Олег Губайдулин - Палач демона

Вернувшись через двое суток в Тамбов, Глеб сразу же отправился в отдел. А куда ему было еще идти, если он – разведен? При таком раскладе вся жизнь – это служба!

Прослушав еще раз запись, с позволения сказать, беседы с психически нездоровым Михаилом, он обратил внимания на его слова: «Мой прадед Лыков во всем виноват! Это из-за него!». «Надо позвонить Артемьеву, уж он то точно должен знать, кто такой этот Лыков и почему он во всем виноват» – про себя заключил Серов и набрал номер.

– Николай Михайлович, здравствуйте, это следователь Серов вас беспокоит… – начал он.

– Добрый день, – ответил Артемьев. Поговорили с сыном?

– Да, но толку мало. Правда он сказал, что во всем виноват его прадед Лыков. Вы не знаете в чем именно он виноват?

– Это мой дед, Тимофей Лыков, – удивился Артемьев. Он геройски погиб в 1918 году, когда устанавливал советскую власть на тамбовщине. Но в чем он виноват, я не знаю. Вы не обращайте внимания на слова сына, он же не в себе…

– Знаете, в конце разговора, Михаил кого-то увидел за окном и сильно напугался, – Серов счел необходимым поставить отца в известность. Может, надо к нему в палату посадить охранника?

– Кого он там увидел? – отставной генерал явно заинтересовался услышанным.

– Не знаю, но мне показалось, что я этого молодого человека тоже видел ранее. Лет тридцати – тридцати пяти, брюнет, носит небольшие усы, – пояснил следователь.

– Нет, среди знакомых сына такого я что-то не припомню, – задумчиво протянул Артемьев. А за совет спасибо. Сегодня же отправлю в клинику свою охрану.

– Ну что, Женя, досталось тебе от жены? – увидев входящего в кабинет оперативника, ехидно спросил Серов. За то, что после приезда мимо дома прошел? Следователь намекал неспроста. Вернувшись из Питера, его друг первым делом отправился к любовнице, о чем каким-то образом прознала его законная супруга. И естественно сие знание в восторг ее отнюдь не привело.

– Да и… с ними со всеми! – выругался Овчаров.

– И не такое переживали!

– Ну, если все в порядке, тогда поехали в усадьбу Артемьева, пообщаемся с местными жителями. Да, позови мне Желтякова и Дупленко.

Послав их к экспертам за результатами по клочку шерсти, Серов с оперативником выехали к месту недавней трагедии…

Глава 16

Шли дни. Прошелестел морозными ветрами февраль и блеснуло мартовское солнце…

А с фронта возвращались сотни тысяч солдат. Подписанный председателем Совета Народных Комиссаров Владимиром Лениным Декрет о мире освободил их от обязанности воевать. Необходимо отметить, что переговоры с немцами для большевиков успехом не увенчались. Пришлось подписать позорный Брестский мир. Строки его подразумевали выплату чудовищной по размерам контрибуции золотом и сдачу огромных территорий, на которых проживало около трети всего населения Российской империи. Тогда же объявили о своей независимости Польша, Литва, Латвия, Эстония, Финляндия и Украина.

Все происходящее сильно беспокоило Константина Евгеньевича и он не раз заводил с Наташенькой разговоры на эту тему. Но девушку в первую очередь волновало лишь состояние здоровья любимого. А все эти красные, белые и прочие зеленые, вместе с националистами всех мастей и всяческими политическими пасьянсами, были ей абсолютно безразличны. Между тем, здоровье Константина Евгеньевича заметно ухудшалось. Рана стала чаще воспаляться и потому перевязки тоже приходилось делать чаще. Появились тянущие сильные боли. Несмотря на это, есаул не раз заговаривал с Наташенькой о своем желании присоединиться к белым патриотам. А именно, к Добровольческой армии, которая формировалась на Дону. Но всякий раз, как только он поднимал эту тему, девушка категорически заявляла: «Никуда ты не поедешь!»

В это время по Севастополю прокатился слух о скором возвращении с фронтов Первой мировой бывших защитников Отечества. Говорили, что по пути домой, вооруженные банды солдат грабили местное население и безжалостно расправлялись с офицерами и прочими «буржуями».

Всего за пару месяцев фронт опустел. Огромные запасы военного снаряжения были расхищены вновь образованными шайками, а офицеры срезали погоны, надеясь спасти жизнь. Русская царская армия перестала существовать…

Зато большевики на диво активизировались. Они издавали указ за указом, посвященные отъёму чужой собственности. Чтобы сломить сопротивление «проклятых кулаков», ЧК – Чрезвычайная Комиссия посылала в деревни и села сотни и сотни продотрядов. Началась печально известная продразверстка. Бойцы продотрядов – вооруженные до зубов революционно настроенные солдаты и матросы, под руководством чекистов, реквизировали у крестьян излишки зерна и муки. На самом же деле отнимали последнее. Тем самым обрекая целые семьи на голодную смерть. Так новой советской властью под эгидой государства был организован официальный грабеж собственных граждан. Впрочем, особого выбора у большевиков не было: перед ними возникла необходимость в первую очередь накормить бойцов создаваемой в это время Рабоче – Крестьянской Красной армии. Остальные подождут. К тому же, по мнению Ленина, у крестьян был сильно развит инстинкт мелкого собственника. И его надо было вырвать с корнем, во что бы то ни стало.

Большевики не успокаивались, продолжая настойчиво бороться с «контриками» и буржуями и в городе частенько звучали выстрелы. Поэтому Вазиха строго-настрого запрещала молодым выходить из дому. За все три месяца, что Константин Евгеньевич провел у нее, на улице он побывал всего-то раз восемь.

Однажды, им с Наташенькой удалось даже сходить в церковь, где пожилой настоятель обвенчал их. Одно лишь сильно насторожило и огорчило Константина Евгеньевича. Не успел он войти в храм, как тут же ощутил почти непреодолимое желание бежать из него прочь. Когда же священнослужитель начал читать молитву, есаулу внезапно стало настолько плохо, что всю последующую церемонию он не запомнил. И не удивительно. После Наташенька сказала, что он стал белым, как полотно и почти не воспринимал происходящее. Тем не менее, обряд венчания провели. И Константин Маматов стал девице Наталье Абашевой законным супругом. Рассказав по возвращении о странностях, произошедших с ним в церкви Вазихе, есаул в ответ не услышал ни слова. Хозяйка лишь искоса бросила на него полный иронии взгляд черных глаз да приложила палец к губам. И все.

На следующий день в двери дома постучали. Вошедший в комнату мужчина был одет в кожаный реглан, а на правом бедре его ниже колена болтался огромный маузер в деревянной лакированной кобуре.

– Здравствуй, тетушка Вазиха! – поприветствовал он хозяйку. Как живешь?

– Вашими молитвами, – ехидно ответила ему хозяйка и спросила: «Что новой власти понадобилось от старой Вазихи?»