Веда Корнилова - Синий цвет надежды

– Не кричи, услышат.

– Пусть слышат, я у себя дома! А вот ты вздумала устраивать скандал на пустом месте! Знал бы, что ты ко мне опять будешь цепляться – вообще б домой не пришел!

– Воган, успокойся! Неужели нам с тобой так трудно просто поговорить, все обсудить, спокойно и без криков? Или ты считаешь, что мне так легко переносить все то, что мне рассказывают о том, где и как ты проводишь свое время? Я и так стараюсь держаться из последних сил!

– А как с тобой спокойно разговаривать? Мне уже многое поперек горла, в том числе и то, как ты постоянно указываешь на разницу в нашем происхождении! Надоело!.. – хлопнув дверью, муж вышел из комнаты. Вот и поговорили... Впрочем, судя по поведению мужа, которое он, не таясь, демонстрирует последнее время, ничего иного ожидать мне не стоило.

Взяла с кровати рубашку мужа. Так и есть – ворот испачкан яркой помадой, причем, судя по мазкам, они были нанесены намеренно, чтоб их заметили посторонние, и, главное, чтоб их увидела я. Да и пахло от рубашки чуть дурманящими восточными благовониями, причем запах был весьма ощутимым. Уверена, что и эти благовония умышленно втерты в ткань рубашки, а сделано это с единственной целью – дать понять не только окружающим, но и мне, с кем именно мой супруг проводит все свое время. Ох, Тирла, ты могла бы и не стараться – об этом и без того известно едва ли не каждому.

– Госпожа... – в комнату заглянула молоденькая служанка. – Вам что-то надо?

Спорить готова – девчонка слышала весь наш разговор, тем более что Вогану даже не пришло в голову хоть немного понизить свой голос. Естественно, что никому из слуг не хочется пропустить семейный скандал между хозяевами – это ж такая тема для обсуждения на кухне! Наверняка эта девчонка, заприметив мое возвращение, находилась неподалеку отсюда – хотела узнать, о чем будут говорить хозяева. Сейчас служанка решила под благовидным предлогом заглянуть в нашу комнату – ей явно не терпится посмотреть, не обливаюсь ли я слезами после ссоры. Вот что мне не нравится в доме семейства Уреш – так это излишне любопытные слуги, которые даже не стараются скрыть своего интереса к тому, что проходит у хозяев.

– Ничего не надо, хотя... – я протянула служанке скомканную рубашку мужа. – Вот, отстирайте, как следует.

– Конечно! Еще что-то желаете?

– Да. Скажите, чтоб меня не беспокоили – я хочу отдохнуть.

Оставшись одна, прилегла на кровать. Хочется надеяться, что какое-то время меня никто не потревожит. Итак, очередная попытка поговорить с мужем закончилась ничем, и ничего, кроме тяжести на душе, не принесла. На глазах закипали слезы, хотелось плакать как от обиды, так и от осознания того, что любимый человек даже не скрывает, насколько ему не хочется находиться рядом со мной. Интересно, как же у нас в семье все дошло до такой жизни, что муж изменяет мне едва ли не в открытую, а я все это малодушно терплю, глотая обиду пополам со слезами? А ведь тетя Фелисия права: надо что-то решать, так дальше продолжаться не может, только я все одно надеюсь на то, что все внезапно поменяется каким-то чудесным образом...

Разница в происхождении, о которой с таким раздражением говорит муж... Что есть – то есть, с этим не поспоришь, и в последнее время муж напоминает мне об этом постоянно, едва ли не ставя подобное в вину. Дело в том, что в отличие от семейства мужа (которое никак не может похвастаться знатностью), я принадлежу к тем, кому повезло появиться на свет в аристократической семье. Про таких людей еще говорят, что они родились с серебряной ложкой во рту.

Семья моей матери происходит из древнего и довольно богатого рода, упомянутого во многих летописях, так что им определенно было чем гордиться. В той семье, кроме наследника-сына, росли две дочери, за которыми родители давали неплохое приданое. И если старшая дочь, то бишь Фелисия, удачно вышла замуж за состоятельного и влиятельного графа Балверстоун, то младшая дочь Элис (речь идет о моей будущей матери), пошла наперекор семье, и против воли родных обвенчалась с маркизом Алверст. На первый взгляд, все выглядело довольно неплохо: молодой человек, то бишь маркиз, был очень красив, умен, обаятелен, воспитан, принадлежал к одному из древнейших родов нашей страны. Проблема была в другом – его семья была полностью разорена еще пару поколений назад, и у молодого человека, кроме громкого имени, за душой не было ровным счетом никакого состояния. Проще говоря, новый родственник был гол, как сокол. Более того – у молодого маркиза даже родственников не осталось, он был последним представителем своего семейства. Естественно, родители невесты отнюдь не пришли в восторг от такого зятя – они рассчитывали на куда более выгодную партию для дочери, но переубедить упрямицу не смогли, а потому, скрепя сердце, все же решили, что древний род и отсутствие пятен на фамильном гербе оправдывает многое. К тому же, судя по всему, у молодых людей промеж собой была настоящая любовь, а это дорогого стоит.

Увы, счастье молодой четы долго не продлилось. Через несколько месяцев после моего рождения, в один далеко не прекрасный зимний вечер, родители возвращались домой из гостей. Дорога шла вдоль берега, было очень холодно и скользко, лошади не удержались на крутом повороте, тяжелую карету занесло, и она упала с обрыва. Хотя берег в том месте был не очень высок, но тем, кто находился внутри, хватило и этого...

Так в возрасте нескольких месяцев я осталась сиротой. Дед и бабушка заботились обо мне, баловали, как могли, а после их смерти меня под свое крыло взяла тетя Фелисия. У нее к тому времени было четверо своих детей, так что я оказалась пятым ребенком. В ту пору мне только-только исполнилось восемь лет, и, должна сказать, что после вольной жизни с дедушкой и бабушкой, которые позволяли мне многое, было весьма непросто привыкнуть к жестким порядкам, установленным в строгом доме тетушки Фелисии. Надо признать, что дорогая родственница не делала ни малейшей разницы между мной и своими детьми, но и спуску никому из нас не давала, твердой рукой поддерживая порядок в семье.

К несчастью, очень скоро тетя Фелисия стала вдовой – увы, но ее муж внезапно скончался от апоплексического удара, так что тетушка стала считаться главой семьи, и до совершеннолетия своего старшего сына взяла бразды правления в свои руки. Эта роль подходила тете Фелисии как нельзя лучше, и полностью соответствовала ее сильному характеру. Да уж, тетушку можно считать примером выдержки и хладнокровия: жесткая, властная, бесконечно гордящаяся своим происхождением и строго придерживающаяся установленных правил, считая, что от них нельзя уклоняться не на йоту. Точно таким же образом тетушка вела себя со своими детьми – проще говоря, наша жизнь была расписана едва ли не по минутам – вереница учителей, бесконечные занятия, рукоделие, прогулки в саду, выезды в гости и воскресное посещение проповедей в церкви... Именно там, в храме, я впервые увидела Вогана...