Сёдзи Гато - Падая в бездну

В такой ситуации находился не только Митрил. Любая государственная антитеррористическая структура сталкивалась со схожими проблемами. Нападающий всегда имел преимущество перед обороняющимся. К сильным сторонам Митрила можно было отнести высокопрофессиональный личный состав и самую совершенную боевую технику, но и этого не всегда хватало. Кроме того, случалось так, что даже качественного превосходства не хватало, чтобы перевесить количественное.

Увы, даже название этой могущественной, но недостаточно многочисленной независимой антитеррористической организации вызывало невеселые мысли. Оно происходило от названия волшебного серебра из книг Джона Роналда Руэла Толкина. Чудесного, необычайно прочного, но зато и страшно редкого металла, почти исчезнувшего с лица Земли.

— Запросите у капитана первого ранга Тестаросса инструкции о том, как поступить с «Веномом». Гаурона я оставляю на вашу ответственность, — проговорил Калинин.

— Так точно, — отозвался Мак-Аллен.

— С ним постоянно должны находиться двое охранников. Когда закончится медосмотр, надежно иммобилизуйте его. Ни при каких обстоятельствах не снимать наручники и смирительную рубашку. До медосмотра содержать его в полной изоляции. Пока мы не убедимся, что он чист, не несет никакой инфекции, игнорировать все его просьбы, даже в гигиеническом отношении.

— Даже если он внезапно свалится с сердечным приступом? — судя по усмешке, Мак-Аллен тоже имел в виду симуляцию.

— В таком случае — тем более. Меня не волнует, если он в итоге сдохнет. Я хочу, чтобы вы обращались с ним, как высокоинтеллектуальным, но беспощадным и диким хищником.

— Так точно, сэр. Я вас понял, — Мак-Аллен отсалютовал и быстрой рысцой направился к своему М9.

Тяжелые митриловские вертолеты с подвешенными снизу бронероботами и их меньшие собратья, способные нести только десантников, запустили системы ЭКС в воздухе и исчезли из глаз в ослепительном сиянии рассвета. С разных концов территории химического предприятия продолжал валить дым — там что-то догорало. Стены бараков, узла связи, административных зданий и ангаров зияли многочисленными пробоинами.

Курама выполз из-под обломков брошенного на пляже «Дарк Бушнелла» — причин прятаться больше не осталось.

— О-хо-хо… — он прищурился и фыркнул коротким носом, глядя вслед вертолетам. Исчезая, они оставляли кольца красивого фиолетового сияния. Гаурон улетел с ними. Остальное будет зависеть от того, насколько ему повезет. С точки зрения Курамы, на это надеяться не следовало — судьба отчетливо начертала злые предзнаменования над его головой.

На всех удачах Гаурона поставила крест болезнь. Рак поджелудочной железы. Он был обречен, знал об этом и ничего больше не боялся. Курама расценивал его шансы на успех в этой операции как пятьдесят на пятьдесят. Рискованная игра.

Он вытащил спутниковый радиопередатчик, раскрыл антенну и уверенно набрал код. Шифрованный канал соединился довольно быстро.

– Да? — прозвучало с другой стороны. Сонный голос юноши, почти мальчика.

— Это я.

– А, Курама. Как дела? — чувствительный микрофон передал легкий шелест, который можно было принять за расческу, прокладывающую путь сквозь пряди шелковистых волос, шорох одежды. Донесся сахарный женский голосок, пропищавший какой-то капризный упрек.

— Гаурона забрали на «Той Бокс».

– Хм-м-м. Я выиграл пари. Три «Левиафана» и пять долларов у мистера Голда. Надо будет при следующей встрече поставить Гаурону выпивку или что-то вроде.

— Думаете, что сможете увидеть его еще раз?

– Хотелось бы надеяться, — произнес собеседник, подавив зевок . — Не зря же я просидел над этой программой целых три дня, да еще и попросил мистера Цинка сдать крапленые карты. Моя непутевая младшая сестренка давно напрашивалась, чтобы ей преподали этот урок.

— Вот как?

– Безусловно. В любом случае, я хотел подать ей весточку. Будем ждать хороших вестей — пусть даже и не скрестив пальцы. Вы возвращаетесь, не так ли?

— Да, — ответил Курама.

– Будьте осторожны.

— Благодарю за заботу.

Завершив сеанс радиосвязи, Курама сложил передатчик и зашвырнул в полосу прибоя. Проверил одежду — на нем была обычная американская военная форма со знаками различия капрала. На нагрудной нашивке значилось «Джон Локк» — так же как и на идентификационной карточке.

С северной стороны горизонта заухали лопасти — к острову приближалось не менее десятка американских военных вертолетов.

— Какой же из голубков отнесет меня домой? — цинично усмехнулся Курама.

27 августа, 20:15 (по Гринвичу)

«Туатха де Данаан», главный ангар

Когда лифт подал последний совершивший посадку вертолет на ангарную палубу, корпус субмарины вздрогнул и загудел: медленно и величественно, с низким рокотом сходились створки полетной палубы. Бронероботы отстыковались от вертолетов и осторожно прошагали на свои парковочные места, где опустились на колени и замерли. Вертолеты с уже заглушенными турбинами сложили несущие винты, используя гидравлику. Расчеты палубных команд и механики деловито забегали по ангару, проводя послеполетное обслуживание, закрепляя технику и оборудование по походному, разряжая оружие и складируя неиспользованные боеприпасы в погреба.

Канаме нервно переминалась возле стального люка, ведущего из ангара. Митриловцы, участвовавшие в операции, поодиночке и группами шагали мимо нее. Многие выглядели усталыми и измотанными, но на лицах было написано заметное облегчение. Кое-кто уже улыбался и подмигивал ей.

«Наверное, обошлось. Все живы и здоровы».

Но не успела она додумать эту мысль, как увидела носилки, на которых неподвижно вытянулась смертельно бледная Мао. Корабельный врач Пегги Голдберри, торопливо шагавшая рядом с носилками, в ответ на молящий взгляд Канаме бросила:

— Все будет хорошо. Ее просто крепко тряхнуло.

Дюжие митриловцы, тащившие носилки, припустили еще быстрее по проходу в сторону корабельного медпункта. Проводив их глазами, Канаме обернулась и вздрогнула: прямо перед ней стоял Соске. Его пристальный взгляд тоже не отрывался от Мао. Он выглядел осунувшимся, но невредимым, и Канаме облегченно вздохнула.

— Соске?

Еще не договорив, она почувствовала, что он страшно удручен и расстроен. Лицо было мрачно по обыкновению, а губы плотно сжаты, но глаза не смотрели прямо, а уперлись в металлические листы палубы. В нем не осталось ни следа обычной готовности сжатой пружины — Соске был словно шарик с выпущенным воздухом.

— Э-э-э… с возвращением.

Не отвечая, он устало опустился на подножку припаркованного электрического тягача, обычно таскавшего по ангару авиатехнику и грузы. По его виду нельзя было даже сказать, что он расслышал слова Канаме, не говоря уж о том, что понял, почему она примчалась встретить его на пороге.