Ная Геярова - Слёзы навий

А на столе бумага лежит с редкой печатью красной да с черным вензелем…

Карах расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Душно, хоть и утро раннее, прохладой послегрозовой тянет, а дышать нечем. Знает он этот вензель. Стоит ослушаться, как тот оживет, потянется, лапы растопырит… Ох, не вовремя… Не раньше, не позже. Подождал бы недельку Китар, там и ярмарка бы закончилась. А народ, он чего… Поди объясни ему, если и сам не знаешь, кого ищут и за что им такие печали. Народ ропщет, в сторону двора косится. Да и где видано, чтобы в самом граде Нугоре соглядатаи, как у себя в Хладе, рыскали. А правитель молчит, во дворце отсиживается. А что он сделать может? Вон указ с вензелем злополучным на столе лежит. Кроваво переливается, тьмой отсвечивает. А то как же, на крови да черной магии сотворен. Под ним Карах, как под оковами пудовыми, ни шага сделать, ни слова сказать. Только во дворце отсиживаться и остается. Он снова вздохнул, отставил корону на ступень. Для чего она такому правителю?

В дверь легонько поскреблись.

— Да входи уж…

Тонкая тень советника в длинном плаще, скрывающем фигуру, скользнула и застыла посреди залы.

— Негоже правителю… — начала вкрадчиво.

— Да брось ты, какой я правитель. Глянь вокруг, правитель народ свой защищать должен, а я сижу, слюни пускаю. На большее не способен. Стража — и та на глаза не попадается, каждое указание соглядатаев выполняет.

Советник пересек залу, присел рядом, опустил голову на плечо правителю. Тот чуть улыбнулся, стянул с головы советника капюшон. Золотистые волосы рассыпались по плечам. Запустил в них руку.

— Одна ты у меня отрада, Нейла. Ни ближе, ни родней.

— Уедем, правитель. — Голос нежный, переживающий.

— Народ бросим?

— А ты нужен этому народу?

— Сам свой путь выбирал, самому ношу и нести.

Нейла прижалась сильнее. Глаза ясные, синие, что небо, смотрели с болью и сочувствием.

— Страшно мне, Карах, — запустила пальцы в жесткие темные волосы, кое — где уж посеребренные.

— Так ты баба, вот и страшно, — проговорил слова хоть и грубые, но с нежностью.

Она убрала руку. Резко выпрямилась.

— Не баба, советник. — Нахмурилась.

Он тихо рассмеялся.

— Ну, советник ты — во — вторых, а во — первых, баба, хоть и красивая…

Она поджала полные губы, синие глаза стали пасмурными.

— Приказы будут? — спросила холодно. А лицо напряженное, обиженное.

— Будут, — кивнул он поднимаясь. — Только сначала… — улыбнулся, приблизившись. Рука властно скользнула под плащ, прошлась по тонкой кольчуге, выкованной специально для нее. Давно выкованной последним ведовским кузнецом, оставленной ей по наследству от бабки. Знатная воительница была. И кольчуга хорошая, спасала не раз. Не просто от стрел да мечей защищая, но и от порчи черной, и от много чего темного.

Карах развязал плащ. Кольчуга снималась долго и звякнула, опадая на пол.

— Обязательно носить ее? Все пальцы изранил, пока снимал.

Нейла вывернулась в руках.

— Обязательно, особенно сейчас, — приглушенно.

Карах торопливо развязывал тесемки грубой рубахи, чувствуя, как горячие руки Нейлы скользят по телу, стягивают с него одежду.

— Торопишься, правитель. — Она едва касалась губами хорошо сложенного тела.

— Я долго тебя ждал, — рыкнул он, подхватил Нейлу на руки, уложил на сброшенную тут же рубаху. Обнаженная она вытянулась на одежде. Улыбнулась, заметив восхищение в его глазах. Карах опустился сверху. Коснулся губами разгоряченной кожи. Волна желания прошла по телу, когда ладонь скользнула между ее бедер. Нейла глубоко выдохнула, прикрыла глаза, расслабляясь в его руках. Тонкая, словно лоза, белокожая, ее руки ярко выделялись на смуглой коже Караха.

Как же хорошо с ней, заволакивает, затягивает волной по позвоночнику, по задрожавшим от страсти рукам. Бьет пульсацией ниже живота.

— Карах! — она выгнулась в его руках. Он ответил тихим утробным рыком. Судорога истомы прошла по телу. Нейла придушенно вскрикнула, тонкие пальцы впились в его спину, сжимая кожу в такт его ударам. Голова запрокинулась.

— Нейла!

Когда солнечный свет озарил центральную залу, Карах неторопливо натягивал рубаху. Нейла с нежностью смотрела на правителя, распластавшись на холодном полу. Он подпоясался, подобрал корону, но на голову так и не водрузил, отставил на стол. С удовольствием посмотрел на обнаженную женщину. Прекрасна. Головокружительна.

Нейла потянулась, упиваясь восторгом в глазах правителя. Повела округлыми бедрами. Нарочито медленно поднялась, подбирая одежду, и начала нехотя одеваться.

— Помоги, — собрала волосы в пучок.

Ловкие пальцы правителя затянули кольчугу и снова скользнули по шее. Нейла вывернулась в руках Караха, чмокнула в нос.

— Никуда бы не отпускал, — признался он.

Она коснулась кончиками пальцев его лица и отстранилась. Прошла к окну, замерла, глядя в синее лазурное небо. Далеко ушли грозовые тучи, осталась лишь тонкая полоса черни вдалеке. Карах смотрел на Нейлу напряженно и сосредоточенно.

— Так чем обязан посещению, советник? — выдохнул наконец.

Она ответила, не отводя взгляда от небосвода. Далеко за стеной высились исполины деревьев, густые темные кроны почти закрывали горизонт.

— Я знаю, кого ищут соглядатаи Китара, — помолчала и с довольствием добавила: — Ведьму. И знаю, где она.

— Так чего молчала? — взвился правитель. — Посылай стражей к начальнику соглядатаев!

Нейла повернулась вполоборота. Улыбнулась.

— Не спеши, правитель. Зачем мы будем отдавать ее соглядатаям? Сам посуди… — Она оглянулась. Прошла к Караху и посмотрела в глаза. — Ежели мы сами жрецу ее доставим, можно и свободу на веки вечные получить! Нугор станет настоящей столицей северного Велимира!

Карах покосился на лежащий на столе указ с печатью. Вензель извивался, темнел, изливался кровавыми разводами. Что произойдет, если Китар узнает, что тот, кого он ищет, был у них, но его не доставили? Карах сглотнул. Даже думать о своей участи не хотелось. Страшно. Но Нейла права, если они сами доставят искомое, можно будет и поторговаться. Караху не нужно правление. Ему нужна Нейла. Свободная от обязательств перед жрецом, перед Нугором. Его Нейла.

— И то верно, — через силу улыбнулся Карах. — Собери доверенных, кто еще остался.

— Зачем торопиться? — мурлыкнула Нейла, прижалась к правителю и скользнула языком по его шее. Он оттолкнул ее.

— Советница!

Она усмехнулась.

— Поняла. — Тонкая саркастическая улыбка скользнула по лицу. Подняла с пола ножны, застегнула на поясе и, покачивая бедрами, вышла из залы.

Обоз пришел поздно ночью, город спал. Хмурый стражник проводил въезжающих недобрым взглядом и долго всматривался в лица. Радомир нервничал. Не первый раз приехали, но так их еще не встречали.