Владимир Маягин - Хранители Старого Солнца

Двимгрин все время с опаской поглядывал на серые ряды древесных стволов, которые сопровождали путников. Иногда он смотрел и налево, словно выискивал возможность съехать с дороги и ехать поодаль от ненавистного леса. Но левая обочина, заросшая кустами орешника, этого сделать не позволяла.

К полудню лошади выдохлись окончательно и едва плелись. Движение повозки замедлилось до невозможности. Колдун выругался, в очередной раз помянув свои «гоблинские норы», и сошел на землю. Когда он подошел к упряжке, Алед подумал, что он наконец-то даст лошадям отдохнуть, но не тут-то было. Судя по всему, Двимгрин не собирался останавливаться вблизи этого леса ни при каких обстоятельствах и хотел как можно скорее преодолеть эту часть пути.

Колдун подошел к лошадям и приложил к морде одной из них сухощавую ладонь, при этом он с закрытыми глазами что-то нашептывал. Животное, которое еще несколько мгновений назад едва держалось на ногах, неожиданно приободрилось. Проделав то же самое со второй лошадью, Двимгрин вернулся на место возчика. Только он тронул поводья, как повозка покатилась по дороге, быстро набирая скорость.

Лошади бежали резвее некуда. Глаза животных не выражали более ни малейшей доли осмысленности и только горели ярким огнем. Алед безотрывно смотрел на них, дивясь магии колдуна. Похоже, колдуну здесь и вправду было не по душе, раз он стал вытворять такие вещи. Посему предложение сделать привал не только воспринялось бы неуместным, но и было чревато в лучшем случае потоком гневной ругани, а в худшем могло привести к неприятным последствиям для здоровья Аледа. Разбойник достал из мешка с припасами черствую лепешку и старую кожаную флягу. Содержимое фляги Алед берег на особый случай, но на сей раз он без раздумий открыл ее. Приятный аромат вина ударил в нос. Питья было совсем чуть-чуть, но Алед растянул эти несколько глотков, долго и сосредоточенно смакуя каждый. Давно разбойник не пил ничего вкуснее. Последний раз он имел возможность испить хорошего вина, когда Волки Тракта ограбили телегу королевских виноделов.

Колдуну он ничего предлагать не стал — он все равно наверняка отказался бы. Закончив с вином и лепешкой, он пошарил рукой в мешке и вскоре извлек оттуда яблоко, уже покусанное и потемневшее. Алед досадно вздохнул и стал оглядываться в поисках цели, в которую можно было бы запустить испорченный фрукт. Целясь в одно из деревьев, он краем глаза заметил что-то необычное в придорожном лесу. Среди серых стволов что-то мелькнуло. Санамгелец присмотрелся, но больше ничего не увидел. Тогда он списал это на игру солнечного света и теней. Усиленно отбрасывая навязчивые мысли об алфейнах, он просто выбросил обгрызенное яблоко из повозки, подложил под голову свернутую в несколько раз шкуру и закрыл глаза.

Повозка остановилась очень резко. Задремавший Алед сразу сел и посмотрел на колдуна. Тот сидел неподвижно, устремив задумчивый взор вперед. Там виднелась только полоса дороги и более ничего. Но что-то было не так, и это ощущалось очень явственно.

Солнце клонилось уже к закату. Разбойник огляделся и прислушался. Окружающая картина не изменилась. По одну сторону дороги по-прежнему высился лес, по другую Алед увидел все те же заросли орешника. Окрест стояла безветренная погода. Царила полнейшая тишина. Куда-то исчезло даже пение птиц, под которое задремал Алед.

— Почему мы стоим? — осторожно спросил он.

Колдун, сидевший к нему спиной, дрожал. Разбойник еще раз удивленно огляделся. Похоже, что Двимгрина что-то напугало, но ничего явного поблизости не наблюдалось. Тогда Алед пролез вперед и сел слева от него. Когда же он взглянул в лицо старика, стало понятно, что страха там нет и в помине. Застывшая на лице гримаса готова была выплеснуть наружу неистовую ярость. Двимгрин дрожал не от страха: его трясло от злости, которая все больше распирала его.

— Клятые твари! — процедил он сквозь зубы. — Гореть им в огне Старого Солнца!

Алед огляделся в третий раз, но опять никого не увидел.

— Какие твари? — спросил он.

Колдун повернулся к нему лицом. Взгляд горящих алым пламенем глаз невольно заставил Аледа отстраниться. Колдун не отвечал на вопрос. Он только продолжал гневно выговаривать слова:

— Клятые твари! Мы все время стояли около этого треклятого леса! Я знал, что нельзя было так рисковать! Клятые ненавистные твари!

— Что значит, мы стояли?

— Мы не проехали ни версты, гоблинские норы! — воскликнул колдун. — Мы не двигались! Они держат нас! Клятые твари!

Внезапно он вздрогнул и резко повернул лицо в сторону леса. Алед там никого не разглядел. Да и колдун, судя по всему, тоже никого не видел. Тихо и безлюдно было вокруг.

Двимгрин снова обратился к Аледу. Быстрым движением он снял с шеи серебряную цепочку. Знакомый черный ключ болтался на ней.

— Возьми! — приказал колдун, всучив ее разбойнику. — Уходи! Прочь и как можно дальше от треклятого леса. Не иди по дороге! Отходи на запад!

— Что? — растерянно переспросил Алед.

— Прочь, недоумок! — разъяренно вскричал колдун, сталкивая Аледа с повозки.

Разбойник упал на землю с невольно мелькнувшей мыслью, что на сей раз падение обошлось без удара по лицу, и тут же поднялся. Двимгрин больше даже не взглянул на него. Он теперь не сидел, а стоял на месте возничего, медленно озираясь по сторонам. Алед в непонимании посмотрел на ключ, зажатый в ладони, потом уже в который раз огляделся вокруг. Никого, кроме мага и колдуна здесь не было. Алед ничего не понимал.

Колдун теперь выполнял руками быстрые замысловатые движения и произносил режущие слух слова. Его властный голос издавал столь неприятные звуки, что Аледу пришлось зажать руками уши. Разбойник, конечно, слышал о Языке Мрака, но всегда считал, что слухи о его звучании преувеличены. Сейчас же он понимал, что эти слухи были, напротив, преуменьшены. Слушать такое было невообразимо сложно, а уж говорить на нем могли только истинные служители Мрака.

Воздух задрожал. Оглушительный раскат прокатился по небосводу. Алед начал пятиться назад, осознавая, что развивающиеся на его глазах события ничего хорошего не предвещают. Отдаляясь от повозки, он не отрывал взор от колдуна.

Лошади, которые везли путников с самого Санамгела, внезапно вспыхнули, словно копны сена и в один лишь миг превратились в горстки пепла. Опоры телег вместе с дугами упали на землю. Это потрясло воображение Аледа, и он вмиг нырнул в кусты. Однако убегать он пока не спешил. Притаившись в зарослях, он продолжил наблюдать за колдуном, закрывая уши ладонями.

Крики Двимгрина не замолкали. Пепел, что остался от лошадей, черным вихрем поднялся в воздух и стал крутиться вокруг колдуна, пока не приобрел формы двух силуэтов, похожих на человеческие. Черные силуэты зависли в воздухе рядом с колдуном и замерли.