Эдисон Маршалл - Мир приключений, 1918 № 02

— Сегодня я въ первый разъ въ жизни исполнялъ обязанности духовника и признаюсь, что это дѣло весьма интересное. Тѣмъ не менѣе я не долженъ забывать, что явился сюда по дѣлу, и не въ правѣ рисковать интересами этого дѣла. Какъ видите, я и безъ того уже рисковалъ больше, чѣмъ слѣдовало бы.

Съ этими словами человѣкъ, сидѣвшій у изголовья, зажегъ небольшой электрическій фонарикъ, который, однако, не далъ настоящаго яркаго снопа лучей, а распространилъ вокругъ себя небольшое свѣтящее пятно; его было достаточно для того, чтобы освѣтить дуло револьвера.

— Заложите руки за спину, — приказалъ неизвѣстный.

Адамсъ повиновался. Фонарикъ погасъ. Въ слѣдующій моментъ Адамсъ почувствовалъ, что ему на руки надѣли ручныя кандалы.

— Въ своемъ дѣлѣ я научился рѣшительно никому не довѣрятъ, — пояснилъ, какъ бы про себя, человѣкъ у изголовья. — Вытяните ноги, — приказалъ онъ снора.

Неизвѣстный ловко и проворно стянулъ ихъ чѣмъ-то, но Адамсъ на этотъ разъ не испытывалъ ни малѣйшей тревоги, а когда, наконецъ, почувствовалъ ее, то было уже поздно. Фонарикъ опять тускло свѣтился въ рукахъ у неизвѣстнаго, и теперь свѣтъ былъ направленъ прямо на его лицо. И въ тотъ же моментъ какой-то липкій пластырь или компрессъ разомъ закрылъ ему ротъ, лишивъ его возможности издать хотя бы малѣйшій звукъ.

— Ну, на этотъ разъ вы въ моихъ рукахъ, — пробормоталъ голосъ неизвѣстнаго. — Кромѣ того, я полагаю, что для васъ не безынтересно знать, къ кому вы попались въ руки. Взгляните на это лицо. Узнаете?

И неизвѣстный направилъ свѣтъ фонарика на свое лицо: у Адамса глаза чуть не вылѣзли на лобъ, потому что онъ увидѣлъ, что передъ нимъ, у его постели, сидитъ никто иной, какъ Риксъ.

Адамсъ сдѣлалъ нечеловѣческое усиліе, чтобы сброситься съ кровати на полъ, но Риксъ увѣреннымъ движеніемъ руки схватилъ его за плечи и придержалъ на мѣстѣ.

— Не шевелитесь! — угрожающе произнесъ онъ. — Я пришелъ сюда съ тѣмъ, чтобы убить васъ, объ этомъ вы вѣроятно догадываетесь, и совѣтую вамъ не предпринимать ничего такого, что могло бы ускорить осуществленіе моего намѣренія. Вы теперь не въ состояніи издать ни малѣйшаго звука. Не шевелитесь, иначе будетъ плохо, — предупреждаю васъ.

Риксъ погасилъ свой фонарь, и Адамсъ слышалъ, какъ онъ усѣлся на свое прежнее мѣсто у изголовья кровати. Спустя нѣкоторое время, онъ заговорилъ:

