Л. Шмидт - Мир приключений, 1929 № 02

Лэвельэ шепнул приятелю:

— Когда я зажгу фонарь, стреляй в ящики.

Молодые люди с криками разрядили свои пистолеты по трем подозрительным ящикам. Ответом были стоны; крышка одного ящика поднялась и из него вылез страшного вида человек, тут же свалившийся на пол. Когда открыли два другие ящика, люди, прятавшиеся там, тоже были мертвы.

Сильные удары потрясли в это время дверь. Она подалась под напором многих плеч и в помещение ворвался перепуганный Лекок вместе со своими людьми. При виде мертвых бандитов они столпились возле них, чтобы разглядеть кто они. Лэвельэ же остался один у открытой двери. Это мгновение было для него последним. Из мрака блеснуло лезвие и, когда оно пронзило ему грудь, бумажка слетела на землю.

Убитый горем, едва соображая, что он делает, Лекок поднял бумажку и прочел: «Так я в конце концов расплатилась с вами за все, коварный, жадный шпион. У меня был готов не один план. Попробуйте найти меня теперь, если можете. Ябируска».

Любопытный отчет кончается кратким сообщением, что женщину, называвшую себя этим именем, так и не поймали.

Пешэ просто добавляет:

«Кто была эта женщина — Синяя Борода и куда она скрылась, — не узнали никогда. Также и парижанам никогда не сообщили истинных фактов. Только король и Ла-Рейни знали, что она не умерла в заключении в Бастилии».

Научно-фантастический роман А. МЕРРИТА

Иллюстрации ПОЛЯ.

СОДЕРЖАНИЕ ГЛАВ I–XIX, НАПЕЧ. в 10, 11–12 КНИЖКАХ «М. ПР.» за 1928 г. и в 1-й за 1929 г.

Американский профессор Луис Сорнтонг, уже побывавший в Тибете, снова отправился туда вместе с инженером Дрэком. В горах они наблюдают замечательные световые явления и находят загадочный гигантский след на скале, оставленный точно каким-то невероятным чудовищем. В разрушенной крепости, помнящей времена Александра Македонского, путешественники встречают Мартина Вентнора с его прекрасной сестрою Руфью. Брата и сестру преследуют воины, похожие на древних персов времен Ксеркса. В решительную минуту появляется странная женщина Норхала, по приказанию которой тысячи маленьких металлических предметов — чисто геометрических фигур — принимают форму многорукого чудовища и разбивают войско персов. Шары, кубы и пирамиды из живого металла исчезают, затем огромные кубы перекидываются, как мост, через пропасть, и несут на себе Норхалу и путешественников. Последние начинают таинственное, полное странных физических и магнитных явлений путешествие. В кратком содержании невозможно передать многочисленные и причудливые формы встречающихся чудовищ, состоящих однако из знакомых всех форм — кубов, шаров и пирамид. Путешественники попадают в новый мир, в металлический мир, где они видят живые, вертящиеся купола и арки, и башни, точно тающие в каком-то брожении. Летя на кубах, они проходят области ультрафиолетовых лучей, рентгеновских и других, наукою неизследованных. Друг другу путешественники кажутся скелетами. Один световой феномен вменяет другой. Они прилетают к колоссальному светящемуся металлическому диску необычайной красоты, изливающему могучую и сознательную силу. Руфь подтянута к диску. Вентнор выстрелил, но в него полетела молния — стрела зеленого пламени. Вентнор упал, диск обследовал его и по просьбе Норхалы подарил ей путешественников в качестве «игрушек». Норхала перевезла всех в свой круглый дом, похожий на блестящий пузырь сапфировых и бирюзовых оттенков. Интересные главы посвящены описанию самой Норхалы, ее жилища, ее слуги евнуха Юрука, встретившего чужеземцев враждебно. Больной Вентнор, оторванный от реальной действительности, первый начинает понимать, что металлические предметы высасывают свои силы из солнца, что их кровь — молния, что их разум — думающий кристалл, что у них гигантское групповое сознание, действующее в знакомых человечеству и в неизвестных ему сферах колебаний энергии, силы электрической и других. Очень любопытную гипотезу строят едва пришедшие в себя от пережитого путешественники, объединяя последние завоевания науки для объяснения деятельности металлического народа. Юрук рассказывает всякие басни о Норхале и старается уговорить путников уйти к Черкису, предводителю преследовавших их потомков персов. Попытка евнуха загипнотизировать ненавистных пришельцев оканчивается неудачей. Профессор и Дрэк отправляются в металлический город.

Мы вместе с Руфью сделали беглый осмотр окрестностей дома Норхалы. Дом этот точно был вставлен в узкую часть песочных часов. Отвесные стены шли к дому от скалистых ворот, образуя как бы нижнюю часть часов. За домом они расходились под большим углом. Эта верхняя часть песочных часов была заполнена лесом, напоминавшим парк. Милях в двадцати от дома лес этот загораживался скалами. Я спрашивал себя, как прорывалась через эту скалистую преграду тропа, которую Юрук указал мне? Бела ли эта тропа через скалы или они были пробуравлены тоннелем, и почему не нашли ее вооруженные люди?

Пространство, в котором находился дом, было долиной, не больше, чем в милю ширины. Она была похожа на сад, усеянный душистыми лилиями. В центре долины стояло голубое полушарие — жилище Норхалы.

Нам некогда было изучать его красоты. Несколько последних наставлений Руфи — и мы пошли по серой дороге.

Едва мы сделали с десяток шагов, как раздался крик Руфи.

— Дик! Дик!

Он побежал назад и обнял девушку.

— Дик, — просила она, — возвращайся ко мне скорей!

Когда Дик догнал меня, голова его была опущена и он продолжал путь молча.

Мы прошли небольшое расстояние и обернулись. Руфь все еще стояла на пороге странного дома и смотрела нам вслед. Она помахала нам рукой и исчезла в дверях.

— Я рад за вас, Дрэк, — сказал я.

— Я полюбил ее с первого взгляда, — Дик схватил меня за руку, — а она говорит, что полюбила меня. Она сказала, что если я ее действительно люблю, ей легче будет бороться в наше отсутствие с этим, как она называет, пятном внутри ее. Пятно! Пятно на этом ангеле. Но, все же, она ужасно боится чего-то, что теперь будто бы есть в ней. Конечно, все это глупости!

Я не находил слов успокаивать его, потому что вовсе не считал страхи Руфи воображаемыми. Ее ужас был слишком искренен, описанные ею симптомы слишком ясны, чтобы быть галлюцинациями. Разве нельзя допустить, что Дик ввел ее в общение с собой и со своим народом? Что она подверглась какому-то процессу магнитизации, вовсе не зловещему, который сделал то, что она стала понимать и его волю, и мысли.