Веда Корнилова - Синий цвет надежды

– Не поверишь – все еще отдышаться не могу... – Дорен с трудом поднялся на ноги и потряс головой. – Это ж надо – вроде у мужика телосложение самое обычное, да и сам по себе не богатырь, но сил столько, что только диву даешься! Не знаю, как он меня ударил, но от такого тычка я только что на встречу с предками не отправился! Сейчас, вроде, начинаю в себя приходить, но нормально дышать все еще не получается....

– Да, ловкий парень... – Винсент стал стягивать веревкой ноги лежащего мужчины. – Не ожидал от него такой шустрости...

– Кто бы спорил!.. – согласился Дорен, и вновь повернулся к девушке. – Ярли, если б не ты, то еще неизвестно, чем бы все закончилось! Кажется, скоро я начну считать тебя своим ангелом-хранителем!

– Да ну... – застеснялась девушка.

– Считай, что я твой должник навеки. Итак, как расплачиваться будем? Учти, я весь твой, дозволяю тебе делать со мной, грешным, все, что угодно...

– Дорен, потом поговоришь и благодарность выразишь!.. – Винсент оборвал брата. – Нам бы сейчас с этим типом пообщаться. Он парень не простой, с ним надо держать ухо востро. Вы только посмотрите, сколько у него при себе имелось оружия!

И верно: немного в стороне лежало с добрый десяток ножей и кинжалов самого разного вида, там же были железные цепочки, трубки непонятного вида и многое другое, названия чему я не знала. Все это Винсент нашел у незнакомца, когда его обыскивал.

– Интересно, кто это такой?.. – Дорен чуть наклонился к пленнику. – Для простого человека он уж очень умело дерется, да и его сноровке можно только позавидовать. Конечно, мы с братом тоже с детства участвовали едва ли не во всех уличных потасовках, нахватались всякого, грязных приемов в драке знаем немало, но этот парень слишком ловок для простого пацана или обычного солдата – тут уличными потасовками и не пахнет, у этого человека за плечами настоящая боевая школа. Да и ухватки у нашего пленника такие, что на обычную армию не спишешь... Думаю, не ошибусь, если предположу, что это асаж.

– Кто?.. – не поняла я.

– Асаж... – повторил Винсент. – Хм, Дорен, возможно, ты прав.... Лиз, ты спрашиваешь, кто такой асаж? Этим словом на Востоке называют наемных убийц, а также тех, кто выполняет щекотливые поручения, связанные с немалым риском. Это очень опасные люди, и связываться с ними – себе дороже.

– А откуда ты знаешь об этом самом асаже?

– Ну, мы с братом все же пробыли в плену дольше тебя, много чего наслушались, в том числе и рассказов про этих самых асажей, которые могут совершить что угодно, причем без всякого труда. Ну, в этом люди, конечно, привирают. И все же если верно то, что о них говорят, но у нас впоследствии могут быть серьезные неприятности. Такие люди не прощают тех, кто сумел нанести им поражение – это, если можно так выразиться, вредит репутации асажа.

– Но мы ж с ним справились!

– Просто повезло. Кажется, он с самого начала не воспринял нас всерьез, и в этом была его ошибка. А может, был слишком уверен в себе. Именно по этим причинам опытные воины иногда проигрывают тем, кто значительно слабее их.

– Госпожа... – пролепетала Ярли. – Если это асаж, то он от нас уже не отстает. Говорят, для этих людей считается позором не отомстить своим обидчикам!

– Так он, вроде, без сознания... – брякнула я первое, что пришло мне в голову.

– Можно подумать, что за все это время он нас не рассмотрел хорошенько, а на плохую память, как я понял, он не жалуется... – усмехнулся Винсент. – Ничего, сейчас мы его в себя приведем, водой обрызгаем, благо ее тут – целое море.

И верно: стоило плеснуть в лицо лежащего мужчины пригоршню воры, как тот рванулся, мечтая порвать стягивающие его путы. Ну, можешь не дергаться впустую – Винсент постарался, туго затянул узлы, так что освободиться у тебя, милый, вряд ли получится.

– Пришел в себя? Ну и хорошо... – Винсент присел рядом с лежащим мужчиной. – Скажи мне, с чего это вы на нас накинулись? Вроде договорились разойтись по-хорошему...

