождем окончания пира! — сказала скромно.

Шаккар тихо рассмеялся.

— Моя принцесса! — сказал он, а я невольно метнула взгляд на первую жену.

Сарнай делала вид, или действительно, не смотрела на нас с Шаккаром. Она была увлечена беседой с его молочным братом и довольно улыбалась, время от времени делая глоток из чаши, наполненной вином. Лицо воительницы раскраснелось, а глаза светились синими сапфирами, потемневшими от игры огней в светильниках. аббас тоже казался мне веселым, и создавалось впечатление, что эти двое, первая жена и менсувар [5] Менсувар (с араб.) — брат моего мужа, наслаждаются обществом друг друга. Шаккар на подобное внимания не обращал, доверял, или просто знал, что Сарнай никогда не перейдет черту недозволенного?

Праздник продолжался. На столах сменили блюда, музыка стала более веселой и на смену мужчинам вернулись танцовщицы в платках. Я сказала себе не думать сегодня о Сарнай. Вино и присутствие мужа рядом, сделали меня немного глупой и счастливой, как и мои догадки о том, как именно закончится этот пир.

Аббас смотрел на Сарнай, чуть прищурив взгляд. Кого она хотела обмануть своим веселым видом? Шаккара или его маленькую наивную молодую жену? И, если первому было сейчас все равно, чем занимается его первая повелительница, то аббас краем глаза заметил, что Майрам то и дело посматривает на свою соперницу.

— Зря ты отказалась от чести находиться рядом с Повелителем Вазиром и своим мужем! — заметил аббас с улыбкой, отводя глаза от милого личика Майрам. Юная красавица казалась полностью поглощённой своим мужем, и внутри молочного брата проснулось доселе неведомое чувство зависти. Шаккара любили, а он, аббас, просто игрушка в руках своей любовницы, хотя, молодой мужчина никогда не стремился покорить сердце рыжеволосой воительницы, принимая их отношения, как должное, но в самой глубине души жило желание быть любимым и нужным кому-то.

«Я хочу, чтобы на меня смотрели такими же глазами!» — понял аббас, проследив за взглядом принцессы Майрам, устремленном на принца Шаккара. Эти двое были влюблены, правда аббас догадывался, что ни принцесса, ни принц ещё не поняли о том, что зародилось в их сердцах.

— Вазир не любит меня! — слова воительницы нарушили ход мыслей мужчины.

— И он не скрывает этого! — кивнул менсувар, широко улыбаясь. Сейчас они с Сарнай разыгрывали перед всеми иллюзию веселого разговора ни о чем. Пьяные гости мало обращали внимания на старшую жену и, если на кого и поглядывали с любопытством, так это на привезенную красавицу невестку Повелителя Вазира.