Веда Корнилова - Патруль

– Довольно далеко... – девица достала из своей сумки небольшое зеркальце, и стала рассматривать свое отражение, вернее, синяки под глазами.

– Можно поподробнее?..

– Я там никогда не была, лишь знаю, что добираться до нее надо более часа... – Милиссандра убрала зеркальце в сумку – заметно, что увиденное ей явно не понравилось. – А где она расположена, эта самая деревня – об этом могу сказать только примерно. Кажется, в поселок старателей вы пришли как раз с той стороны.

Ну, хоть что-то узнали. Скорей всего, деревенские жители, когда с утра пораньше придут в поселок старателей за нами, и увидят, что пленных там нет – они вряд ли отправятся следом за нами. Здешние обитатели считают нас колдунами, а для тех, кто населяет Черный Континент, это более чем достаточная причина для того, чтоб держаться от таких людей, как мы, на очень большом расстоянии. Старатели тоже не отправятся на наши розыски: их дело – искать камни, а не выслеживать по лесам (в которых полно опасного зверья) тех, с кем у Чижа какие-то свои счеты. Проблема в другом – мы не знаем, куда нас приведет эта тропинка. Она почти незаметна, а значит, по ней ходят нечасто. Конечно, это может быть и обычная звериная тропа, только вот вероятность этого крайне мала.

– Госпожа ди Вилльеж... – теперь заговорил Себастьян. – Возможно, староста, который приходил к вам в деревню, хоть что-то говорил о том, кто живет в этих местах? Раз есть тропинка, значит, по ней кто-то ходит...

– Да никто по ней не ходит!.. – отмахнулась девица. – Староста упоминал, что в этих местах – ну, туда, куда мы сейчас идем... Так вот: здесь появился кто-то (сразу предупреждаю – не знаю, о ком идет речь), и потому никто из здешних жителей в эти места старается не показываться, и старателям пока что не советуют ходить к большой реке. Еще староста сказал, что нашим мужчинам (он имел в виду старателей) тоже беречься нужно, правда, по какой причине – этого я не поняла.

– Почему вы нам раньше об этом не сказали?.. – несмотря на то, что голос Себастьяна был безупречно вежлив, я понимала, что ему очень хочется как следует потрясти за плечи эту девицу.

– А зачем?.. – искренне удивилась Милиссандра. – Староста сказал, что опасность есть только для мужчин, а женщинам можно не бояться. Вот я и не боюсь.

Теперь уже и мне захотелось дать девице хорошую затрещину (тем более что подобное было моей давней мечтой), но я сдержалась: разума у Милиссандры от этого точно не прибавится, зато есть реальная опасность выбить у бестолковой графини последний ум из головы. Могу только в очередной раз посочувствовать ее несчастному супругу, который был вынужден годами терпеть возле себя этакое счастье.

– Ваше мнение, брат Владий?.. – спросил Себастьян, поворачиваясь к инквизитору.

– Пока что ничего определенного вам не отвечу... – почесал тот в затылке. – Есть, конечно, кое-какие предположения, но точно сказать ничего не могу.

– Кстати, сейчас время завтрака... – подала голос Милиссандра. Судя по интонации, она ожидала, что все мы сейчас кинемся готовить для нее едва ли не разносолы. Знаешь, дорогуша, я бы сама не отказалась поесть, только вот было бы что. Дорожные сумки у нас пустые, с собой тоже не прихвачено ничего из съестного. Ничего, надеюсь, в дороге что-нибудь раздобудем, но вот эту особу следует поставить на место.

– Вы что-то можете нам предложить?.. – хмыкнула я. – Неужто в вашей дорожной сумке находится провизия? Если дела обстоят именно так, то с вашей стороны весьма любезно предложить ее нам, потому как у нас с собой нет ничего съестного.

– Что?! – у девицы от возмущения только что голос не перехватило. – Я рассчитывала на то, что вы сейчас сделаете завтрак, хотя бы самый легкий...

– Сподручнее бегать на пустой желудок... – очень надеюсь, что в моем голосе не было уж очень заметного ехидства.

– Ну, знаете ли!..

– Госпожа ди Вилльеж, вы же не хотите, чтоб нас догнала погоня?.. – поинтересовался Себастьян. – Вы лучше нас знаете правила, установленные в поселке старателей, и понимаете, что Чижу вряд ли нравится то, что некто покинул поселок помимо его воли, да еще и с таким шумом. А раз так, то нам не стоит терять время в пути, пусть даже на еду. В общем, отдых закончен, пора в дорогу.

– Но я устала!

– Понимаю, но нам надо идти. Кстати, госпожа Милиссандра, у меня к вам будет просьба: пожалуйста, во время пути не разговаривайте, и не жалуйтесь постоянно на усталость. Вы отправились с нами по своей воле, а дорога непростая, места вокруг незнакомые, здешнее население относится к чужакам без особой любви, и потому попрошу вас не привлекать внимание к нашему отряду разговорами и жалобами. Думаю, без долгих пояснений понятно, что для нас крайне желательно пройти эти земли как можно более незаметно.

– Как вы смеете так со мной разговаривать?! – негодованию девицы. – Никуда не пойду, пока не отдохну и не получу свой завтрак! До того времени я с места не сдвинусь!

– Право, мне жаль слышать подобное... – развел руками Себастьян. – Но если вы так ставите вопрос, то единственное, что я могу вам предложить – это остаться здесь, а когда полностью отдохнете и соберетесь с силами, то отправитесь вслед за нами. Надеюсь, вы сумеете нас догнать.

– Что?!

– Я понимаю, что предлагать вам подобное – это несколько бестактно, но если нет иного выхода, и вы отказываетесь идти с нами дальше...

– Вы – не рыцарь!.. – оскорблено заявила Милиссандра, поднимаясь на ноги. – А еще вы совсем не цените того, что я для вас сделала, и это вызывает у меня искреннее разочарование. Разумеется, сейчас я вынуждена подчиняться обстоятельствам и грубой силе, но когда я вернусь домой, то Его Величество обязательно узнает о вашем крайне бестактном обращении по отношению ко мне! Не сомневаюсь, что король будет очень недоволен тем, как вы обращаетесь с высокородной дамой!

Вот в этом у меня сомнений нет! Его Величество явно будет раздосадован тем, что мы не оставили эту бестолковую особу где-нибудь в непроходимых джунглях, среди диких зверей и кровожадных дикарей, или же не прикопали графиню в какой-нибудь глубокой яме, а вместо этого невесть для какой надобности таскали ее с собой. Положа руку на сердце, должна признать, что и сама с великой охотой готова прибить эту девицу. От исполнения столь похвального намерения меня сдерживает лишь мысль о том, как плохо Милиссандре придется в том случае, если она все же окажется дома. Можете считать меня жестокой и бессердечной стервой, но я уверена в том, что графиня ди Вилльеж по возвращении на родину (как говорили в Тупике) огребет по-полной, и меня это ничуть не расстраивает. Не сомневаюсь, что ее мечты о триумфальном возвращении враз превратятся в дым, а муж вряд ли обрадуется появлению блудной супруги.