— Теперь моя очередь итти къ исповѣдальнѣ, а ваша — быть исповѣдникомъ. Для краткости стану продолжать съ того момента, на которомъ вы остановились, т. е. съ того, что произошло послѣ разбирательства дѣла въ танцовальномъ залѣ, гдѣ я стрѣлялъ въ васъ. Несомнѣнно, что я тогда хотѣлъ убить васъ, и также несомнѣнно, что мы обо всемъ этомъ сговорились съ моимъ пріятелемъ Тимомъ. — Но затѣмъ я обдумалъ все это болѣе основательнѣе и пришелъ къ другого рода выводамъ. Съ того самаго дня, какъ я вышелъ изъ тюрьмы, я только думалъ объ одномъ, — о мщеніи вамъ. Я искалъ васъ вездѣ и всюду, и застрѣлилъ бы васъ въ любой моментъ и въ любомъ мѣстѣ. Но когда я въ тотъ вечеръ такъ досадно промахнулся и рисковалъ опять попасть въ тюрьму, я пришелъ къ заключенію, что не стоитъ портить себѣ жизнь и становиться рецидивистомъ изъ-за васъ. Я отбросилъ всякую мысль о мщеніи и уѣхалъ изъ Чикаго съ тѣмъ, чтобы больше туда не возвращаться. Я уѣхалъ далеко отъ тѣхъ мѣстъ и занялся честнымъ трудомъ. Богъ увѣнчалъ мои труды, мнѣ посчастливилось, и теперь я, какъ и вы, состоятельный и уважаемый въ своей округѣ человѣкъ. Мое намѣреніе было оставаться такимъ и далѣе, но вотъ я увидѣлъ васъ. Я пріѣхалъ въ Лондонъ отчасти, чтобы отдохнуть, отчасти, чтобы закупить кое-что. Случай столкнулъ меня съ вами. Вы покупали билетъ на подземную дорогу, ведующую въ Чарингъ-Кроссъ, я стоялъ какъ разъ за вашей спиной и послѣдовалъ за вами. Неужели ваше сердце тогда не екнуло въ груди? Вся горечь, накипѣвшая у меня на душѣ противъ васъ, всѣ старыя обиды и зло разомъ ожили въ моей душѣ. Я рѣшилъ убить васъ на этотъ разъ, но убить такъ, чтобы ваша смерть осталась загадкой для всѣхъ. И вотъ я явился сюда съ тѣмъ, чтобы, связавъ васъ по рукамъ и по ногамъ и заткнувъ вамъ ротъ, захлороформировать васъ на-смерть, а затѣмъ раскрыть всѣ окна и двери, чтобы дать улетучиться запаху хлороформа, развязать васъ и уйти, предоставивъ врачамъ догадываться, какая васъ постигла смерть и отъ чего.

И снова передъ глазами Адамса вспыхнулъ тусклый свѣтъ электрическаго фонарика. Онъ слышалъ, какъ Риксь возился съ чѣмъ-то, затѣмъ почувствовалъ, что онъ надавилъ ему колѣномъ грудь и накинулъ на лицо платокъ, смоченный хлороформомъ. Тогда онъ сталъ извиваться и напрягалъ всю силу своихъ мускуловъ, чтобы, сбросить съ себя Рикса. Но вскорѣ онъ почувствовалъ, что все его тѣло, даже воля ослабли, и остался лежать неподвижно, какъ трупъ…

Утромъ Адамсъ проснулся съ ощущеніемъ полной разбитости и смутнымъ, гнетущимъ сознаніемъ пережи таго кошмара. Оглядѣвшись съ недоумѣніемъ, онъ замѣтилъ лежащій на стулѣ близъ кровати желтый томикъ моднаго американскаго романиста Лесли. Лицо книгопродавца прояснилось, и онъ произнесъ почти вслухъ:

— Ахъ этотъ Лесли!.. Его книжки бойко идутъ, и ими выгодно торговать. Но читать ихъ на ночь… слуга покорный! Эти криминальныя исторіи въ Новомъ Світѣ — черезчуръ сильная доза фантазіи для моихъ нервовъ. Богъ съ ними! Пусть ихъ читаютъ люди помоложе.

Мартышка и гиря.

Можете ли вы сказать съ увѣренностью, куда подвинется гиря, изображенная на приложенномъ рисункѣ, если мартышка дернетъ внизъ перекинутую черезъ блокъ веревку?

Съ перваго взгляда кажется, что гиря должна поднятся вверхъ. Но такой отвѣтъ неправиленъ: вѣдь мартышка сама виситъ на той же веревкѣ и потому привести всю систему въ движеніе одними лишь собственными усиліями она не можетъ.

Правильный отвѣтъ будетъ тотъ, что гиря не подвинется ни вверхъ, ни внизъ.

Разнообразіе шахматной игры.

Одинъ изъ читателей спрашиваетъ насъ: возможно ли, чтобы въ мірѣ сыграны были двѣ совершенно одинаковыя шахматныя партіи?

«Вѣдь существуютъ же десятки людей съ одинаковымъ числомъ волосъ, — пишетъ онъ; — въ одномъ Петроградѣ должно найтись не мало, такихъ равноволосыхъ людей, ибо число волосъ на головѣ человѣка исчисляется всего сотнями тысячъ, населеніе же Петрограда. достигаетъ чуть не 3 милліоновъ. Можетъ быть, число различныхъ комбинацій фигуръ на шахматной доскѣ какъ оно ни велико, все же меньше, чѣмъ число сыгранныхъ на земномъ шарѣ шахматныхъ партій — тогда какая-нибудь партія должна была неизбѣжно повториться».