Веда Корнилова - Патруль

Объяснение, конечно, далеко не из самых лучших, да к тому же всем известно: здешним жителям совсем не нравится, что какие-то белые чужаки из дальних стран без приглашения заявились на их земли, и дерзко пытаются соваться туда, куда их не просят. В то же самое время нет ничего странного в том, что несколько иноземцев пытаются найти что-то ценное в чужой стране – о подобной дерзости и наглости чужаков все уже наслышаны. Ну, что-то хорошее всегда найти можно – земли Черного Континента богаты, только вот унести с собой найденное белым людям удается не всегда, а чаще всего и сами белые люди при таких вот поисках пропадают без вести, и обычно этому способствуют местные жители...

Разумеется, говорил Себастьян, брат Владий переводил, а я помалкивала – здесь не принято, чтоб женщины вмешивались в мужские разговоры. У меня была другая задача – следить за толпой. Хотя брат Владий и говорил о том, что за избавление от асанбосама здешние люди должны испытывать по отношению к нам искреннюю благодарность, но, тем не менее, я бы на подобное благородство не рассчитывала. Насмотревшись на все происходящее, и наслушавшись рассказов инквизитора о том, что творится на Черном Континенте, я понимала, что в этих местах надо рассчитывать только на себя и на собственные силы.

Разговор с вождем длился не очень долго, и в результате нам разрешили остаться на ночь в этой деревушке. Говоря точнее, нам предложили это сделать – мол, вы, белые люди, так быстро устаете в наших лесах, и потому мы предлагаем вам еду и отдых. Конечно, сейчас день всего лишь перевалил за свою середину, и нам бы можно идти дальше, но брат Владий дал понять, что от подобного приглашения отказываться не следует. В этих местах никого из чужаков не станут так просто уговаривать остаться – здесь такое просто не принято, а, значит, для этого есть основательная причина. Более того: для отдыха и ночевки нам предложили пустую хижину – дескать, хозяина этого дома нет, и неизвестно, когда он вернется... Хм, не хочу думать, где сейчас может быть этот самый хозяин, и вернется ли он сюда вообще...

Хижина, которую нам предоставили, оказалась одной из самых маленьких и старых в деревне, но не стоит обращать внимание на такие мелочи. Главное, внутри было пусто, здесь можно выспаться, ведь за прошедшую ночь мы не сомкнули глаз, выслеживая асанбосама, а потом еще и вынуждены были сидеть до рассвета возле его хладного тела. Да и сегодняшняя дорога по джунглям нас здорово вымотала. Пожалуй, я сейчас даже не улягусь, а упаду на одну из тех охапок свежей соломы, которую нам в хижину притащили здешние детишки, и сразу же усну! Если же меня хоть кто-то попробует разбудить, то сразу же предупреждаю – тому человеку я не завидую... Надо только дождаться возвращения брата Владия, который что-то задержался, разговаривая с вождем. Хочется надеяться, что речь у них идет не о каких-то пустяках. Как только инквизитор вернется, сразу же кинем жребий, кто будет спать, а кто дежурить: что ни говори, но я не рискну рассчитывать на благородство жителей деревни – та поляна в лесу, с жертвенными телами, у кого угодно отобьет намерение верить в бескорыстие, душевную широту и чистоту помыслов местных обитателей.

Так оно и оказалось. Когда пришел брат Владий, то в ответ на наши вопросительные взгляды он только покачал головой:

– Как я и предполагал, тут все не так просто.

– Здесь что, еще один вампир появился?.. – поинтересовался Себастьян. – Нас, случайно, не для него припасли? Лично меня бы подобное не удивило – от здешних обитателей можно ожидать чего угодно.

– Тут другое... – брат Владий махнул рукой. – У них тут обамбо объявился.

– Кто-кто?.. – не поняла я, да и Себастьян, похоже, не понимал, о чем идет речь.

– Обамбо, то есть беспокойный дух умершего... – вздохнул инквизитор.

– И кто именно умер?

– Речь идет о покойном родственнике одного из жителей этой деревни. Впрочем, иногда словом обамбо называют дух любого мертвого, который умер в кустах или зарослях, и не имеет могилы.

– Брат Владий, вы нас не путайте! Лучше скажите, чего этому духу надо?

Вздохнув, инквизитор принялся за объяснение. Оказывается, согласно местным верованиям, не все умершие могут уходить к Богам – некоторые души не желают покидать своих родных и близких, хотят и после смерти постоянно оставаться возле них. Долгое время такие вот неприкаянные духи кружат по округе, отсиживаясь в кустах и прячась в темных местах, но, в конце концов, им надоедает бродяжничать и прятаться. После этого обамбо приходит к кому-либо из своих живых близких родственников, и просит построить для него (то есть для духа) дом рядом с домом того самого родственника. На такие просьбы отказа быть не может. На следующую ночь после появления призрака деревенские женщины собираются вместе для пения, танцев и праздничного веселья – а то как же, радость-то какая, предки не желают покидать своих близких!, и на следующий день уже все жители деревни идут на могилу умершего. Там сооружают нечто вроде памятника, или же делают самого примитивного идола из камня или дерева, после чего под барабанный бой люди возвращаются в деревню и возводят маленькую хижину рядом с домом того человека, которого посетит обамбо. Это еще не все: в эту хижину приносят носилки, на которых умершего будто бы принесли из могилы, а заодно несут и часть праха из захоронения, после чего на входную дверь вновь возведенной хижины накидывалась белая ткань. Это как бы завершает обряд, да и дух умершего сейчас будет обживать свой новый дом.

Так вот, прошедшей ночью одного из жителей деревни посетил этот самый обамбо и пожелал поселиться рядом с родней. Ну, никаких сложностей с этим не возникнет, дело привычное, все сделают, как положено, тут сомнений нет. Проблема в другом: сегодняшнюю ночь женщины, живущие в деревне, должны будут петь, танцевать и веселиться, радуясь тому, что в их деревне появится еще один дух умершего родственника. Разумеется, делать это положено на улице – все женское население деревни при всем своем желании никак не уместится в одной хижине! Беда в другом – в последнее время тут по ночам частенько летает фангалаболо, то бишь гигантская летучая мышь, которую тут все очень боятся. Есть опасение, что появление фангалаболо может испортить весь праздник, а на Черном Континенте к таким вещам, как нарушение проводимого обряда, относятся очень серьезно – дескать, как бы это беду не принесло, и тогда придется принести Богам немало жертв, чтоб они сменили гнев на милость.

– Знаете, я о таком существе ранее и не слыхивал...– подосадовал Себастьян.

– Не вы один... – проворчал брат Владий. – Многие умники, когда приезжают на Черный Континент, выглядят весьма озадаченными.