Жюль Верн - Маяк на далеком острове; Болид; Малые и неоконченные произведения; Драматические произведения

Дюпен напомнил По о деталях преступления, о невероятной физической силе, какой должен был обладать убийца, чтобы суметь вырвать целые клоки волос у старой женщины: «Вы же знаете, какую силу нужно иметь, чтобы вырвать хотя бы двадцать-тридцать волосков разом». Дюпен упомянул и о необыкновенной ловкости, необходимой для подъема по проволоке громоотвода, и о звериной жестокости, обнаруженной убийцей, и эту «гротескность в ужасном, абсолютно чуждую человечности», и, наконец, опять-таки припомнил «голос, интонации которого кажутся чужими людям разных национальностей, речь, лишенную какого-либо отчетливого и внятного деления на слоги».

«Итак, каково ваше мнение, — спросил в итоге Дюпен своего компаньона, — что из всего этого следует? Какой образ у вас возникает?»

Сознаюсь, что в этом месте у меня, как и у собеседника Дюпена, по коже забегали мурашки. Смотрите, как покорил вас этот удиви-

тельный писатель! Разве не стал он владыкой вашего воображения? Разве не захватило вас биение пульса рассказа? Догадываетесь ли вы, кто совершил это необычное преступление?

Что касается меня, то я уже обо всем догадался. И вы тоже, конечно, все поняли. Тем не менее спешу побыстрее закончить. Вот несколько строк, оставленных накануне Дюпеном в редакции «Монд», газеты, освещающей всякие морские дела и очень популярной среди моряков:

Объявление. — Утром... числа текущего месяца (а это было утро преступления), в весьма ранний час, в Булонском лесу [542] Булонский лес — в прошлом лесной массив в излучине Сены на западе Парижа. Был любимым местом загородных прогулок парижан. Ныне парк, находящийся в пределах городской черты. найден огромный орангутан с острова Борнео [543] Борнео — остров в Малайском архипелаге. Современное название — Калимантан. . Владелец (о котором известно, что он принадлежит к команде мальтийского судна) может получить животное назад, после того как сообщит соответствующие приметы и возместит скромные расходы человеку, поймавшему животное и взявшему на себя труд заботиться о нем. Обращаться по адресу: улица..., дом № ..., предместье Сен-Жермен, четвертый этаж.

Дюпен догадался о профессии мальтийца по кусочку ленты, найденной им у основания громоотвода. Узел, которым она была завязана, являлся характерным именно для мальтийских моряков. Что же до самой его личности, то и его голос, и слова всеми свидетелями были признаны принадлежащими французу. И он обязательно должен был явиться, поскольку в объявлении не было никаких намеков на связь между бегством орангутана и преступлением.

Моряк и в самом деле явился. Он оказался высоким, крепким и мускулистым человеком, «с дерзким выражением лица, таким, словно всегда был готов послать любого ко всем чертям». Отпирался он недолго и признался во всем. Обезьяна убежала от него в тот момент, когда он брился, при этом она прихватила его бритву. Испуганный моряк погнался за животным, а орангутан, мчавшийся с фантастической быстротой, добежал до улицы Морг, наткнулся на проволоку громоотвода и проворно взобрался по ней. Хозяин уже почти настиг беглеца. Обезьяна же, увидев открытое окно, влезла в него и оказалась в комнате несчастных женщин. Остальное известно. Моряк присутствовал при трагедии, не имея возможности ее предотвратить. Он кричал, звал животное, а потом, потеряв от страха голову, бросился бежать. Обезьяна же, закрыв ударом лапы окно, спустилась на улицу и, в свою очередь, скрылась в неизвестном направлении.

Такова эта странная история и ее правдивое объяснение. Очевидно, что она выявила несколько замечательных качеств автора. Она казалась настолько правдоподобной, что, читатели нередко видели в ней подлинный документ, целиком переписанный из «Судебной газеты».

Эдгар По не мог сразу расстаться со своим любопытным героем — Огюстом Дюпеном. Этого человека с исключительной способностью к дедуктивному мышлению мы снова встречаем в рассказе «Похищенное письмо». Сюжет его очень прост: у одного политического деятеля министром Д*** похищено компрометирующее письмо. Министр может употребить документ во зло. Поэтому письмо надо вернуть любой ценой. Трудную миссию поручают префекту полиции. Ему известно только, что письмо постоянно находится у Д*** под рукой. В отсутствие министра полицейские агенты не один раз обыскали его особняк. Они комнату за комнатой прочесали весь дом, обшарили мебель в каждой комнате, поочередно открыли ящики всех письменных столов, перетряхнули все тайники, проверили все сиденья с помощью длинных игл, сняли крышки у столов, разобрали деревянные кровати, обследовали все стыки в доме, осмотрели занавески, портьеры, ковры, подняли зеркальный паркет. Наконец, все внутреннее пространство дома разделили на сегменты и пронумеровали. Каждый квадратный дюйм исследовался при помощи микроскопа, так что от тщательнейшего обыска не могла укрыться и пятидесятая часть линии [544] Линия — старинная мера длины, равная двенадцатой части дюйма, т. е. 0,21 см. ни в доме министра, ни в соседних домах. На случай, если Д*** носит компрометирующее письмо при себе, его по приказу префекта один раз арестовали и дважды ограбили при помощи мнимых воров. Увы! Письма не нашли.

Пришедший в уныние префект отыскал Дюпена и рассказал ему обо всем. Тот убедил полицейского продолжить поиски. Месяц спустя префект нанес Дюпену второй визит. Ему по-прежнему не удавалось отыскать письмо.

— Ей-богу, я бы заплатил пятьдесят тысяч франков, — заявил он, — тому, кто вытащит меня из этой истории.

— В таком случае, — ответил Дюпен, выдвигая ящик стола и вытаскивая оттуда чековую книжку, — благоволите заполнить чек на упомянутую сумму. Как только вы его подпишете, я отдам вам письмо.

И он, к большому изумлению чиновника, передал ему ценный документ. Придя в себя, полицейский поспешно ушел, а Дюпен рассказал По, как стал владельцем письма, а чтобы показать, как средства, используемые для достижения цели, должны меняться в зависимости от человека, с которым имеешь дело, он поведал писателю следующую историю:

Я знал ребенка лет восьми, чья способность постоянно выигрывать в чет и нечет вызывала всеобщее восхищение. У него был своеобразный пророческий дар, суть которого заключалась в умении наблюдать и верно оценивать хитрость своих соперников. Предположим, что перед ним оказывался обычный простак, спрашивающий: «Чет или нечет?» Наш школяр отвечал: «Нечет» — и проигрывал. Но в следующий раз он обязательно выигрывал, потому что рассуждал так: «Этот дурачок в первый раз загадал чет, и теперь вся его хитрость сведется к тому, чтобы загадать нечет. Стало быть, надо сказать — нечет». Он говорил: «Нечет» — и выигрывал.