Касым Кайсенов - Партизанской тропой

Вспомнилась ей теперь и ее бывшая подруга, и жажда справедливой мести зажглась в груди женщины. Она решила немедленно ехать в свое село. Хотелось побывать на родном пепелище, посмотреть, что сталось с деревней, отыскать свои документы, которые она спрятала тогда в отцовском саду. Анна Ивановна попросила кратковременный отпуск на работе, захватила с собой Бориса и Серика и на попутной машине выехала.

Анна Ивановна не узнала своего села. Когда-то большое и красивое, оно лежало теперь в развалинах. Не было ни одного целого домика. Лишь чудом уцелевшие печные трубы напоминали о том, что здесь когда-то было человеческое селение.

…Грузовик остановился у груды обгоревших развалин. Женщина с двумя мальчиками сошла на землю, поблагодарила солдата-шофера и направилась на пепелище. По уцелевшим тополям, что стояли во дворе бывшего дома, Анна Ивановна угадала свое родное гнездо и снова горько заплакала.

— Мама, видно, в дом попал снаряд? — спросил Борис. — Тут, наверное, шел бой?

— Нет, Боря, — сквозь слезы ответила Анна Ивановна. — Дом сожгли немцы.

— А дедушка и бабушка? — встревожился Серик.

— Дедушка… Нет нашего бедного дедушки, — проговорила Анна Ивановна. Больше она не могла сказать ни слова. Молчали и дети, чувствуя, что здесь произошло что-то страшное и тяжелое.

Все трое подошли к дереву, у которого они спрятали когда-то документы.

— Без лопаты тут не обойтись. Вы подождите, ребята, а я схожу за лопатой, — сказала Анна Ивановна и пошла к соседям.

Скоро она вернулась с лопатой. Откопали сверток. — Анна Ивановна развернула клеенчатую обертку, достала красненькую книжечку и прижала ее к своей груди. Дети молча смотрели на взволнованное лицо матери, мысленно переживая ее большую радость.

Потом они вышли из садика и направились в контору сельского совета, помещавшуюся в полуразрушенном домике в центре села. Анна Ивановна встретила там своего старого знакомого Василенко. Он-то и был председателем сельсовета.

— Анна, родная, жива? — взволнованно заговорил председатель, поднимаясь навстречу вошедшим. — Легка на помине. Сейчас мы только о тебе говорили… О-о! И солдаты с тобой! Добрые выросли хлопцы.

— Хорошо, что мы вас встретили, — сказал один из военных, бывших в сельсовете. — Мы — члены комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов. Вы должны нам помочь в уточнении некоторых данных о бывшем старосте Чумаке и его дочери.

— Вы их поймали? — невольно вырвалось у Анны Ивановны.

— Да, они сейчас находятся под стражей.

…Долго рассказывала Анна Ивановна. Нелегко ей было вспоминать, но она должна была до конца разоблачить предателей народа, подлых подручных оккупантов. Ее сбивчивый рассказ дополняли и уточняли ребята.

Односельчане помогли Анне Ивановне отыскать могилу ее родителей. Вместе с другими они были с почестями похоронены на братском кладбище в центре села.

Вернувшись в Переяслав, Анна Ивановна послала письмо начальнику штаба артиллерийского полка. Она сообщила ему, что работает сменным мастером на заводе, что Борис и Серик находятся при ней, что все они живы и здоровы. Сообщила она также и о поездке в родное село, обо всем, что пришлось пережить за последнее время.

Ответ пришел быстро. Начальник штаба писал, что их полк победно продвигается на запад. Он утешал Анну Ивановну сообщением о том, что послал запрос в Москву об отцах мальчиков.

…Шли дни за днями. С фронта приходили радостные вести: фашистская армия отступала, наши войска уверенно продвигались вперед. И хотя еще очень тяжело было в тылу, Анна Ивановна радовалась, жила ожиданием скорой победы.

Однажды на завод пришло письмо от подполковника Красюка. «Отец Серика нашелся…» — прочла Анна Ивановна, и из глаз ее брызнули слезы. Не сразу смогла она продолжать чтение. Но дальше вести не порадовали ее. Подполковник сообщал, что розыски комиссара Савченко пока не дали результатов.

«Как же так? — спрашивала себя Анна Ивановна. — Ведь они были вместе, в одной части. Куда же девался мой муж?»

«Подполковник Мергенбаев Жомарт, — читала Анна Ивановна, — командует полком в частях Третьего Украинского фронта. Мы связывались с ним по радио, сообщили ему ваш адрес, и он обещал немедленно найти вас».

…Письмо, пришло в воскресенье. Серик и Борис в это время играли в мяч возле школы, которая уже работала.

Анна Ивановна решила пойти к ребятам. Если сказать Серику о письме, он, конечно, обрадуется. Но что будет с Борисом? Ведь и он спросит о своем отце, а ответить ему будет нечего.

«Может быть, — думала она, — Красюк получил плохие вести о муже и не хочет огорчать меня? Может быть, он погиб?»

Анна Ивановна на этот раз ничего не сказала ребятам о письме. Она чего-то ждала, на что-то надеялась. Ей не хотелось волновать ребят. Дети так много пережили, так сдружились!

В какой-то горячке, не наблюдая времени, жила в ту пору Анна Ивановна. Однажды среди бессонной ночи она услышала настойчивый стук в дверь. Сердце ее встрепенулось, забилось встревоженно и учащенно.

— Кто там?..

— Это я, Анна Ивановна, Варя, — послышался за дверью голос соседки. — Впусти меня.

Анна Ивановна поднялась, открыла дверь и, впустив соседку, вдруг спокойно спросила:

— Ты за спичками, Варя? Спичек нет. Возьми головешку из печки, там еще с вечера остался огонь.

— Какие там спички, — почти закричала соседка. — Вас опрашивает какой-то командир. Смуглый такой. Уж не отец ли вашего Серика?

Анна Ивановна в растерянности стала хвататься за первые попавшиеся на глаза вещи.

— Да, да. Это, наверно, он, — Анна Ивановна обняла соседку и заплакала.

В таком положении и застал их вошедший в комнату Мергенбаев. Увидев его, Анна Ивановна кинулась к нему.

— Жомарт!

Больше она не могла произнести ни слова. Молча взяла она Жомарта за руку и повела его в другую комнату. Там на кровати в обнимку спали дети. Жомарт бросился к Серику, взял его на руки. Проснулся и Борис. Жомарт подхватил и его.

— Боря, Серик! — твердил Жомарт. — Неужели это вы? Ах, какие большие парни!

— Папа… папа… — говорил Серик, обнимая отца.

Сын спрятал голову на широкой отцовской груди и заплакал.

— Не плачь, Серик, — утешал Жомарт сына. — Ведь я же приехал. Теперь все будет хорошо.

…Так встретились эти четыре человека. До утра проговорили Жомарт и Анна Ивановна. Она узнала о трагической судьбе своего мужа — комиссара Савченко, а Жомарт — о гибели горячо любимой Жамал. Счастливая встреча с сыном отчасти смягчила боль утраты, но Жомарт знал, что и годы не изгладят из памяти дорогой образ, не возместят этой безвозвратной потери.

— Тяжелы наши потери, — сказал он Анне Ивановне, — но ничего не поделаешь. Не вернешь теперь ни Жамал, ни Степана Сергеевича, нашего дорогого комиссара… У нас остались дети, и нам надо думать о них.