Михаил Смирнов - Операция «Призрак»

— То есть, другие хранилища не стоит смотреть.

— Не стоит.

Несколько секунд Булганин раздумывал.

Затем вымолвил:

— Хорошо, так и решим, вылетайте в Москву. И смотрите там за Сапегой, до свидания. Да, вот еще, ваши предложения по вагонам и малой механизации при загрузке и выгрузке приняты. Уже начаты работы в этом направлении. Еще раз до свидания.

— До свидания.

Все присутствующие мужчины внимательно-выжидательно смотрели на Сергеева.

— Ну, что? — хрипло выдавил Сапега.

— Все наши предложения приняты, — вымолвил Сергеев. — В том числе и по вагонам, и по лебедкам, и по хранилищам. Другие хранилища смотреть не стоит.

— Отлично! — весело бросил Норейко. — Шабаш! Теперь можно и доктора приглашать.

Истомин выглянул из кабинета и пригласил доктора. Вошла женщина в белом халате и шапочке на голове. Она сразу прошла к Сапеге, внимательно его осмотрела, потрогала рукой лоб, проверила пульс. Ни слова не говоря, доктор быстро вышла и вскоре вернулась. За ней следом появились двое военных с носилками в руках.

— Доктор! Поясните, что с нашим товарищем? — воскликнул Норейко.

— У него пневмония, иначе говоря, воспаление легких, возможно двустороннее, — строго изрекла женщина. — В его возрасте это очень опасно и чревато серьезными осложнениями. Больного нужно срочно госпитализировать, ему нужен постельный режим и интенсивное лечение.

— Мне надо в Моск… — кашель не дал договорить Сапеге.

— Вы в настоящее время не транспортабельны, — решительно отрезала доктор.

Между тем, вошедшие военные уже укладывали Сапегу на носилки. Сергеев грустно смотрел на беднягу-начальника и невесело раздумывал:

«Как же… что же… теперь я без него?..».

— Он — лицо государственной важности. Поместите его в отдельную палату, — строго вымолвил доктору Норейко. — Это приказ. Мы приставим к нему для охраны офицера…

Совсем разбитого Сапегу увезли в госпиталь. Норейко, Истомин, Сергеев и Ноздрин отправились на автобусе в гостиницу. Ехали молча, каждый думая о своем.

Прибыв на место, сразу прошли в ресторан, расположились за столом.

— Эх, проголодался что-то я сегодня, — потирая руки, бросил весело Норейко, похлопал по плечу сидящего рядом хмурого Сергеева. — Не переживай, Ермолай, через 5–7 дней вылечат твоего Сапегу. Задачу государственной важности на данном этапе свою мы выполнили. Самолет на Москву я заказал, как будет нужный борт, нас оповестят, посадят и отправят с ветерком.

Две улыбающиеся розовощекие официантки принесли закуски и напитки. Норейко, плотоядно обозрев девушек, весело бросил:

— Эх, пермячки-девочки, как вы хороши!

Ноздрин быстро разлил спиртное.

— Товарищи, — поднимая свою рюмку, вымолвил Норейко, — предлагаю выпить за нашу удачную экспедицию.

— И нашу скорейшую новую встречу, — весело поддержал Ноздрин…

Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генштаба Красной армии, помещение тира в подземном этаже

На огневом рубеже с пистолетом в руке находился комиссар Голиков. Он стреляет в расположенную в 25-ти метрах мишень гитлеровского солдата. Пули ложатся точно в цель.

В тир входит сосредоточенный полковник Селезнев с папкой в руках. Комиссар боковым зрением замечает его, опускает пистолет, ставит на предохранитель и опускает на барьер.

— Проходи, Сергей Михайлович, и излагай, — бросает Голиков.

Полковник подходит к комиссару.

— Печальные новости, товарищ комиссар.

Достает из папки фотографию и передает генералу.

На черно-белом фото изображен лежащий на полу мужчина. Из одежды на нем были трусы и носки, рядом на полу лежали разбитые очки. Глаза у мужчины были закрыты, возле одного запечатлелся синяк, на теле были видны синяки, кровоподтеки и порезы.

— Это пропавший сотрудник Госбанка Соколов, — поясняет полковник. — Участковый района делал обход и в одном из подвалов на улице Солянка и увидел труп. По фото он опознал Соколова и сообщил по инстанции, милиция ведет расследование. Я сообщил в Госбанк, их представитель направлен в морг на опознание.

— На теле видны следы побоев. На него могли напасть бандиты или… малолетняя шпана. Избить, ограбить, затащить в подвал и бросить умирать, — тихо и печально рассуждал комиссар. — Но я склонен думать, что это первый труп в рамках операции «Призрак».

— Что интересно, — продолжал полковник, — в одном носке бедняги была найдена купюра в десять фунтов стерлингов.

Комиссар вяло усмехнулся.

— Не шпана. Совершенно точно, труп в рамках операции «Призрак». Поэтому наш сотрудник должен участвовать в милицейском расследовании. Интересно узнать, от чего он умер…

Изобильный обед затягивался, присутствующие мужчины раскраснелись и разговорились. Особенно усердствовал хозяин Ноздрин…

Слегка опьяневший Сергеев поднялся из-за стола часа через два.

— Ермолай, направить к тебе женщину в номер? — весело спросил раскрасневшийся, с горящими глазами Норейко. — Голодную и охочую до мужика женщину? А?

— Нет, не надо.

— Ну и дурак ты, брат, — бросил полковник, — надо ловить приятные минуты жизни. Вот сейчас мы сыты, обуты, здоровы и в тылу. А завтра, между прочим, можем оказаться в окопах на линии фронта. Да! И будем смотреть смерти в лицо.

«Логика в его словах, конечно, есть», — усмехнувшись, подумал Ермолай.

Поблагодарил за ужин и пошел в свой номер.

Буквально через минуту вошел в номер и Истомин. В этот момент Сергеев раздумывал о бедняге Сапеге, о том, как будет работать дальше без него.

— Нужно, наверное, сообщить родственникам Сапеги о его болезни? — спросил Ермолай, всматриваясь в лицо майора.

— У нас секретная операция, и никому ничего сообщать нельзя, — строго отрезал Истомин. — Уверен, разведки многих стран мира заплатили бы большие деньги за информацию о нашей операции.

«Ну, дела!» — воскликнул Ермолай и снова спросил:

— Как думаете, Николай Максимович, когда будет самолет?

Майор завалился на кровать.

— Может вечером, может ночью, а может и завтра. Ты бы лучше матери черкнул письмишко, только, конечно, о нашей миссии ни слова. У меня в офицерской сумке можешь взять чистый конверт.

«Действительно, — согласился Ермолай. — Надо черкнуть маме, когда еще выдастся удобный случай».

Сел за стол и быстро написал коротенькое послание, запечатал в конверт.

После этого лег на кровать и вскоре уснул…

Пермь, военный госпиталь

В палате горит тусклый свет. На кровати укрытый простыней лежит и очевидно спит седовласый мужчина. Невдалеке у столика сидит на стуле и борется с дремотой женщина в белом халате.