Василий Винный - Записки заключенного

Другие зеки таких заключенных тоже не трогают. В принципе, их не получится сильно «тронуть»: поднаторевшие в подковерной борьбе еще на свободе, они отточили умение плести интриги до профессионализма. А учитывая, что почти в любом споре администрация постарается поддержать бывшего чиновника, милиционера или бизнесмена они становятся практически неуязвимыми.

Кроме денег, связей и умения плести интриги, эти заключенные создавали своеобразные кланы. Общаясь с зеками относительно вежливо и дружелюбно, они никого к себе близко не подпускали. Более того, если среди остальных периодически возникали какие-то ссоры, то эти никогда не выясняли отношений, а, наоборот, старались друг друга поддержать. Почему они всячески сглаживали острые углы в отношениях и старались не выплескивать негатив на «своих»? Думаю, они изначально знали, что зона для них – вражеская территория и, как на любой войне, они были вынуждены объединиться. Для других же зеков в колонии не было общих врагов, поэтому все они были разобщены, и каждый старался блюсти свои интересы.

В нашей зоне не всегда сидело столько чиновников, милиционеров и предпринимателей. Их стали завозить, когда расформировали ИК-1. Мне рассказывали, что перед тем, как в зону «подняли» (завели из карантина в отряд) первого милиционера, зеки в один голос утверждали, что порвут его на части.

"Подняли" сразу несколько БСников (бывших сотрудников органов внутренних дел). Зеки поднапряглись, кому-то вроде бы даже дали пару тумаков. Но! Зоновские опера и грамотное поведение самих бывших милиционеров быстро усмирили заключенных и, когда я приехал в зону БСники и разного рода чиновники чувствовали себя в ней относительно неплохо. Когда же я освобождался, их положение в арестантском обществе заметно укрепилось, и они имели далеко не последнее слово в решении бытовых вопросов.

Со мной в отряде сидел бывший замминистра МВД. Посадили его уже за занятия бизнесом после выхода на пенсию. Казалось бы, вот он один из главных недругов любого арестанта – сам бывший замминистра! На нем можно отыграться за всех следователей, прокуроров и надзирателей.

Но этот дедушка с добрыми глазами и волчьей хваткой сразу, как заехал в зону, лег на нижнюю нару (у зеков иногда уходит по несколько лет, чтобы переехать с верхней нары вниз). А потом, довольно быстро, его переложили еще и в угол – нижние нары в углу считаются самыми лучшими и блатными спальными местами. Обычные зеки даже не мечтают туда лечь.

Нара нарой, – вполне вероятно, что здесь поспособствовала администрация. Меня удивило отношение заключенных к этому дедушке. Они все обращались к нему на Вы, слушали его истории, демонстрировали свое уважение. Завхоз, парень, который в свое время был «смотрящим» за сектором, и отсидел на «крытой» (тюрьма, где за систематическое неповиновение требованиям администрации сидят злостные нарушители), постоянно приглашал его попить чай и просто пообщаться. Бывший замминистра МВД с отеческой улыбкой смотрел на тех, кого посадили его подчиненные, и сам выбирал, кого допустить к общению с собой, а кого нет. Но всех держал на расстоянии.

От бывших правоохранителей по качеству жизни не отставали и бизнесмены. Но если БСников и многих чиновников администрация поддерживала из-за их связей и бывших должностей, то бизнесам приходилось за хорошую жизнь доплачивать. Обычно это были ремонты, замены окон на пластиковые стеклопакеты, покупка новых телевизоров, и другие, скрытые от посторонних глаз денежные операции о которых никто, как бы, не знал, но многие говорили.

Когда я сидел на Володарке, мне рассказывали, что там есть камеры повышенного комфорта, где богатые зеки сделали за свой счет ремонт, чуть ли не под евростандарт. И сидят там, соответственно, тоже непростые арестанты. Не знаю, насколько это было правдой, но глядя на то разделение, которое было среди заключенных, и те возможности, которыми обладали VIP-заключенные, я склонен этому верить.

Бизнесмены обычно тянулись к бывшим чиновникам и милиционерам.

Со мной на «химии» (исправительное учреждение открытого типа, куда отпускают из зоны за хорошее поведение) сидел бывший крупный чиновник. Повязали его за попытку дачи взятки. Сам он был не минский, а из областного центра. В столицу чиновник не собирался переезжать, поскольку знал, что такой же уровень жизни, какой у него был, в Минске будет ему стоить огромных денег.

Сидел Владимир (назовем его так) в зоне, которая находилась в его родной области. И так получилось, что часть самого высокого начальства колонии были его хорошими знакомыми еще со свободы.

Перед тем, как попасть в отряд, каждый зек сидит две-три недели в карантине. За это время администрация к нему присматривается и решает, в какой сектор «поднять» заключенного. Строить свою жизнь и добиваться каких-то «сладких» мест и должностей заключенный начинает уже после того как окажется в отряде.

Владимира же сразу после карантина сделали завхозом местного ПТУ – случай экстраординарный. И с первой же возможностью освободили на «химию». Наше ИУОТ, к сожалению, было в другой области, куда связи чиновника практически не доставали, о чем он сильно жалел. Поэтому он ушел на УДО не тогда, когда хотел, а на пару месяцев позже.

Зона все время ремонтировалась и достраивалась – было видно, что в нее вкладывают огромные деньги. Кто-то из зеков говорил, что лагерь хотят сделать специализированным для VIP-сидельцев. В зоне таких хватало – это были и довольно высокие чины из милиции и прокуратуры, и бывшие кандидаты, и крупные предприниматели, и прочие страдальцы, занимавшие высокие посты на свободе. Среди зеков даже ходила шутка, что зону чиновники заранее готовят для себя. Кто-то предполагал, что просто хотят сделать показательную колонию. Некоторые надеялись, что стали свидетелями не только глобальной реформы пенитенциарной системы, но и очередного шага в светлое будущее. Как бы там ни было, большинство зеков старалось наслаждаться улучшением быта.

А быт действительно улучшался. Сначала отремонтировали столовую, баню и клуб (здание, в котором находятся библиотека, кинозал и кабинеты администрации). Причем, ремонт был капитальный – от А до Я. Покончив с ним, начали строить новое двухэтажное жилое здание на четыре подъезда. Оно получилось хорошим, большим. В каждом подъезде помещалось по два отряда, которые назывались секторами. Сами подъезды вели на разные этажи и были разделены заборами. Еще пустое, строение создавало ощущение какой-то белорусской «европейскости», что ли, и современности, особенно по сравнению со старыми и замусоленными корпусами.