Сёдзи Гато - Боец-юнец встречает девушку

— Доверяю твоему суждению, — ответил Соске.

— Смените меня кто-нибудь! Пожалуйста! Я смертельно истощен ! — жалобно заныл по радио Курц.

— А ну, тихо. Телефонный звонок к Чидори, — Мао стремительно перещелкнула тумблеры на подслушивающем радиооборудовании, подкрутила верньеры и сунула Соске вторую пару наушников. — Хочешь послушать?

— Так точно.

Звонила младшая сестра Канаме, которая жила на восточном побережье США. Девочки мило и доверительно болтали, перескакивая с предмета на предмет и даже не обошли вниманием «шизанутого новопереведенного ученика». Который, кстати, был квалифицирован как «довольно занятный». Когда пришло время прощаться, все выглядело так, будто Канаме разъединилась с чувством легкого сожаления.

— Бедная девочка, живет одна-одинешенька, — с сочувствием в голосе проговорила Мао. — Получает одну дозу семейной любви в день, да и то по международному телефону.

— Не уверен, что правильно понял, — сказал Соске. — Но идея регулярного, пусть и дистанционного общения кажется мне правильной, — тут он замолчал и задумался. — Странно. По опыту моего общения с Чидори… она казалась гораздо более агрессивной и резкой.

— Ничего удивительного — ведь она говорила с любимой младшей сестренкой.

— Это типично?

— Ага.

— Принял к сведению. Удивительно, что она, оказывается, не относится ко мне с презрением.

— О-о, ты выглядишь неожиданно воодушевленным, Соске.

— В самом деле?

Он повернулся к окну и пристально изучил свое отражение, словно пытаясь найти следы незнакомых эмоций.

20 апреля, 11:30 (по Гринвичу)

Тихий океан, глубина 50 метров

атомная десантно-штурмовая подводная лодка «Туатха де Данаан»

— Определенно, сержанту Сагаре приходится трудно на этом задании, — проговорила девушка, расположившаяся в командирском кресле, хотя по внешнему виду ей едва ли можно было дать больше шестнадцати лет.

Огромные серые глаза и пепельно-русая коса, спускающаяся на левое плечо, коричневый мундир — узкая юбка и немного великоватый китель, рукава которого прикрывали ее тонкие руки почти до кончиков пальцев — она выглядела не слишком подходящей для этого важнейшего и ответственнейшего на всяком боевом корабле кресла.

Более того, на ее петлицах сверкали знаки различия капитана первого ранга. И хотя на ее груди не наблюдалось иконостаса значков, медалей и наградных планок, как у всякого бывалого моряка, эта девушка, Тереза Тестаросса, действительно являлась никем иным, как командиром атомной десантно-штурмовой подводной лодки «Туатха де Данаан».

Капитан.

Лишь маленькая группа людей знала причину такого вопиющего на первый взгляд несоответствия.

Один из них, майор Калинин, сейчас стоял за ее плечом на площадке посреди главного командного поста или, как раньше говорили — мостика — размером с зал маленького кинотеатра. ГКП без преувеличения являлся мозгом «Туатха де Данаан», объединяющим в единое целое подводную лодку и ее боевой экипаж.

— Для него это станет полезным опытом, — невозмутимо проговорил Калинин.

Юный командир продолжала быстро просматривать свежие донесения Мелиссы Мао, в которых содержались описания приключений Соске, изображенные сухим и казенным языком классического рапорта.

— Конфискация табельного оружия. Нападение группы гражданских лиц, включая объект охраны. Возвращение на конспиративную квартиру в практически небоеспособном состоянии, прикованным к стулу.

— Ничего, с чем бы он не справился, госпожа капитан.

— Вы правы. Мистер Сагара — настоящий… хм… сержант. Но я рада, что мисс Мао и мистер Вебер находятся рядом с ним.

Тесса замолчала на мгновение, взглянув на индикаторы времени — GMT и JST 32— на дисплее.

— Майор? Как вы думаете, сколько еще этим троим придется оставаться в Токио?

— Вероятно, пройдет несколько недель до того момента, как мы обнаружим и уничтожим источник угрозы, госпожа капитан, — несмотря на то, что он был намного старше по возрасту, Калинин отвечал с неподдельным уважением.

— Получается, что это будет зависеть от успеха предстоящей операции, — заключила Тесса, пристально изучая морскую карту, выведенную на дисплей. — Если все пройдет по плану, то мы ликвидируем опасность, а вместе с ней и необходимость охранять Чидори Канаме.

— Так же как и остальных потенциальных Посвященных.

— По крайней мере, на время.

— Боюсь, что так.

Отдав честь, Калинин покинул мостик.

В то же время

Советский Союз

окраины Хабаровска

На концах пустынного моста, нависшего над покрытой льдом рекой, замерли две легковые автомашины. В недвижной атмосфере, казалось, все живые звуки тоже замерзли — ни шороха ветра, ни плеска воды. Царила мертвая тишина.

Посредине моста друг против друга стояли трое мужчин: человек с азиатским разрезом глаз в модном итальянском костюме и двое русских, оба — в форме КГБ.

— Ни звука, — пожаловался азиат, небрежно взъерошив лоснящиеся черные волосы. На его лбу виднелся глубокий шрам — прямой и страшный, напоминающий след от удара кинжала или поцелуй пули. Словно незрячий третий глаз.

— Кончайте жаловаться, это ведь вы назначили место встречи, — недовольно проговорил более упитанный из кэгэбэшников — полковник, согласно знакам различия.

— Я скорее имел в виду мыслительную активность между ваших ушей. В такой тишине был бы слышен даже трепет крыльев мотылька, но, увы…

Огромный капитан, стоявший за плечом начальника, хищно подался вперед:

— Что ты сказал?.. — но полковник жестом придержал его.

Азиат засмеялся:

— Хо, вы все же имеете представление о вежливости, полковник.

— Перестаньте шутить и учтите, что это была не наша ошибка! — с раздражением ответил полковник. — Подопытную Посвященную похитили, и есть большая вероятность, что они заполучили и список потенциальных кандидатов тоже. Без экспериментального образца мы не можем вести исследований, как вы можете догадаться.

Полковник был рассержен и одновременно напуган, и на то была серьезная причина. Исследования, о которых он говорил, проводились без санкции ЦК партии. Если в верхах узнают о его самодеятельности, да еще и закончившейся провалом, ему останется одна дорога — в исправительно-трудовой лагерь.

— Итак, Гаурон, вы добыли информацию о намерениях противника?

— Более-менее. Взгляните, — сказал мужчина со шрамом, передав полковнику фотографию. — Я пропустил ваши снимки через фильтры и усилитель контрастности.

На темной фотографии проявились нечеткие контуры громадной фигуры. Бронеробота.

— Он использует ЭКС — поэтому очертания так размыты, словно сливаются с горным склоном. Обратите внимание, на спине — контейнер, вероятно для транспортировки персонала. И непростого персонала.