Веда Корнилова - Патруль

Когда мы с Себастьяном оказались на улице, то он первым делом поинтересовался:

– Слушай, где тут кормят получше? Я тут по приезду заскочил в какой-то трактирчик, так еще и сегодня при воспоминании о той еде мне становится дурно.

– И куда ж ты заходил?

– В «Веселый денек».

– Надо же, куда тебя занесло!.. – усмехнулась я. – Туда, в основном, люди ходят только для того, чтоб напиться и время убить. Самого разного дешевого вина там – хоть залейся, и потому развеселые компании ошиваются в кабачке едва ли не целыми днями. Наверное, потому в «Веселом деньке» и готовить не умеют, ведь под хорошую выпивку сойдет и пережаренное, и недоваренное, и подгоревшее, а цены на еду там едва ли не самые низкие во всем Северине. Да и посетители туда ходят соответствующие, не относящиеся к сливкам общества.

– Там, вообще-то, мне подали не подгоревшее, а полностью сгоревшее...

– Для «Веселого денька» это нормально – главное, чтоб посетитель был в состоянии разгрызть то, что ему принесли.

– М-да... – пробурчал Себастьян, не находя слов для достойного ответа. – И куда же сейчас мы пойдем?

– В «Перелетную птицу». Трактир неплохой, находится неподалеку от нашего дома, да и готовят там очень даже недурственно. По столичным меркам здешнее место, может, и не очень, а для нас, провинции, в самый раз, во всяком случае, мы с Грегом обычно ходили только туда.

Идти нужно было не очень далеко, так что мы уже вскоре вольготно расположились за небольшим столом у стены. Выслушав сочувственные замечания молоденькой служанки по поводу смерти моего бывшего напарника (было объявлено, что Грега убил ночной вор, которого тот случайно вспугнул), я велела принести нам жареный окорок и гречневую кашу – и то, и другое тут готовили просто замечательно. Еще попросила земляничного морса – сбор этих душистых ягод уже закончен, и пусть столичный гость попробует здешней вкуснятины.

– А я думал, ты тут птицу жареную закажешь... – Себастьян проводил взглядом служанку, которая бросала на него заинтересованные взгляды. – Ведь если судить по названию этого трактира, то тут в основном должны поддавать птицу.

– Правильно понял... – согласилась я. – Только птицу они начинают готовить лишь после того, как ее кто-то заказал, хотят, чтоб она была с пылу-жару, а для того, чтоб ее хорошо сготовить – на это время нужно. Мы же с тобой последний раз ели утром, в Сельцах, перед обратной дорогой, и эту кружку молока вряд ли можно назвать плотным завтраком. Не знаю как ты, а я сейчас не склонна к кулинарным изыскам – побыстрей бы принесли хоть что-то!

– Тут я с тобой целиком согласен.

– Если же как-нибудь пожелаешь заказать птицу, то могу посоветовать тушеного глухаря с брусникой и кедровыми орешками. Здешний повар готовит это блюдо так, что можно подавать на праздничный стол короля. Это не просто вкусно – от такой благодати нет никакой возможности оторваться! Обгладываешь все до последней косточки и подъедаешь все, что остается на тарелке!

– Не издевайся... – пробурчал напарник. – Голодному человеку говорить такие слова – это жестокосердие и отсутствие любви к ближнему своему.

– Сказываются тлетворные последствия посещения подвалов инквизиции... – пояснила я.

– Нахваталась там всякой гадости...

– Себастьян, а почему ты пошел в Патруль?.. – задала я давно интересующий меня вопрос. Пока нам заказ не принесли, можно и поговорить. – Да еще и направился сюда, на самый край страны... Ты же высокородный, так что вполне смог бы найти иное место, поближе к столице, поспокойней, и без постоянного пригляда Святой Инквизиции.

– А ты? Тоже могла бы отыскать себе иное место службы...

– Дорогой напарник, никогда не поверю, что тебе не выложили всю подноготную обо мне. Но если говорить кратко, то в свое время я серьезно пострадала, и если б не Грег, который меня вылечил, то я навсегда осталась бы калекой. Разумеется, Грег поступил так вовсе не по доброте душевной – нему нужен был напарник, и я для этого вполне подходила. Как видишь, все просто.

– Со мной тоже особых сложностей нет... – пожал плечами Себастьян. – Довольно рано выяснилось, что у меня есть магический дар, а среди знати подобное считается чем-то вроде странности из числа тех, которые не приветствуются. Не сказать, что я уж совсем дурная ветвь на фамильном древе – просто кривоватая. К тому же я самый младший сын в семье, так что уже с ранних лет мне пришлось думать о том, как в будущем заработать себе на хлеб насущный, ведь по закону после смерти папеньки мне не полагалось ничего. Вообще-то так оно и произошло в действительности.

– А мать?

– Она умерла, когда мне было двенадцать лет. Увы, здоровье у нее было слабое. Кстати, когда она вышла замуж за папеньку, то не имела ни единой монеты за душой, так что ей нечего было оставить мне по завещанию... О, а вот наконец-то и наш ужин!

Еда, как это обычно бывает в «Перелетной птице», не подкачала, и после ужина можно было отправляться домой – к завтрашнему утру отцу Наумию надо принести бумагу, где следует в подробностях описать все, что нам удалось узнать в Сельцах. Не знаю насчет Себастьяна, но я никогда не относилась к любителям сочинять эпистолы – это пусть новый напарник постарается, покажет свое мастерство в писании сочинительств. Идти домой не хотелось – лучше посидеть здесь. К тому же мне нужно было проветрить некое подозрение...

– Какой вкус необычный... – Себастьян с удовольствием выпил земляничный морс. – А я думал, ты на ужин местного вина закажешь.

– Сейчас не до вина – надо иметь трезвую голову.

– Боишься, что не сумеем должным образом написать повествование отцу Наумию?.. – хмыкнул Себастьян. – В этом вопросе сомнений у тебя быть не должно: что на трезвую голову, что на хмельную, но итоговый результат моих долгих трудов над листом бумаги получится одинаковый – увы, но сочинитель из меня хреновый.

– Не ты один... – отмахнулась я. – Тут дело в другом – тебе не кажется, что за нами следят?

– Если честно, то ничего подобного я не заметил... – выражение лица напарника не изменилось, но было понятно, что к моим словам он отнесся серьезно. Хорошо и то, что с ходу не стал отвергать такую возможность. – И давно тебе это кажется?

– Еще когда шли к «Перелетной птице». Я тогда обратила внимание на парня, который шел вслед за нами. Ну, идет себе и идет, в этом нет ничего странного, только вот, он все время держится от нас на одном и том же расстоянии, ближе не подходит. Да и зашел он сюда вслед за нами. Между прочим, это трактир не из дешевых, простой люд сюда заглядывает нечасто, а судя по одежде, он вряд ли может позволить себе роскошествовать. Это молодой мужчина в серой рубахе, он уселся за стол, который находится ближе к выходу, и заказал себе только выпивку, скорей всего, медовуху – она тут едва ли не самая дешевая из хмельных напитков...