Веда Корнилова - Патруль

– Находится в другом месте... – отрезала я. – У вас ко мне имеются еще вопросы?

– Возможно, я выразился несколько неясно, но мне говорили, что перстень вручают каждому выпускнику!

– Есть такое дело.

– И я слышал, что элинейцы должны носить перстень постоянно... – продолжал мужчина. – Это, если можно так выразиться, их принадлежность к тем, кто владеет мастерством воинской науки, так сказать, к ее элите. Ну, а если на пальце у этой милой женщины нет перстня, то, значит, его отобрали, вернее, ее лишили перстня, так? То бишь ее выгнали из Ордена Элинейцев, верно? Надо же! Если слухи не лгут, то подобное наказание накладывают за какую-то серьезную провинность, причем такую, что о-го-го! Это верно? А может, все куда проще и прозаичней, и моя новая знакомая его просто потеряла?

Интересно, где воспитывали этого типа, и воспитывали ли его вообще? Так прямо Тупиком и повеяло...

– Ваши познания делают вам честь... – любезности в моем голосе и близко не было.

– Чего ж вы такое натворили?.. – продолжал любопытствовать незнакомец.

– По-моему, пару минут назад вы куда-то торопились?.. – холодно заметила я. – Мне бы не хотелось вас задерживать, тем более что мы и сами собираемся уходить. У нас дела, причем неотложные.

Кажется, сейчас уже и Рова поняла, что разговор свернул не туда, ведь дела элинейцев не принято обсуждать при посторонних, только вот до ее спутника подобное никак не доходило.

– Да чего там, можно и поговорить, а заодно познакомиться... – мужчина взялся за спинку стула, находящегося подле нашего стола – похоже, намеревался расположиться за столом, хотя его никто не приглашал. – С хорошей компанией отчего же не посидеть! Я, знаете ли, всегда готов поддержать очаровательную женщину, попавшую в непростое положение. Она может даже поплакать на моей груди...

Ну и хам! Он или слишком уверен в себе, или очень давно по шее не получал, а может, все вместе... Не знаю, что бы я ответила на слова мужчины, но, по счастью, в разговор вмешался Грег.

– Мне кажется, дама достаточно ясно дала понять, что ваше присутствие нежелательно, а разговоры можно перенести на другое время, более подходящее. Так что благодарю вас за оказанную честь, но как раз перед вашим появлением мы собирались покидать это милое заведение.

Каким бы безголовым не был незнакомец, он все же понимал, когда нужно остановиться, а потому чуть шутливо развел руками.

– Что ж, до следующей встречи. Надеюсь, мы еще увидимся.

– Как знать...

– Была рада повидаться... – мило улыбнулась Рова.

– А уж как я-то рада...

Когда Рона со своим спутником отошли от нас, мы тоже стали собираться. Хватит тут рассиживаться, нам еще до города добираться, а это пару часов пути по далеко не самым лучшим дорогам. На душе было паршиво – я никак не ожидала, что меня так заденут насмешливые слова Ровы.

– Мне кажется, с этой девицей вы явно не жили душа в душу... – усмехнулся Грег, когда мы вышли из трактира.

– Да, наши отношения далеки от совершенства... – поморщилась я. – Был у нас с ней один случай, довольно неприятный. Нам тогда было по четырнадцать лет, и в тот день на учебном дворе мы отрабатывали приемы ножевого боя. Чтоб ты знал: поединок на ножах – это одна из самых опасных форм боя и тут нельзя научиться драться понарошку, обязательно нужен соперник, желательно равный по силе. Так вот, работали мы в парах, и по жребию моим противником оказалась Рова. Надо сказать, она весьма неудобный соперник – мало того, что ниже меня ростом чуть ли не на полголовы, так еще и очень шустрая, ловкая, буквально ускользает из-под рук. Таких, как она, достать ножом весьма проблематично. Пусть у нас бой шел на затупленных ножах, который необходим для отработки техники и подходов, все одно при неосторожности можно получить серьезное ранение.

– Догадываюсь.

– Боюсь, не совсем. Подобные схватки отнюдь не выглядят как изящное столкновение двух благородных рыцарей. В жизни это жестокий, кровавый и безжалостный бой, который частенько заканчивается смертью одного из противников, а иногда бывает так, что гибнут оба. К тому же надо быть готовыми к тому, что ты огребешь кучу ран и порезов. К чему я это говорю? Не хочу утомлять тебя подробностями, но я стала выигрывать этот бой, и Рову это здорово разозлило – иногда она теряет контроль, выходит из себя, и тогда срывается, может наделать глупостей... В общем, она распорола мне щеку ножом, причем рана была немалых размеров...

– Но ты же сказала, что нож был затупленный!

– Верно, только у каждого из нас в Школе было свое, личное оружие, к которому мы привыкли. Это утверждение в полной мере относится и к ножам – у каждого из нас их было несколько... Однако Рова решила схитрить, и пошла на небольшой обман – заточила учебный нож у самой рукояти. Могу только предполагать, для чего ей это было нужно... Пусть заточенный участок лезвия был совсем небольшим, но мне этого вполне хватило.

– И что было дальше?

– Учитель Хилс, который наблюдал за нами, сразу же остановил бой – он сразу понял, в чем тут дело, забрал нож у Ровы и одним махом распорол ей щеку точно так же, как она мне. Скажешь, жестоко? Нет, это просто такие суровые нормы обучения, так сказать, наглядный пример наказания за допущенное нарушение и попытку обмана. Если уж на то пошло, то у каждого из учителей свои педагогические приемы. Кроме того, в Школе было правило: ученики всячески должны избегать травм лица, ведь те же шрамы могут служить одной из тех примет, по которым впоследствии неприятель сумеет вычислить элинейца.

– Но у многих элинейцев хватает шрамов как на теле, так и на лице.

– Верно, только они получены уже после того, как те покинули школу. Тогда уже человек отвечает только сам за себя... Так вот, пока мы с Ровой стояли, в испуге и растерянности зажимая раны на лицах, учитель сказал, что так будет с каждым, кто вообразил, будто он тут самый умный и хитрый. Ну, а потом он успел залечить наши раны – ты лучше меня знаешь о таких вещах.

Сейчас ни у меня, ни у Ровы на лице нет даже намека на шрам, что непосвященному человеку, знай он о подобном ранении, могло бы показаться совершенно невозможным делом. Правильно: после обычного лечения на теле обязательно остается шрам, но существует еще и особая лечебная магия, и многие из учителей Школы обладают умением лечить полученные ранения, правда, залечивать раны так, чтоб не оставалось шрамов – на это способны лишь единицы. Кроме того, тут имеется одно крайне важное условие: для того, чтоб после магического лечения на человеческом теле не осталось даже намека на шрам – для того надо успеть заживить рану в течение семи минут после ее получения, а иначе, увы, от шрама тебя ничто не избавит.

Помнится, тогда, на школьном дворе, учитель Хилс начал с того, что первым залечил мою рану, а уж потом взялся за излечение Ровы. Она, конечно, помалкивала, но я видела, что ей страшно – минуты текли слишком быстро, и Рова боялась, что учитель не успеет уложиться в отведенное для излечения время... По-счастью, все закончилось хорошо, произошедшее стало хорошим, и весьма наглядным уроком для всех учениц Школы Элинея, а что касается Ровы... Скажем так: случившееся не породило в ее душе большой любви ко мне...