– Развяжите меня... – произнес пленник. Нет, ну надо же: голос спокойный, на лице нет никаких эмоций, хотя из рассеченного виска сочится кровь... Меж тем интонация у мужчины была такая, будто он имеет право нам приказывать.

– Вначале поговорим... – Винсент тоже не стал повышать голос. – Давай договоримся: ты честно отвечаешь на наши вопросы, после чего мы тихо – мирно расходимся, и забываем о существовании друг друга.

– Тихо и мирно, говоришь... – чуть усмехнулся мужчина. – А как же смотритель маяка? Он, как я понимаю, уже отбегался? С ним вы тоже мирно пообщались?

– Сидели бы, господа хорошие, спокойно в своем домишке, занимались своими делами, и ничего б не случилось... – пожал плечами Винсент. – Зачем вы к нам с разборками полезли?

– Значит, надо было!.. – отрезал пленник.

– Вы поняли, что я вас узнала?.. – задала я давно интересующий меня вопрос.

– Конечно... – чуть нахмурился тот.

– Но как вы сумели меня опознать?

– У меня память хорошая... – отозвался мужчина, чуть скосив на меня глаза. – Вернее, очень хорошая.

– Извините, не верю!.. – замотала я головой. – На мне надет бесформенный балахон, лицо закрыто, а по одним глазам невозможно узнать человека, которого видел всего один раз!

– Почему один?.. – равнодушно отозвался тот. – Глупая женщина. Я запомнил тебя еще тогда, когда в первый раз увидел на улице твоего города. Мне тебя специально показали. Походка, внешность, движения... Все это откладывается в память, только, бывает, не сразу вспоминается.

– А сейчас, значит, всплыло в памяти?

– Такое бывает. Это происходит в том случае, если меня что-то смущает.

– И что же вас привело в смятение?

– Не надо иронии, она тут неуместна. Что же касается ответа на вопрос... Меня, когда вы пришли к маяку, неосознанно привлекла твоя походка, а позже и глаза... Я был уверен, что когда-то видел тебя. К своим ощущениям всегда следует прислушиваться, и в таких случаях я начинаю перебирать в память все, что может относиться к тому или иному человеку. Именно таким образом я и вспомнил тебя. Заодно припомнилось и то, что за поимку четверых преступников власти здешних мест объявили хорошую награду. Если сопоставить ваши грязные личины с теми приметами, что были указаны в объявлении... Думаю, дальше можно не продолжать.

Что-то он очень разговорчив, даже странно. Конечно, если б этот человек был испуган, то его желание отвечать на наши вопросы было бы вполне объяснимо, но у нашего пленника не заметно даже намека на волнение. Понятно, что он не из тех людей, кого можно легко запугать, и просто так вести беседу он не станет, а это может значить только одно – связанный человек на что-то рассчитывает, или для чего-то тянет время.

– Еще было сказано, что вы ограбили турегов... – продолжал мужчина. – Говорят, украли у них что-то очень ценное, некую драгоценность немалой цены. Молодцы, что пощипали козломордых – я их на дух не выношу, это еще те твари, но вот слова о драгоценности, вернее, о похищенных дорогих бусах, меня заинтересовали. Однако если немного пораскинуть мозгами, то можно вспомнить, что та рыжая развратница упоминала о каком-то украшении, которое ее кавалер украл у своей жены, и теперь из-за этого возникли кое-какие неприятности... Возможно, это простое совпадение, но отчего-то мне кажется, что все это взаимосвязано между собой, верно? Чтобы украсть что-то у турегов, надо или головы на плечах не иметь, или быть уверенным, что ты берешь свое. Я прав? Неужели полезли к рогатым за той самой украденной драгоценностью? А ведь, пожалуй, так оно и есть. Глупо, конечно, но дуракам иногда везет. Не покажете мне ту самую драгоценность, ради которой вы рисковали головой? Очень хочется посмотреть, из-за чего поднялся такой шум. Не желаете показать? Я даже знаю, у кого из вас находится та похищенная драгоценность – госпожа то и дело дотрагивается до своей груди, словно проверяет, на месте ли какая-то вещь...