Веда Корнилова - Патруль

– Разумеется...

Прошло несколько минут, и когда мы миновали высокий кустарник, то услышали впереди:

– Стоять!

Ну, если принять во внимание, что эти слова были чисто произнесены на языке нашей страны, то было понятно, что к местным жителям этот человек не имеет никакого отношения. А вот и он сам – невысокий, плотный, в руке меч довольно-таки угрожающего размера. Тоже мне, вояка, которого при желании можно легко снять ножом... Ясно, что перед нами дозорный, который следит за тем, что происходит вокруг в то время, когда остальные ищут алмазы. Очень благоразумная мера предосторожности, ведь на Черном Континенте опасность может подстерегать повсюду, причем не только со стороны животных. Пожалуй, одного караульного тут будет маловато, почти наверняка здесь имеется еще один.

Еще перед нашими глазами была небольшая песчано-галечная коса, то бишь отлогий незаросший участок берега. А вот и сами старатели – с десяток мужчин, одни из которых снимали верхний слой речных отложений, а другие промывали породу в шлихтовых лотках. При нашем появлении старатели резко обернулись – надо отметить, что особой любви в их взглядах не было, зато хватало враждебности, любопытства и неприязни. Вон, несколько человек даже отложили в сторону лотки, заполненные песком, глиной и мелкими камушками, после чего схватились за свои лопаты, которые, как известно, могут быть серьезным оружием в умелых руках. Похоже, эти люди считают, что к ним заявилась тройка желающих поучаствовать в поисках алмазов, а конкуренты в этом деле, как сами понимаете, нежелательны.

– Да стоим мы, стоим...– брат Владий поднял руку.

– Кто такие?.. – продолжал дозорный, крепкий мужчина средних лет.

– Мы из джунглей еле выбрались, хорошо, что вас встретили. Вообще-то, мы людей ищем, уже несколько дней по лесам бродим. Нам бы надо до побережья добраться, до обжитых мест...

– Во сказанули! Где вы тут обжитые места видели?

– Понимаем, все это звучит странно...

– Говорите прямо – чего надо?

– Дело в том, что я инквизитор...

– А я архиепископ!.. – ухмыльнулся мужчина.

– Помолчите!.. – жестко отрезал брат Владий. – Я нахожусь здесь отнюдь не ради развлечений. Дело в том, что господин, которого вы видите рядом со мной – это картограф, и я его сопровождаю...

– Чего-чего?.. – переспросил мужчина. Не удивлюсь, если окажется, что он в первый раз слышит это слово – картограф.

– Он карты местности составляет, наносит на бумагу все, что видит.

– На кой ляд?

– Это умным людям надо, в отличие от тебя.

– Баба, как я понимаю, ему в том деле усиленно помогает?.. – хохотнул мужчина.

– Нам сейчас от вас помощь требуется... – брат Владий пропустил мимо ушей последние слова дозорного. – Надо с вашим старшим переговорить.

– А больше ничего не надо?.. – начал, было, мужчина, но один их тех людей, что по-прежнему стоял в воде, крикнул:

– Серый, кто они такие и чего им надо?

Как я понимаю, Серый – это кличка того дозорного, с которым мы сейчас разговариваем. Ну, в таких местах, как правило, находятся люди определенного пошиба, и они редко кого называют по имени.

– Старшего требуют – разговор, мол, имеется... – отозвался Серый. – Чего-то мутят они, ерунду мелют с умным видом...

– Тогда для чего ты с ними лясы точишь?

– Да ладно, интересно же, кто это к нам заявился! Как говорится – такие красивые и невесть откуда... Раньше сюда только зверье заглядывало, да здешние жители нас пугали без дела...

Через полчаса, в сопровождении двух хмурых мужчин, мы подходили к лагерю старателей. На небольшой поляне неподалеку от ручья стояло несколько хибарок с маленькими оконцами, тут же костер, на котором готовится еда, стоят грубо сколоченный стол и скамейки... Чувствуется, что здесь все временное, и люди просто ждут – не дождутся того счастливого момента, когда покинут это место, и отправятся восвояси.

Сидящий за столом мужчина лет сорока, как я понимаю, был тем самым старшим, к которому нас и направили. Благообразия в его облике и близко не было – жесткое лицо, холодные, ничего не выражающие глаза, властный голос... С подобными людьми связываться категорически не рекомендуется. Я на них в свое время в Тупике насмотрелась, и знаю, что за плечами таких людей обычно находится персональное кладбище с несколькими десятками убиенных душ.

Мы повторили ему наш рассказ, который придумали заранее: господин Себастьян – картограф, которого послали сюда, чтоб исследовать несколько областей Черного Континента, и нанести их на карту. В проводники ему дали инквизитора, который давно уже живет на Серном Континенте и неплохо знает здешние края, а женщина – это охранник. К несчастью, все пошло не так, как бы нам того хотелось, и в результате едва смогли унести ноги из тех опасных мест...

– Не очень складно рассказываете... – усмехнулся мужчина, выслушав нас. Как я и опасалась, он не поверил в наш рассказ. – А теперь вытряхните свои дорожные мешки – надо же посмотреть на ваши карты.

– К несчастью, их нет... – Себастьян развязал свой дорожный мешок и вытряхнул содержимое на землю. Это же самое сделали и мы со своими вещами. – Вам же, кажется, сказали, что мы едва не утонули в реке, потеряли практически все, что у нас было, а бумаги размокли настолько, что превратились в один слипшийся комок. Пришлось выбросить.

– Вот даже как?.. – чуть усмехнулся мужчина. – Конечно же, вам все пришлось выбросить... Как это печально! Впрочем, чего-то такого я и ожидал. Ну, что там?

Последний вопрос относился не к нам, а к одному из тех двоих хмурых мужчин, которые и привели нас в этот поселок. Один из них, приземистый коротыш, бесцеремонно ворошил наши вещи.

– Чиж, у них ничего особенного, ерунда какая-то...

Так, значит, мужчину кличут Чиж. Ну, мне это пока что ни о чем не говорит.

– Обыщите их... – приказал мужчина.

– На каком основании?.. – возмутился Себастьян, но Чиж лишь отмахнулся.

– Потому что я так велел.

С такими людьми, как этот Чиж, лучше не спорить, во всяком случае, не стоит доводить конфликт до предела, и потому я произнесла как можно более безразлично:

– Ну, раз надо, то обыскивайте.

Похоже, Чиж считает, что мы трое – старатели, и сейчас несем на себе алмазы, которые раздобыли в ином месте. Понятно, что камни интересуют его не только в эстетическом смысле – куда приятней просто так, за здорово живешь, заполучить горстку алмазов. Вообще-то отбирать у других результат их тяжелых трудов – это, по меньшей мере, безнравственно, но в здешней дикой глуши возможно все, что угодно.

– У них при себе только вот что... – коротыш положил перед Чижом наши кошельки. Естественно, без денег в путь мы не могли пуститься, и у каждого из нас при себе было немного денег – мало ли за что придется заплатить. – Во, блин, у них в кошельках и золотишко имеется, только его немного.