Георгий Осипов - Что там, за линией фронта?

Время исчислялось часами. Танковые клинья врага уже нацелились на Ярцево и Ельню, сжимая кольцо окружения вокруг Смоленска. 16-я армия генерала М. Ф. Лукина самоотверженно отражала атаки. Фашисты потеряли в этих боях почти четверть состава группы армии «Центр» — 250 тысяч солдат и офицеров. Но чтобы двинуться на Москву, Гитлер должен был переступить Смоленск, не считаясь ни с какими потерями. Об этих потерях вермахта его фельдмаршалы и генералы будут сокрушаться позже, в декабре, когда под Москвой их армии покатятся вспять.

15 июля 1941 года с трех направлений в Смоленск ворвались фашисты. Бои шли за каждую улицу и каждый дом. Вместе с воинами храбро сражалась ополченческая дивизия полковника П. Ф. Малышева.

Учитывая критическое положение, по приказу командования были взорваны мосты через Днепр. Для отхода осталась единственная Соловьева переправа.

Вместе с арьергардными частями Красной Армии и беженцами уходили за Днепр и выпускники-медики. Накануне им выдали малокалиберные винтовки и учебные пистолеты, противогазы и санитарные пакеты, взятые со склада военной кафедры. Соловьева переправа, где в ходе боев полегли отборные части противника, стала сущим адом. Над мирными беженцами на бреющем полете нависали тучи «юнкерсов» и «хейнкелей». Они расстреливали женщин, стариков и детей. Выпускники мединститута чем могли помогали раненым. Не хватало медикаментов, перевязочных средств, транспорта. За рекой горели леса и посевы. Черный дым окутывал поля и дороги отступления.

Павел еще при распределении получил назначение в райбольницу в родной поселок Комаричи и держал путь к линии Брянск — Киев. Его близкий товарищ и сокурсник Борис Аронов вел небольшую группу в город Стародуб, где должен был возглавить санитарную службу ПВО. В армейские части влились парторг их потока Дмитрий Янчевский, выпускники Григорий Иванов, Павел Буденков, Степан Сергеенков, Корней Чижиков, Исаак Фрадкин, Леонид Пастухов, Сергей Глебов, Николай Сенькин… К партизанам в леса подались Николай Мешков, Александр Кузьминский и еще несколько молодых медиков [1] Спустя 40 лет я встретился с некоторыми из них в Смоленске, где собрались питомцы «огненного выпуска», чтобы рассказать о своей судьбе и почтить память павших в боях товарищей. .

— С Павлом Гавриловичем Незымаевым мы сблизились в период летних каникул 1938 года, когда работали на ликвидации эпидемии в Кондольском районе Тамбовской (ныне Пензенской) области. В том году область поразила засуха: пересохли реки, водоемы, засохли травы, плодовые деревья, погибал урожай. Все это способствовало вспышке брюшного тифа и дизентерии. Еще в облздраве нам сказали: «Работа будет не из легких. Надо во что бы то ни стало приостановить распространение инфекционных заболеваний, особенно среди детей». Первое, что мы сделали, объехали ряд сел и деревень и вместе с председателями сельских Советов, колхозов и директорами совхозов составили предварительный план работы. Я впал в панику от большого числа больных, но Павел был хладнокровен и неутомим. Из района нам прислали противоинфекционные средства, медикаменты.

Колодцы заполнялись только по утрам, и люди торопились запастись водой. В каждом населенном пункте мы собирали народ и объясняли опасность употребления некипяченой воды, учили людей обработке овощей и фруктов. Часто приходилось работать и по ночам, так как жара была невыносимой.

Из-за нехватки мест в больницах мы обслуживали больных на дому, переходя из одного населенного пункта в другой, делали инъекции и выдавали лекарства. К этому делу привлекли фельдшеров медпунктов и школьников старших классов. Два месяца мы не знали отдыха и покоя, зато наметился серьезный перелом. Повторные обходы каждого дома в близких деревнях и отдаленных населенных пунктах, уроки гигиены и неустанная санитарная обработка привели к тому, что в районе не было ни одного смертного исхода.

Однажды я сгоряча сказал Павлу: «Хороши каникулы, еле ноги тянем, а впереди зачеты, экзамены, ремонт общежитий». Павел с укоризной ответил: «В наше время нытье — дурной советчик. В мире идет проба сил. Ось Рим — Берлин — Токио не миф. Свидетельство этому фашистский разгул, война в Испании, кровавые бои у озера Хасан. Если бы туда брали студентов, я стал бы добровольцем. Как хотелось подражать летчику Анатолию Серову, который в единоборстве со многими фашистскими самолетами выходил победителем. Но мы — будущие военные врачи, и наш долг — готовить себя к более тяжким испытаниям, скорее всего на полях сражений. А сейчас — снова за учебу. Наука — не прорубь, если окунулся, не кричи, что холодно…»

Время нашего пребывания в Кондольском районе подходило к концу. В клубе, заполненном до отказа, Павел организовал концерт сельской самодеятельности и исполнил роль конферансье. Его встретили дружными аплодисментами — теперь каждая колхозная семья знала самоотверженного студента-медика, победителя эпидемии.

В конце августа мы выехали в Тамбовский облздрав и тут же отправились домой. Поезд к Смоленску подходил, когда день клонился к закату. В воздухе пахло озоном, только что прошел летний дождик. На перроне нас встретила любимая девушка Павла. Чувствовалось, каким счастьем были наполнены их сердца, еще не предвещавшие беды и горькой разлуки…

«…Ушли безвозвратно годы. Забылись многие эпизоды студенческой и военной юности, но облик Павла Незымаева и поныне не померк в памяти. В нем сочетались, казалось бы, противоположные черты: твердость характера, суровая принципиальность и редкая доброта, щедрость души, готовность отдать всего себя общему делу.

Павел и внешне был красив. Выше среднего роста, синеглазый и златокудрый, подтянутый, общительный, он был любимцем студентов. Ему претила всякая рисовка, чувство превосходства над другими. Незымаев не терпел хамства, пошлости, особенно в отношении женщин.

Избранный комсоргом курса, где насчитывалось 400 учащихся, он требовал честного отношения к учебе и общественным поручениям. Его трудолюбие, точность и обязательность служили примером. Кто знает, на какие высоты науки вознес бы талант этого незаурядного человека, если б не внезапная война…»

«…Пять лет я был сокурсником Павла Незымаева в одной группе. Порой обитали в одной комнате общежития, где стояло восемь коек. Жили по-спартански, как солдаты. Контингент студентов был совсем иной, чем в наши дни. В вуз пришли рабочие от станка, трактористы, текстильщики, машинисты, медсестры, санитары. Большинство из нас — рабфаковцы или окончившие подготовительное отделение. Науку брали буквально приступом, не пропускали ни одной лекции, а вечера проводили за учебниками и конспектами. Бывали дни, когда в читальном зале библиотеки яблоку негде было упасть.