Джеймс Роллинс - Венец демона [litres с оптимизированной обложкой]

Японка осталась безучастной к угрозам Вали и намекам Масахиро.

– Тогда гражданский, – сказала Валя, кивнув в сторону Кена, – человек, непричастный к тому, что происходит.

– И снова нет. – Масахиро вышел из-за стола и подошел к ней вплотную. – За время своей непродолжительной работы с осами профессор Мацуи добился заметно бо́льших результатов, чем другие исследователи. Мой дед считает, что «одокуро» – название, которое профессор дал этому виду, – подходит как нельзя лучше, ведь оно отражает нашу мифологию и наследие. – Он повернулся к Кену. – Джонин Ито полагает, что правильно подобранные аргументы убедят профессора Мацуи, это было маловероятно.

– Что ж, тогда у меня нет выбора. – Валя повернулась к последнему оставшемуся члену команды. – Взять его.

Тычок стволом винтовки под ребра заставил Ковальски неохотно двинуться к двери.

Грей шагнул вперед.

– Куда ты их ведешь?

Валя поджала губы, показав зубы в подобии улыбки.

– Проверим, насколько сильная у тебя воля. – Она отвернулась и направилась к выходу. – И крепкий желудок.

02 часа 58 минут

Кен, Айко и Грей поднимались по лестнице. Два охранника, идущие позади, целились им в спину. Впереди, среди вооруженных мужчин, двигалась альбиноска. Рядом с ней шел Масахиро Ито, и каждый его жест выдавал напряжение. Пока они поднимались на третий уровень, он дважды посмотрел на часы.

Два лаборанта в белых халатах, заметив приближение группы, поспешно свернули в боковой туннель. Оба смотрели в пол, но один все же бросил украдкой взгляд в сторону прозрачных стен секции, куда отвели Ковальски и двоюродных братьев Палу, и Кен заметил в его лице страх.

Скверное дело.

По хитросплетению туннелей Кена, Айко и Грея привели к стеклянной стене, за которой находилось маленькое помещение. Внутри уже стояли трое пленников. Охранники надели на них наручники, крепко привязав руки к бокам.

На лицах Макайо и Туа застыло выражение неприкрытого ужаса. Ковальски мрачно глядел исподлобья с таким видом, будто мечтает кому-то хорошенько вломить. К несчастью, он смотрел прямо в то место, где за стеклянной стеной находился Грей, словно обвиняя напарника в своих злоключениях.

– Я дам тебе три шанса рассказать, где скрывается твоя женщина, – сказала Валя, глядя Грею в глаза. – Это первый. Дальше будет хуже. Если окажешь нам содействие, твоих друзей ждет быстрая и милосердная смерть.

На лице Грея не дрогнул ни один мускул, но в глазах полыхнула еле сдерживаемая ярость.

Валя пожала плечами.

– Ну, как хочешь.

Она постучала костяшками пальцев о стекло. Охранники поспешно вышли из отсека в коридор и заперли дверь, повернув колесо затвора, какой бывает на подводных лодках.

Кен заметил, что металлический пол под босыми ногами пленников покрыт мелкими отверстиями, и представил, как медленно поднимается морская вода…

Неужели их утопят?

Внимание Кена привлекло движение у дальней стены отсека. Рядом с низким люком без окна находился ряд железных выдвижных ящиков. Передние стенки ящиков откинулись на петлях, образуя полки.

Оттуда хлынул темный поток, заполняя запертое помещение.

Пленникам угрожала не вода.

Кен догадался, что камера соединяется с одним из лабораторных отсеков. Только в том отсеке содержат не ос-воительниц, вооруженных ядовитыми жалами…

У насекомых, наводнивших камеру, не было крыльев. Маленькие, величиной с орех пекан, они компенсировали свой размер огромной численностью – а еще силой крепких мандибул.

В своей киотской лаборатории Кен уже видел, что эти осы способны сделать с крысой.

Не могу смотреть…

Заметив его беспокойство, к нему повернулся Грей.

Мацуи будто онемел. Полчища насекомых выползали из соседнего отсека и кишели на полу, заполняя все углы камеры – осы окружали добычу, чтобы перекрыть пути к отступлению.

Стоящая рядом Валя показала Грею два пальца.

– Твой второй шанс.

Пирс не обратил на нее внимания.

– Что это? – спросил он у Кена.

– Жнецы, – судорожно сглотнув, ответил тот.

Маленький трутень стукался панцирем о панцири соседей. Длинные усики-антенны перекрещивались. Бесчисленные ножки терлись друг о друга, и невозможно было сказать, где заканчивается отдельная особь и начинается рой.

Чтобы еще более укрепить взаимную связь, тела трутней покрыты тончайшими волосками. Многим осам из большого роя ворсинки нужны лишь для того, чтобы собирать нектар, но у жнецов волоски давным-давно превратились в средство общения. Через соприкосновение волосков трутни непрерывно обмениваются химическими веществами и феромонами, сливаясь в единое целое.

Когда отряд трутней попал в новую местность, их тонко настроенные органы чувств тут же принялись определять присутствие добычи. Приумноженный ощущениями целого роя, поиск стал в тысячу раз эффективнее. Гормоны ответили на сигнал, заставив сокращаться мощные мускулы острых мандибул. Одновременно железа, расположенная между глаз, выделила в рот каждого трутня капельку секрета, содержащего 2-гептанон, агент нервно-паралитического действия. Яд одной такой капли способен обездвижить гусеницу или другое насекомое сходного размера, однако, действуя совместно, рой в состоянии парализовать и более крупную добычу.

Вдобавок в слюне трутней содержится мощный раствор пищеварительных ферментов, способных размягчить самые твердые ткани. Эта особенность развилась у них с тех времен, когда пища была покрыта крепкой чешуей.

Повинуясь инстинкту, заложенному в генетическом коде, трутни берут добычу в «клещи». Все это время они продолжают собирать информацию, в основном измеряя уровень угрозы. Тем не менее трутням нечего бояться. Их тела покрыты твердыми панцирями, с незапамятных времен приспособленными к тому, чтобы противостоять огромной силе – например, выдержать вес лапы доисторического гиганта.

Когда согласие достигнуто, расчеты превращаются в указания. Несколько отрядов внутри роя начинают щелкать задними ногами, издавая громкие резкие звуки; остальные присоединяются к хору. Эхо от щелчков возвращается с дополнительной информацией.

Сперва – форма и размер.

Какофония щелчков становится все громче, усиленная тысячами особей; созданные ими звуки проникают сквозь верхние слои тела добычи, сообщая подробности грядущего пира.

Ясно: вокруг сердцевины из твердых тканей шевелится мясо, переливается кровь, извиваются внутренности. Все тело добычи пронизывают электрические разряды, особенно активные внутри черепа.