Мариан Реняк - Митра

— Что такое?!

— Это необходимо. Будем посылать ему деньги. Сначала выучит язык, потом начнет заниматься.

— Вижу, ты относишься к этому очень серьезно.

— Парень способный, я с ним беседовал. Даже не верится, что это сын простого рабочего, — оправдывался Август.

— Шантажист тоже человек умный, но вредный.

— Вредный или не вредный, но мы приняли его условия.

— Это паразит.

— Паразит не хочет гибели того, за чей счет он живет. Ты же сама это говорила, дорогая. Пока парень будет учиться, отец оставит нас в покое. Идем, нас зовут, — сказал Август, увидев, что барон в обществе Ширин покидает выставку.

Все вместе поехали в резиденцию Витгенштейна. Прислуга торопливо накрывала на стол. Карл провел Ширин в комнату, где хранилась коллекция курительных трубок.

— Вы что, барон, пользуетесь ими всеми? — спросила восхищенная Ширин.

— О нет, мне доставляет радость сам процесс коллекционирования. У каждой трубки есть своя история, свой паспорт. Там обозначено, где она изготовлена, из какого сырья. Вот, например, те я купил на побережье океана. А те, из корня вереска, — на побережье Адриатики. Те же — привезла мне Маргит с Кашубского Поморья… И, представьте себе, здесь, в пустыне, я купил вот эту трубку. Для Европы это страшно редкая вещь. Я предложил крупную сумму, а кочевник не понимал, за что я хочу платить. Он хотел мне продать ни больше ни меньше маленькую девочку, и я с трудом смог объяснить ему, что плачу только за эту трубку.

— Это удивительно, удивительно… — восхищалась Ширин. — Вы, европейцы, в самой обыкновенной вещи способны увидеть красоту, которой мы не замечаем. А ведь и мы не слепые.

— А сейчас я покажу вам то, что вы видите каждый день и, может быть, не замечаете в этом красоты, — сказал Карл и провел Ширин в другую комнату, где хранилась коллекция камней. — Камни — это символ вечности. Они старше, чем вся ваша история. Вот эти я собрал в Персии, те — в Баварских Альпах и горах Гарца, другие в Пиренеях, а эти — недавно привезла мне Маргит из Польши…

Рассказ барона прервала Наргис, которая, грациозно поклонившись, пригласила к ужину. Карл повел Ширин в столовую, где их уже ждал богато накрытый стол. Наргис, стоя за стулом барона, очень внимательно наблюдала за молодой иранкой. После ужина Карл сам отвез Ширин на машине домой. Вернувшись в мраморный дворец, он направился в комнату Августа. Его брат с коктейлем в руке, как обычно, слушал по радио передаваемые из Берлина выступления, на этот раз это была речь Геббельса. Увидев Карла, он выключил радиоприемник и поднялся с кресла.

— Не беспокойся, — сказал барон.

— Там нет ничего интересного, — ответил Август.

Карлу слова брата явно пришлись по вкусу.

— Выпьешь?

— Охотно.

Август тщательно смешал коктейль в высоком хрустальном стакане и протянул его Карлу.

— Что ты думаешь о Ширин? — спросил он.

Карл сделал неопределенный жест.

— Ведь вы давно знаете друг друга. Она из хорошей семьи. Происходит из рода Бахтиаров — представителей старой персидской аристократии. Сколько можно жить одному!

— Ты серьезно?

— Конечно. На твоем месте я не колебался бы ни минуты. Я заметил, она восхищена тобой.

— Представь себе, и я это заметил, но я не уверен…

— Ты колеблешься?

— Не знаю, как бы это восприняла Маргит, ведь она же старше Ширин…

— Ты думаешь, она не станет гордиться тем, что ее подруга станет твоей женой, а ты, войдя в семью хана, приобретешь огромное влияние в этой стране?

— Вижу, ты меня искушаешь.

— Выпьешь еще?

— С удовольствием.

Август приготовил еще один коктейль. Карл пил его мелкими глотками.

— Да-да, она из очень благородной династии, — сказал он. — Ты очень правильно заметил, что это важно. Знаешь, даже сам шах относится к ним с большим уважением. А вот они к нему — нет. А знаешь почему? Потому что шах когда-то был простым конюхом. Хочешь послушать музыку?

— С удовольствием.

Август выбрал пластинку и включил патефон.

— В пятницу мы собираемся на охоту, — продолжал Карл. — Маргит, Ширин и я. Мне бы хотелось, чтобы ты поехал с нами, но один.

— Но ты же знаешь, я не люблю убивать.

— Но ты любишь верховую езду, — ответил барон. И добавил: — Ты знаешь, что означает по-персидски Ширин?

— Да, «сладкая».

— Вот именно… Сладкая… — повторил барон Карл фон Витгенштейн.

Карл, Август, Маргит и Ширин ехали верхом.

— Почему господин Август не взял свою двустволку? — спросила Ширин.

— Он не убивает зверей, но обожает верховую езду, — ответил Карл.

Вскоре они увидели лежащие поперек дороги срубленные деревья. Ширин обратилась к Августу:

— Если вы такой хороший наездник, может быть, попробуете преодолеть это препятствие?

Она пришпорила коня и галопом поскакала к огромным стволам. Лошадь легкими прыжками буквально перелетела через несколько поваленных деревьев.

— Это был вызов отцу, а не дяде, — сказала Маргит. — Местные девушки именно так проверяют своих женихов. Уверена, что отец не подведет.

Карл пришпорил коня и поскакал в сторону препятствий. Две первые попытки окончились неудачей — конь в страхе останавливался. И только на третий раз преодолел препятствие.

— Да ты просто юноша, — похвалил Август брата.

— Не каждый молодой так бы смог, — сказала, не скрывая уважения, Ширин.

Мелкой рысью они направились в сторону рощицы, и вдруг из-за пригорка выскочила серна. Карл вскинул ружье, но Ширин его остановила:

— Подождите!

Галопом она поскакала вдогонку за серной. Началась борьба между наездницей и животным. Ширин то наклонялась, то изгибалась до самой земли, почти скрываясь под лошадью, то поднималась в седле. Все с напряжением следили за поединком: Ширин пыталась схватить серну на бегу. Наконец это ей удалось. Крепко схваченное животное билось в руках Ширин.

— Все, что мы знаем о женщинах Востока, совершенно не подходит к этой девушке, — сказал Август. — Почему она до сих пор не вышла замуж?

— Трудно оседлать породистого коня, — сказала Маргит. — А тебе, папа, удалось.

— Ты так думаешь?

— Разве не видишь? Это было проделано для тебя, элегантного, умного и культурного немецкого аристократа. О таком муже мечтает каждая восточная девушка, и не только восточная.

— Спасибо, Маргит, ты очень мила.

Остаток дня они провели в поле, устроили пикник. Тот день стал поворотным в судьбе Ширин — будущей жены Карла. Через несколько дней они получили благословение хана, отца Ширин. Начались приготовления к свадьбе.

Поздним вечером Наргис вышла из комнаты служанок. Направившись в теплицу, она срезала несколько самых лучших роз и украдкой вернулась к себе. Старательно уложила цветы, завернула их в бумагу. Девушка переодевалась, когда в комнату вошла кухарка.