Михаил Булгаков - Иван Васильевич меняет профессию [альбом]

Дьяк (входит). Патриарх тебя видеть желает, государь. Радуется.

Бунша. Чем дальше, тем хуже!

Милославский. Скажи ему, что мы просим его сюда в срочном порядке.

Бунша. Что вы делаете? В присутствии служителя культа я не могу находиться в комнате, я погиб.

Колокольный звон. Входит Патриарх.

Патриарх. Здравствуй, государь, нынешний год и впредь идущие лета! Вострубим, братие, в златокованые трубы! Царь и великий князь яви нам зрак и образ красен! Царь, в руцах демонов побывавший, возвращается к нам. Подай же тебе, господи, самсонову силу, александрову храбрость, соломонову мудрость и кротость давидову! Да тя славят все страны и всякое дыхание человече и ныне и присно и во веки веков!

Милославский (аплодируя). Браво! Аминь! Ничего не в силах прибавить к вашему блестящему докладу, кроме одного слова — аминь!

Хор запел многолетие. Милославский отдает честь, поет что-то веселое и современное.

(Бунше.) Видишь, как тебя приветствуют! А ты хныкал!.. (Патриарху.) Воистину воскресе, батюшка! (Обнимает Патриарха, причем у того с груди пропадает панагия.) Еще раз благодарю вас, батюшка, от царского имени и от своего также благодарю, а затем вернитесь в собор, к вашим угодникам. Вы совершенно и абсолютно свободны, в хоре надобности тоже нет. А в случае чего-нибудь экстренного мы вас кликнем. (Провожает Патриарха до дверей, отдавая ему честь.)

Патриарх уходит с Дьяком.

Дьяк тотчас вбегает в смятении обратно.

Чего еще случилось?

Дьяк. Ох, поношение! У патриарха панагию с груди…

Милославский. Неужто сперли?

Дьяк. Сперли!

Милославский. Ну уж, это мистика какая-то! Что же это у вас делается, ась?

Дьяк. Панагия — золота на четыре угла, яхонт лазоревый, два изумруда…

Милославский. Это безобразие?

Дьяк. Что делать прикажешь, князь? Уж мы воров и за ребра вешаем, а все извести их не можем.

Милославский. Ну зачем же за ребра вешать? Уж тут я прямо скажу, что я против. Это типичный перегиб. С ворами, Федя, если хочешь знать, надо обращаться мягко. Ты ступай к патриарху и как-нибудь так поласковее с ним… утешь его… Что он, очень расстроился?

Дьяк. Столбом стоит.

Милославский. Ну, оно понятно. Большие потрясения от этого бывают. Уж кому-кому, а мне приходилось видеть в театрах…

Дьяк выбегает.

Бунша. Меня начинают терзать смутные подозрения. У Шпака — костюм, у посла — медальон, у патриарха — панагия…

Милославский. Ты на что намекаешь? Не знаю, как другие, а я лично ничего взять не могу. У меня руки так устроены… ненормально. Мне в пяти городах снимки с пальцев делали… ученые… и все начальники единогласно утверждают, что с такими пальцами человек присвоить чужого не может. Я даже в перчатках стал ходить, так мне это надоело.

Дьяк (входит). Татарский князь Едигей к государю.

Милославский. Э, нет! Этак я из сил выбьюсь. Объявляю перерыв на обед.

Дьяк. Царь трапезовать желает.

Тотчас стольники вносят кушанья, за стольниками появляются гусляры.

Бунша. Это сон какой-то!

Милославский (Дьяку). Это что?

Дьяк. Почки заячьи верченые да головы щучьи с чесноком… икра, кормилец. Водка анисовая, приказная, кардамонная, какая желаешь.

Милославский. Красота! Царь, по стопочке с горячей закуской! (Пьет.) Ко мне, мои тиуны, опричники мои!

Бунша пьет.

Дьяк. Услали же, батюшка-князь, опричников!

Милославский. И хорошо сделали, что услали, ну их в болото! Без отвращения вспомнить не могу. Манера у них сейчас рубить, крошить! Секиры эти… Бандиты они, Федя. Простите, ваше величество, за откровенность, но опричники ваши просто бандиты! Вотр сантэ!

Бунша. Вероятно, под влиянием спиртного напитка нервы мои несколько успокоились.

У Гайдая Жорж получился более патриотичным, ворует поменьше, а о государстве заботится побольше.

Я на Вас жалобу подам! Коллективную!

Очень вежливо просил царь отстать от него жену Бунши, но разве от этой наглой бабы так просто отвяжешься! Тут еще наглый холоп Шпак со своей челобитной. Все нервы царю вымотали!

Итак, часть 013, «Уйди старушка, я в печали…»

Каспийские кильки пряного посола.

Царь делает бутерброд.

Царь кушает кильку.

Вид на улицу с балкона Шурика.

Царь. Ляпота!

Ульяна. Здрасте, пожалуйста! Я его по всему дому ищу, а он в чужой квартире сидит.

Ульяна. Ты что отворачиваешься-то?

Шпак. Иван Васильевич, посмотрите, как мою квартиру обработали! Это же все же, все же, что нажито непосильным трудом, все погибло!

Ульяна. Да на кого же ты похож-то? Ты же окосел от пьянства! Тебя же узнать нельзя! Ты что напялил-то на себя?

Шпак. Магнитофон импортный. Пиджак замшевый.

Ульяна. Он же пьян!

Шпак. Портсигар золотой отечественный. Ничего же нет!

Ульяна. Он же на ногах не стоит!

Царь. Тьфу!

Ульяна. Ты куда?

Ульяна входит в квартиру Шурика с балкона (перелезла через ограду???!!!)

Ульяна (зло). Да что же это такое, а? А ну, ступай домой, алкоголик!

Царь. Оставь меня, старушка, я в печали.

Ульяна. Старушка?! Ах ты, нахал! Я же на пять лет тебя моложе. А ну пошли сейчас же! (хватает царя за плечо).

Царь. Да ты ведьма!

Ульяна выбегает из квартиры Шурика, чуть не сбив с ног входящего Шпака.

Ульяна (визжит). Караул, караул!