Георгий Осипов - Что там, за линией фронта?

В самом деле, как можно, например, возводить на море сооружения без учета высоты и силы удара волны, без учета скорости и направления ветра, атмосферных явлений? Как вести подводный нефтепровод, если неизвестны морские течения, рельеф дна? Ответ на эти и многие другие вопросы дают скромные труженики метеорологической и гидрометеорологической службы, инженеры-гидротехники.

— Без прогноза погоды в нефтяном деле не обойтись, — говорит начальник метеорологической станции, — особенно если речь идет о глубинной морской разведке.

Начальник приехал на Каспий сразу же после войны. Он пришел сюда, имея за плечами опыт зимовок на севере страны, закаленный в борьбе со снежными буранами Кольского полуострова, со льдами полярных островов.

В один из летних дней 1950 года на Нефтяные Камни была высажена группа техников гидрометеослужбы — москвичей, ленинградцев, минчан. На основании наблюдений за поведением моря, направлением ветра, влажностью воздуха они должны были давать нефтяникам «штормовые предупреждения» и «текущую погоду». Позднее в их распоряжение поступили новейшие приборы для точного измерения силы удара волны о сваи и другие плоскости, для изучения колебания уровня моря, самозаписывающие аппараты — волнографы.

Посты гидрометеорологов, как правило, расположены на отдельных стальных островках. Днем и ночью несут они нелегкую вахту, разделяя с нефтяниками все трудности жизни в открытом море.

— Метеоролог Владимир Зубарев, москвич, — представился молодой человек атлетического телосложения. — Воюем с ветрами, — добавил он, обнажая белоснежные зубы на загорелом до черноты лице.

Как-то в одной из московских газет Зубарев прочитал о том, что Научно-исследовательский институт океанографии производит набор на курсы техников гидрометеорологической службы. Бывшего фронтового разведчика охотно приняли на курсы, где он терпеливо изучал основы гидрометеорологической науки. Вскоре Министерство нефтяной промышленности СССР обратилось в институт с просьбой снарядить специальную экспедицию на Каспий. Требовалось изучить и дать научно обоснованные данные о строительстве в условиях моря дорог-эстакад и стальных оснований для вышек, исследовать дно моря на больших глубинах. Такой случай упускать нельзя было, и Зубарев с группой товарищей уехал на Каспий.

В течение суток гидрометеоролог наблюдает работу множества приборов, отмечающих влажность и давление воздуха, химический состав воды для определения коррозии на сваях и других металлических сооружениях, следит за «морскими вертушками», определяющими скорость и направление морских течений, заполняет многочисленные таблицы и схемы. Два-три раза в сутки сведения передаются в город, в бюро погоды, где их сравнивают, уточняют с другими данными и обобщают. Случается, что оперативные данные о погоде, о предполагаемом шторме или урагане передаются непосредственно промыслам, буровым конторам, диспетчерам морского транспорта для принятия срочных мер.

Сколько раз в городе на Нефтяных Камнях и на отдельных стальных островках в море мы слышали одну и ту же фразу: «Срочно запросите погоду!» Дозорные моря — гидрометеорологи постоянно предупреждают морских разведчиков о стихийных или катастрофических явлениях, предотвращая неосторожный выход в море, помогая планировать работу буровых, ремонтных, монтажных и водолазных бригад.

Гидрометеорологическая наука прочно вошла в жизнь нефтяников. Прежде, когда не было промыслов в море, многие считали, что волны на Каспии не достигают высоты свыше пяти метров. Подробное изучение района Нефтяных Камней показало, что волны здесь порой достигают высоты двенадцати метров, что крайне важно знать строителям эстакады и жилых помещений на море. Водолазы, прокладывая трубопровод, должны знать химический и механический составы грунта, цвет, прозрачность воды. На все эти вопросы они получают теперь точные, безошибочные ответы.

Наш катер, оставляя после себя кипящий след, шел от островка к островку. После вчерашнего шторма, когда волны угрожающе били о сваи эстакады, а неистовый норд-ост потрясал основания буровых, вечер казался удивительно тихим. Море мирно плескалось за бортом, луна оставляла янтарные отблески на воде, и мы шли словно по залитому электрическим светом асфальту.

Наш спутник парторг промысловиков Мустафа Байрамов с гордостью говорил о том, что рабочий коллектив на Нефтяных Камнях, несмотря на сложные условия морской стихии, работает ритмично. Казалось, его практический ум не признает иных слов, кроме «нефть», «план», «обязательство».

Коренастый, бритоголовый, с энергичным волевым лицом, он говорил уверенно, как хозяин этого моря, как человек, отлично знающий производство и людей, с которыми разделяет трудности жизни в море.

Мы слушали парторга, любуясь сказочным видом необычного города среди волн, думая о богатствах этого капризного моря, о сюрпризах, которые ожидают пытливых разведчиков Каспия. Еще бы! Только час назад мы были на разведочных буровых, расположенных к востоку от Нефтяных Камней. Огни дальней разведки, установленные на высоких шестах-мачтах, задорно перемигивались, как бы поддразнивая друг друга и призывая сменные вахты скорее дать жизнь новым скважинам.

Молчал только капитан. Он твердо держал штурвал, осторожно обходя подводные камни, и дымил трубкой. Кто знает, о чем думал в этот тихий вечер бывалый моряк? Может быть, он думал о том, как эти скалы со странным названием «нефтяные», фантастически вздымаясь над волнами, еще недавно оберегали многовековую тайну моря? Может быть, он вспомнил о тех памятных днях осени 1949 года, когда с группой смельчаков они высадились с маленького судна на эти безжизненные камни и основали на них город.

Неожиданно наш слух поразила какая-то мелодий. Сначала голос казался тихим, но по мере приближения к одной из вышек он крепчал, разливаясь приятным тенором над сверкающей гладью моря.

— Кто это поет среди ночи? — поинтересовался один из пассажиров. — Может быть, это голос радио?

— Нет, — подумав, сказал Байрамов. — Поет кто-то из сменной вахты на буровой. Слова, если не ошибаюсь, грузинские.

Общими усилиями мы уловили текст. Это была песнь о том, как три фронтовых друга, встретившись в Баку после войны, отправились на морские промыслы, как они, борясь с непогодой, добывают со дна моря черное золото.

— Так это же чистая правда! — воскликнул Мустафа Байрамов. — Завтра же разыщу ночного певца. Нехорошо скрывать свой талант от коллектива. Не правда ли?

— Конечно же, нехорошо, — впервые откликнулся капитан. — Без песни скучно…