Анна Завгородняя - Вторая жена. Часть 2

Не теряя времени, Давлат вознес руки к небу и стал призывать силы, что когда-то давно подарили ему Малаха. Его войско в панике разбегалось, стараясь отойти как можно дальше от магии мудреца.

Длинные белые волосы и полы халата старика развевались на ветру. И пусть вокруг по-прежнему нещадно палило солнце, над головой повелителя свистел ветер, а потемневшее небо, казалось, предвещало ненастье.

«Знал ли ты, чем грозит тебе победа над моим Малахом?» — воздев руки к темнеющим небесам, подумал Давлат.

Шаккар слабо застонал под тяжестью туши. Он был уверен, что все его кости сломаны, и скорее всего, так оно и было на самом деле, только выбраться из-под этой ловушки у него уже не было сил.

Воины Давлата прятали глаза, стараясь не видеть того, что происходило на месте гибели Малаха. Каждому казалось, что стоит им посмотреть на колдовство мудреца, как и они станут подвластны его темным опасным чарам, влекущим в тьму, откуда не было возврата. а предводитель продолжал колдовать и даже не смотрел на змеиную тушу, которая с каждым его словом начала меняться и только Шаккар, ощутив внезапную легкость, вдруг почувствовал острую боль, что, казалось, разорвала его на части.

«Неужели смерть такая?» — только и успел подумать он, прежде чем темнота накрыла его своими объятиями.

Эти сны были ужасны. Наверное, я сама призывала их своими мыслями и страхами за любимого. Вот уже сколько дней минуло с тех пор, как был отправлен с посланием ястреб, а ответа пока я не дождалась, что ещё сильнее заставляло меня волноваться.

Занятия с аббасом — единственное, что хоть как-то отвлекало от мыслей, что приходили ночью во снах, мучая меня кошмарами.

Этим утром я снова проснулась в холодном поту. Села на ложе, ощутив дуновение ветерка, прорвавшегося в мои покои через распахнутое окно.

Тяжело дыша, прижала к груди ладонь, словно это могло успокоить сердце и прогнать прочь страх!

«Шаккар могучий и умелый воин! — сказала я себе. — Он разобьет врага и вернется ко мне!».

И уже тише повторяла, как заклинание:

«Он ведь обещал!».

Когда за дверью послышались громкие голоса и суматоха, я встала с ложа и наспех накинув шелковый халат, громко позвала рабынь, чтобы они объяснили мне, что происходит и кто смеет тревожить мой покой. И я была удивлена, когда вместо моих служанок, в покои ворвался аббас. Он окинул меня быстрым взглядом, а затем поспешно опустился на одно колено, уронив голову вниз, словно извиняясь за подобное вторжение.

— Что произошло? — спросила я, понимая, что аббас никогда не посмел бы ворваться вот так в мои комнаты, если бы не имел на это вескую причину. Я хотела услышать его ответ и, в то же время, боялась.

— Говори! — тем не менее приказала я, на миг забыв, что аббас мне друг, а с друзьями не разговаривают в подобном тоне. Но сейчас во мне говорил страх, и я смотрела с мольбой на махариба, надеясь, нет, просто мечтая, чтобы его новость была о возвращении Шаккара домой.

Но аббас не порадовал меня. Он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза, после чего произнес:

— Враг приблизился к гряде!

Мое сердце упало вниз.

— А Шаккар? — спросила тихо. — а наши воины, которые ушли с ним?

Аббас покачал головой.

— Если Давлат здесь, значит Шаккара и войска больше нет! — сказал он сухо.

Не знаю, как мне удалось не осесть на пол. Я только покачнулась и посмотрела на учителя и друга, уточнив:

— Ты уверен?

— Я ни в чем не уверен, госпожа! — ответил аббас. — Есть вероятность, что принца захватили в плен, но ты сама знаешь, что наш Шаккар не такой. Он был не дался…

— Не такой! — повторила я и повернулась спиной к мужчине, а затем шагнула к сундуку, на котором дожидался своего часа мой тренировочный костюм. Не стесняясь мужских глаз, полностью равнодушная ко всему, с мыслями, полными только моим принцем и его возможной гибелью, я скинула сорочку прямо на пол и стала одеваться, громко кликнув рабынь.

Они залетели в комнату вихрем. Удивленно покосились на аббаса, который продолжал преклонять колено, а затем спешно помогли мне облачиться в мою одежду и только после этого я повернулась к мужчине.

— Пока я не увижу тела моего мужа, я не поверю в его гибель! — сказала я.

— Повелительница Сарнай сказала, что лично видела, как погиб принц! — проговорил аббас.

— Сарнай? — заскрипела зубами от злости. — Она здесь?

— Да, ей удалось спастись! — кивнул аббас.

— Где она сейчас? — уточнила я. — Нам надо поговорить!

— У повелителя Вазира!

— А Вазир?

— У выхода из Хайрата!

Кивнула и шагнула к двери, слушая перешептывания рабынь за спиной, но даже не оглянулась, чтобы сделать им замечание. Сейчас это было неважно. Все неважно, кроме того, что ожидало нас впереди.

Мое сердце подсказывало мне, что Шаккар жив. Неужели, наша любовь была так ничтожна, что я, любящая его всей душой, не почувствовала бы, случись с принцем беда? Я не верила словам аббаса, хотя, стоило признаться, он и не утверждал того, что Шаккар погиб, а просто передал мне то, что услышал или узнал сам и, скорее всего, от Сарнай.

— Майрам! — мужчина догнал меня в коридоре и пошел рядом.

А я молчала, понимая, что сейчас не надо слов. Слова просто пустой звук и мне хотелось тишины, чтобы подумать над тем, что навалилось так внезапно.

А ещё я со страхом подумала о том, что неужели, все мои сны, оказались правдой?

Что ж, скоро мне предстояло это узнать. Хотя, я уже решила для себя, что рассказу Сарнай поверю меньше всего.

Гулко отдавались наши шаги в просторных коридорах дворца. Попадавшиеся на пути слуги и рабы испуганно кланялись и разбегались глядя на меня. Что они видели на моем лице, кроме потаенного горя, я не знала и только аббас, покосившийся на меня, внезапно отвел взгляд, но ничего не сказал.

Что он увидел, я узнала позже.

Намного позже.

Махариб (араб.) — воин

Ребаб — струнный смычковый инструмент арабского происхождения, с почти круглым корпусом и круглым небольшим отверстием для резонанса на деке.

Уд — музыкальный инструмент, распространённый в странах Закавказья, Европы, Ближнего Востока и Магриба

Рагис — танцор (араб.)

Менсувар (с араб.) — брат

Абу аль — (с араб.) — отец

Мухтарам — (с араб.) — уваж. обращение к мужчине

Клинга — метательный нож с несколькими лезвиями, который был в чести у воинов племени азанда

Хазнедар — экономка, глав в серале

Табиб (с араб.) — врач

Рукавица перстная — перчатка для защиты руки от птичьих когтей. Использовалась для переноса хищных птиц.